Тайны Дивнозёрья - Алан Григорьев
Интересно, если все это сон, можно ли все-таки как-то исхитриться и наснить себе платье, как у принцессы, если ну очень хочется? Было бы здорово хоть разок отдать дань местной моде. Эх, вот бы еще в школу на выпускной прийти в парчовом сарафане, как у бабушки! Все точно обзавидовались бы!
— Ну, раз готовы, давайте поговорим, — Лис отклеился от колонны и вышел на свет. Он огляделся в поисках стула или лавки и, не найдя ничего похожего, уселся прямо на пол, сложив ноги по-турецки. — Я выполнил твое условие, царь. Выполнишь ли ты мое?
— О чем это он? — шепнула Тайка бабушке на ухо, и та пояснила:
— Радосвет попросил его надеть маску, которая не позволит Лютогору нас околдовать. Это была необходимая мера предосторожности.
Она говорила тихо, но Лис ее все равно услышал и усмехнулся:
— Вот-вот, об этом и речь. Если мы собираемся действовать заодно, стоит научиться доверять друг другу. Поэтому мое условие таково: я снимаю маску, и мы начинаем говорить как добрые друзья-приятели. Ну или вы отказываетесь, и я ухожу.
— Об этом и речи быть не может! — вскинулся Яромир.
— Твое мнение меня не очень интересует. Тебя охранять поставили? Вот знай себе охраняй, — Лис остался сидеть. — Я подожду, что скажет царь. Не тороплю. Понимаю, тут надо подумать.
Он выглядел беспечным, даже начал что-то насвистывать себе под нос, но темные глаза смотрели цепко, настороженно. От этого взгляда Тайке стало не по себе. Она еще сама для себя не решила, стоит доверять Лису или нет, поэтому молчала.
Молчал и Радосвет. Только хмурил густые брови, недовольно поджимая губы.
Хитрый чародей, воспользовавшись паузой, вновь обратился к Яромиру:
— Кстати, тебе твоя сестрица передавала большой привет. Говорит, соскучилась.
Дивий воин, побледнев, сжал кулаки:
— У меня больше нет сестры.
Связанные судьбы (2)
— Как это печально, — Лис деланно вздохнул. — Некоторые так легко забывают родство…
— Зато ты свое, как вижу, помнишь отлично. Следуешь прямиком по стопам отца!
— В смысле ворую девиц, как Кощей? — фыркнул Лис. — Вообще-то Радмила сама за мной пошла. Понимаю, тебе хочется найти виноватого, а я прекрасно подхожу на эту роль, потому что совершил в жизни много поступков, которыми не горжусь. Но твою сестру я ни к чему не принуждал.
— Думаю, ты врешь!
— Не веришь, спроси у нее сам, когда вы снова встретитесь. Ах да, ты же ее даже выслушать не захотел…
— Прекратите оба! — Радосвет стукнул кулаком по подлокотнику своего трона. — Мы собрались здесь не для того, чтобы ругаться. Яромир, остынь. Лютогор, моя просьба — не условие — была вызвана необходимостью. Все знают, какую силу имеют твои слова. Это дает тебе преимущество. А я хочу, чтобы мы говорили на равных.
— Тебе просто нравится, как я выгляжу с кляпом во рту, — хмыкнул Лис. — Признайся, что мечтаешь снова засадить меня в свои казематы.
— Да, я уверен, что в темнице тебе самое место, — сухо ответил царь. — А еще знаю, что ты непредсказуем, и не хочу подвергать опасности тех, кто мне дорог. Если хочешь думать, что мы тебя боимся, — что же, пускай будет так.
Тайка заметила, что на этих словах Радосвет бросил короткий взгляд на Яромира — и, похоже, не зря: тот хотел что-то возразить, но осекся и закрыл рот. Его возмущение было понятно: наверняка дивьему воину не понравилось, что царь и его за компанию в трусы записал. Но ведь, если подумать, храбрость частенько идет рука об руку с безрассудством. И Лис запросто мог этим воспользоваться — уж он-то прекрасно знал, кого и за какие ниточки можно подергать, чтобы добиться своего.
— Пф! Не думал, что услышу такое от героя войны, — чародей глянул на Радосвета с презрением и вдруг резко повернулся к Тайке: — А ты что скажешь, ведьма? Тоже боишься меня?
Она вздрогнула, потому что не ожидала, что Лис спросит ее мнения. Но бабушка тут же накрыла ее руку своей, словно подбадривая, и волнение в груди улеглось:
— Ты сам говорил: «Все чего-то боятся», — а теперь за это же других упрекать вздумал? — Тайка, не выдержав, вскочила с места. — Для тебя это что, игра? Я думала, мы спокойно все обсудим, как взрослые люди. Но пока вижу, что ты только насмехаться и можешь. Не ожидала такого ребячества! Речь идет о твоей маме, между прочим! Не зря же она мне снилась и о помощи просила!
Лис, получив такую гневную отповедь, даже немного смутился:
— Ты ничего такого не рассказывала.
— Не тебе меня в скрытности упрекать! Сам-то тоже хорош, — Тайка сплела руки на груди и продолжила уже более спокойным тоном: — Это с месяц назад было. Незадолго до Осенин я попала в лес, где сплетаются нити судеб. Увидела там нитку, которой вскоре суждено было оборваться, и укрепила ее, привязав к своей. А потом вдруг оказалась возле Жуть-реки, а на другом берегу — гляжу — Василиса стоит. Она предупредила, что ты меня ищешь, и попросила выслушать. Если бы не это, я бы с тобой вообще разговаривать не стала.
— Погоди, ты была в нитяном лесу? — ахнула бабушка Таисья. — Видела госпожу Пряху?
— Да, а что? — Тайка пожала плечами. — Она сказала, ты всегда ей помогала распутывать нити, а теперь настала моя очередь.
— Все так. Только дорожку в лес она мне ни разу не открывала. Говорила, мол, посиди в поле на пригорочке, а анчутки тебе работу принесут. Видать, по сердцу ты госпоже Пряхе пришлась, — бабушка перевела строгий взгляд на Лютогора. — А вы, молодой человек, постыдились бы. Если бы не наша Таюшка, Василиса уже была бы мертва. Или мне вам объяснить, что означает чужую судьбу к своей привязать?
— Можешь не объяснять, царица, — непритворно вздохнул Лис, взъерошив рукой свои отросшие патлы. — Я в чародействе получше твоего разбираюсь. Значит, теперь безопасность твоей внучки — мой первоочередной долг. Пока жива она, будет жить и моя мать…
— Эй, лучше держись от нее подальше! — Яромир положил ладонь на рукоять меча.
— Да успокойся ты, горячая голова! — отмахнулся чародей. — Говорю же: ее жизнь для меня теперь наивысшая ценность. Любой, кто захочет причинить вред ведьме, будет иметь дело со мной.
Перепалка могла
