Борис Акунин - Настоящая принцесса и другие сюжеты
Вопрос совсем не безобидный. Я знаю несколько примеров и современных, и исторических литературных мистификаций «на грани». И иногда выходило очень талантливо и весело, а иногда – нехорошо.
Меня и самого очень занимал этот вопрос, поскольку я много играл в литературные мистификации и псевдонимы. В свое время, еще только готовясь запустить Б.Акунина, я основательно изучил тему.
Морочить голову читателям и критикам – штука веселая и приятная. Однако часто потом приходится расплачиваться. Хорошо еще, если только водевильной дуэльной историей, как случилось с проектом «Черубина де Габриак». Были финалы и более печальные.
Ромен Гари, триумфально одурачивший публику своим Эмилем Ажаром, в конце концов оказался в чрезвычайно сложной личной ситуации: проблемы с фиктивным автором, с налоговым ведомством, надвигающийся скандал с Гонкуровским комитетом (получилось, что писатель в нарушение статута премии получил ее дважды) – все эти тревоги стали одной из причин самоубийства, пускай не самой главной.
А вот в истории Ежи Косинского, весьма успешного американского писателя, президента национального ПЕН-центра, литературная мистификация стала основной причиной суицида. У американцев, для которых честность – настоящий фетиш, обманывать доверие читателей считается тяжким моральным преступлением. Косинский прославился автобиографической повестью об ужасах военного детства. Все восприняли книгу как подлинную историю, умилились и прослезились, а потом оказалось, что там наврано с три короба. И началась настоящая травля писателя, приведшая к фатальному исходу.
Помню, какое возмущение я испытал, когда узнал, что автобиографическое повествование Константина Паустовского «Повесть о жизни» наполовину состоит из худвымысла. Например, душераздирающая история о смерти любимой девушки на фронте, в 1916 году (никогда не прощу автору своих юношеских всхлипов!) – чистой воды липа. Как раз в тот год реальный Паустовский благополучно женился, и его супруга, слава богу, благополучно прожила до глубокой старости. Ну, здесь-то всё просто: если бы писатель назвал своего героя не «Константин Паустовский», а, скажем, «Валентин Хаустовский», к нему не было бы никаких претензий. Художественную и документальную прозу мы читаем с разной степенью эмоциональной защиты.
В общем, автору с публикой надо вести себя, как с порядочной девушкой: голову морочь, но не предавай; чувства волнуй, но сердце не разбивай. А не собираешься жениться – не обещай.
alexzaharich
Давным-давно я вывел для себя формулу: счастье – самое малопродуктивное состояние для творчества, ибо самодостаточно и заполняет человека полностью. И наоборот, самое продуктивное состояние для творчества (любого) – отболевшая боль и пустота в душе, требующая заполнения. Согласны ли Вы с этим, или я капитально ошибаюсь?
Сейчас буду про это думать.
Не знаю, как для других, но для меня самое стимулирующее состояние в смысле творчества – это скука. Или, вернее, страх скуки, потому что скучно мне никогда не бывает. Как только испугаюсь скуки – сразу давай придумывать что-нибудь новое.
Касательно счастья с Вами не соглашусь. С моей точки зрения, счастье – это когда ты в ладу с собой, занят каким-то потрясающе интересным делом (например, пишешь книжку) и чувствуешь, что получается.
То есть счастье и «малопродуктивное состояние» для меня вещи несовместимые.
alexolaf
В одном из последних интервью Вы сказали, что недолюбливаете молодежь. Если не секрет – почему? Ведь это же Ваша целевая аудитория (автопортрет БС это подтверждает).
Не то чтобы недолюбливаю. Просто мы смотрим в разные стороны. Я не рассчитываю услышать от них что-нибудь полезное. У меня отличная память, и я очень хорошо помню себя в том возрасте. Поэтому суждения, поступки, проблемы – всё знакомо, всё уже было. Молодость – это мое прошлое, а я хочу смотреть в будущее. Впереди старость. Что это за штука такая, пока не очень понятно, а между тем мне в этой среде скоро жить и работать. Поэтому я с удовольствием общаюсь со стариками. Смотрю, чему у кого можно научиться. Есть у меня подозрение, что старость – самая важная пора жизни, просто человечество этого еще как следует не осознало. Есть план произвести эксперимент на себе и составить для интересующихся инструкцию по эксплуатации.
podolianka
ГШ, а как вы относитесь к празднованию Дня Победы?
С грустью. В том, как надрывно цепляется наша страна за празднование 9 мая, мне видится нечто очень печальное.
Я помню, как мой отец, провоевавший с первого до последнего дня, в финальные годы жизни перестал надевать свои орденские колодки, а когда его поздравляли с 9 мая, махал рукой и говорил: «Да ладно, сколько можно?» Весь мир давно уже перестал устраивать в этот день пышные празднества, а мы, прожив сколько-то лет без парадов, снова их возродили. Такое ощущение, что с течением времени мы ликуем из-за победы над Германией всё больше и больше.
Знаете, почему это происходит? Потому что никаких новых побед с 1945 года мы не одержали. Нет, еще было 12 апреля 1961 года – Гагариным мы все тоже ужасно гордимся. Хотя ни Победа, ни первый человек в космосе не являются нашим с вами достижением. Это всё сделали люди, жившие прежде нас.
Меня несказанно раздражает, что о ветеранах у нас все вспоминают только в майские дни. Поводят вокруг них хороводы, помашут георгиевскими ленточками – и забывают до следующего года. Чем языком болтать, лучше бы обеспечили каждому из них достойную старость. Бюджет не разорится. Сколько их осталось, тех ветеранов?
Очень хочется, чтобы у страны появились какие-нибудь новые выдающиеся свершения, чтоб это была наша с вами заслуга и мы бы могли ею гордиться. Например, чтоб появился День победы над коррупцией – когда Россия выберется из позорной части мирового списка продажных бюрократий. День Независимого суда. День победы демократии. Да вы сами знаете, сколько всяких побед нам еще нужно одержать – не над Германией, а над собой.
rastrepav
Как Вы думаете, что отличает людей, стремящихся к политической власти, от тех, кто делает горизонтальную карьеру (увеличивает профессиональный, а не должностной вес)? Откуда и когда появляется нечто (и что это?), позволяющее уверенно руководить, манипулировать и потом, особенно, нарушать все и всяческие законы?
Мне кажется, вы судите о людях, идущих в политику, по нынешним правительственным и околоправительственным структурам. Это явление патологическое, временное. Будут другие времена, будут другие политики.
Как и все талантливое на свете, хороший политик – это дар божий. Причем талантливый лидер кризисной эпохи должен обладать иным набором качеств, чем лидер мирной эпохи.
Попробую ответить на ваш вопрос. Принципиальное отличие политика от всякого другого профессионала, по-моему, заключается в следующем. Профессионал должен очень хорошо (в идеале лучше всех) знать область своих знаний. Политик же должен иметь пускай не глубокое, но адекватное представление о всех сферах жизни. А досконально разбираться он должен в людях. Чтобы окружать себя не теми, кто ему симпатичен и лично предан, а самыми компетентными организаторами в каждой отрасли. Кроме того, политик обязательно должен нести в себе мощный заряд энергии, которая заряжает и мобилизует людей.
Всё это, собственно говоря, банальности, но мы живем в ситуации, когда приходится напоминать себе об азбучных истинах.
indefin
Григорий Шалвович, что для Вас значит устойчивое словосочетание «продвинутый человек»? Может ли образованный, эрудированный, но консервативный по сути человек быть продвинутым? Попадают ли в эту категорию люди с низкими морально-нравственными качествами? Есть ли какие-то внешние характеристики для людей этого типа, или это скорее внутреннее состояние? Как Вы считаете, Вы – продвинутый человек?
Когда я говорю «продвинутый», я имею в виду людей, круг интересов которых шире собственной кухни. Именно от таких людей зависит жизнь общества, страны. Это люди, которые стремятся обо всем составить собственное суждение, думать своей головой, как-то влиять на историю. Политические убеждения при этом могут быть разными. Нравственные качества тоже. В каком-то из моих романов какой-то, не помню, персонаж, вводит термин «активная фракция» общества. Только ее и следует учитывать, когда рассчитывается расклад политических сил, спектр общественных мнений и прочее. Я не хочу сказать, что «непродвинутые» хуже «продвинутых». Просто они заранее согласны с консолидированным мнением «активной фракции» – куда она поведет, туда и пойдут. Им всё равно. В периоды общественного возбуждения ряды «продвинутых» бурно разрастаются. Начало этого процесса мы с вами как раз сейчас наблюдаем.
