Не грози Дубровскому! Том II (СИ) - Антон Панарин
Мы заняли широкий стол у окна, чтобы видеть, как вагонетки катаются туда-сюда. Мышкина села рядом со мной. Гриша пытался усадить Лавандову к стеночке и отрезать ей путь к отступлению, но она ловко вынырнула из его западни и подсела к Картаполову, одарив его лёгкой улыбкой. К нам подошла официантка и мы сделали заказ.
Через полчаса утолив голод мы пошли танцевать. Лев пригласил Лунгину, я Мышкину, а Оболенский Лавандову, правда та ему отказала.
— Мне показалось или Мария Лавандова заинтересовалась Картаполовым? — Спросила Мышкина порхая под звуки вальса.
— Не показалось. Я тоже это заметил.
— Бедная девочка, она так и останется одна, если им не помочь. — Хитрым тоном сказала Юлия.
— Ты поговоришь с Машей, а я с Мишей? — Усмехнулся я.
— Мы же маги. Мы меняем мир своей силой. Сегодня используем магию любви, чтобы изменить мир для этой парочки. — Улыбнулась она, шепнув мне на ухо.
— Тогда так и поступим. Смотрю, Оболенский не особо опечален отказом Лавандовой. — Я кивнул на право, где Гриша уже охмурял длинноногую третьекурсницу.
— Ему всё равно ничего не светило. — Сказала Юлия и засмеялась, когда я схватил её за талию оторвав от земли.
Когда танец закончился, Юлия увела девочек припудрить носик, а я подсел к смущенному Михаилу.
— Ты заметил, как она на тебя смотрит? — Спросил я, толкнув его плечом.
— Кто? Маша? Нет, она, наверное, мимо смотрела или тебе показалось. — Затараторил Картаполов покрывшись испариной.
— Пригласи её на танец.
— Я? Нет, ни за что. — Испуганно он выставил руки перед собой.
— Миша, ты поклялся служить мне верой и правдой. И это приказ. Пригласи Машу на танец. — Настойчиво сказал я, пытаясь, сломить неуверенность в себе и ужас, охвативший Картаполова.
— О чём шепчетесь? — Спросил Оболенский сев напротив.
— Да вот, даю Мишане уроки соблазнения.
— Михаил, слушай Витю, он знает, что говорит. Его советы перевернули мой мир. — Гриша улыбнулся и отпил из бокала.
— Но вдруг она откажет? — Картаполов искоса посмотрел на меня и добавил. — Я ведь стану посмешищем.
— Миша, ты нравишься ей. А она тебе. Посмешищем ты будешь, если ничего не сделаешь чтобы ваши отношения могли начаться. Сделай первый шаг, ты не пожалеешь. Да и выбора у тебя нет, я ж не отстану. — Усмехнулся я и заговорщически шепнул. — Они идут, действуй.
Когда Лавандова села рядом с Мишей, то снова одарила его лёгкой улыбкой. Играла музыка, а Картаполов всё сидел и не мог решиться. Я незаметно призвал лозу и хлестанул его по ноге. Картаполов скорчился от боли, и увидел, как я киваю в сторону Маши. В его глазах было видно, как внутренние зажимы сдаются под моим напором. Миша сделал глубокий выдох, а на вдохе повернулся к Маше.
— М-м-может потанцуем? — Он робко протянул ей руку и смотрел куда-то вниз, но только не в её глаза.
— С радостью. — Коротко ответила Маша и протянула ему свою ладонь.
Я думал, что сейчас у Картаполова поедет крыша от радости, но он постарался сдержаться, хотя дебильная улыбка всё равно проскользнула. Парочка кружила в вальсе, а ко мне подсел Оболенский.
— Это что получается? Я только что помог тебе сосватать Картаполову девушку, которая мне нравится?
— Выходит, что так. — Усмехнулся я и добавил. — Тебе с ней всё равно ничего не светило.
— Да я и сам это понял. Зато вон, графиня Кошкина, глянь как смотрит на меня. Думаю, сегодняшняя ночь будет бурной. — Ухмыльнулся Оболенский и помахал Кошкиной, та в ответ улыбнулась.
— Григорий, фу. А как же любовь? — Поморщилась Юлия.
— Я буду любить её всю ночь. Обещаю. — Засмеялся Гриша и встав направился к графине.
Мы с Юлией смотрели как Картаполов кружит Марию в вальсе и постепенно начинает оттаивать. Да что уж там? Мария тоже сбрасывала свой ледяной образ и весело болтала с ним. Это казалось странным и противоестественным. Два зажатых человека, нашли друг друга, сделали шаг вперёд и панцири, сковывавшие их всю жизнь, стали отваливаться как засохшая грязь.
Юля совершенно «случайно» прижалась ко мне и положила голову на плечо. Проклятье, как же она приятно пахнет. Но для меня всё ещё секрет зачем она нарисовала руны на моей двери и что хотела услышать? Я вижу, что нравлюсь ей, но не понимаю зачем ей подслушивать. Хотя есть одна догадка. Когда вечер закончится я её и проверю.
Мои мысли прервало ощущение, что с Клювиком что-то случилось. Он на секунду исчез, а после вернулся ко мне. Клювик стал сильнее, а значит сожранных им крысолюдов хватило для эволюции. Быстрее бы этот вечер закончился, уже не терпится узнать какой навык у него появился.
Миша и Маша кружили в вальсе ещё три песни, а после подошли к нам и Картаполов сказал:
— Господа, мы немного прогуляемся и скоро вернёмся. — Он взял накидку Лавандовой и помог надеть.
— Да, мы ещё долго тут будем сидеть. Можете не торопиться. Ведь погода отличная. — Улыбнулся я и подмигнул Мише пока Маша не видела.
Картаполов одними губами сказал «спасибо» и ушел.
Мы пили, веселились, танцевали. Мышкина раскраснелась от эля и посматривала на меня влюблёнными глазами, не пытаясь скрыть своих эмоций. Я же никуда не спешил.
К столику подошел Лев и сказал:
— Ребята, вы знали, что через две недели начнутся обще факультетские соревнования?
— Странно, я думал, что их проводят в конце квартала. — Удивился я.
— Так и есть. Но ректор сказал, что в этом году куча сильных магов, и он хочет увидеть уже сейчас прогресс которого мы смогли достигнуть.
— Забавно. Пройдёт всего месяц, а он уже хочет какого-то прогресса. Интересный он человек, даже загадочный. Ну да ладно. — Я отпил из бокала и спросил. — А призы будут?
— Да, за первые три места позволят получить в артефактории любой артефакт на выбор или заказать изготовление нужного тебе артефакта. Да и чёрт с этими артефактами! Признание важнее. Победив, мы возвеличим наши роды! — Сказал Лев пьяным голосом, наполненным гордостью.
Величие — это здорово. Но я предпочту артефакты. Секунду подумав я и сказал:
— Тогда я точно буду участвовать.
— Отлично. Значит на обратном пути и запишемся. Официант! — Крикнул Лев посмотрев на дно пустого бокала.
Через час мы окончательно потеряли Льва, впрочем, как и Оболенского. Они подсели к двум подвыпившим аристократкам, и я даже не успел заметить, как те уже сидели у ребят на коленях. Немногим позднее они и вовсе удалились.
Лунгина весь вечер игралась с подросшим Грувом. А я видя, как Мышкина стреляет в меня глазами, решил устранить помеху и попросил Грува поиграть на улице. Дендроид не зря был сыном бога, всё понял и увёл Лунгину из кабака. Мы с Мышкиной остались вдвоём и началась игра.
— Что-то уже поздно, а завтра рано вставать. Может ты проводишь меня домой? — Промурчала Юлия лёжа на моём плече.
— После похищения боишься оставаться одна? — Я улыбнулся, бросив на неё томный взгляд.
— Может самую малость.
— Тогда… — Я сделал театральную паузу и добавил. — Тогда тебе стоит взглянуть своему страху в глаза. Борись! Только сильнейший выживет в этом мире. — Усмехнулся я и вышел из-за стола.
— В смысле? Ты куда? — Опешила Юлия.
— У меня появилось одно срочное дело, не терпящее отлагательств. Спасибо, что весь вечер грела моё плечо своим ухом. Было приятно. До завтра. — Я махнул рукой и вышел из заведения оставив её в полнейшем недоумении.
Мог ли я её увести в свой номер? Конечно мог. Но тогда бы я не запустил эмоциональные качели. А теперь интерес ко мне крепнет с каждой секундой. Она то влюблена в меня, то готова убить, а сейчас просто не понимает, что случилось. Если начнёт копаться в себе думая «может это я спугнула его?», то её влюблённость станет ещё сильнее. Чем чаще она обо мне думает, тем сильнее вырастет для неё моя значимость.
А если и нет, то для меня это не так важно. Я пришел в академию, чтобы стать сильнее, а не для того, чтобы найти себе супругу.
На центральной площади я подошел к доске с объявлениями и зачитал списки. Соревнования проходили между десятками факультетов.
Можно было поучаствовать как во внутри факультетском соревновании, к примеру в соревнованиях факультета целителей. Так и в обще академическом. Были обще академические соревнования по рунологии, артефакторике, а также проводились бои между первокурсниками всей академии вне зависимости от принадлежности к факультету.
Победа в обще академических соревнованиях считались самыми престижными. Но среди всех соревнований больше всего ценилась победа в обще академических сражениях на арене.
