Демонология по Волкову. Падальщики - Наталья Николаевна Тимошенко
Однако правда оказалась такой ошеломляющей, что на долю секунды Алисе захотелось вернуться в прошлое и никогда ни о чем Леона не расспрашивать.
Он сделал еще три шага, а потом остановился, повернулся к Алисе. На его лице больше не было раздражения или злости, только собранность.
– Я умираю, – спокойно сказал он, будто говорил о ком-то чужом, постороннем, а не о себе. – Едва ли доживу до весны. До лета уж точно нет. Тело человека не способно выдерживать такие перегрузки, постоянные контакты с тьмой. А я нагружал его слишком сильно. Поэтому еще месяц-два, и оно откажет. Стражница следит за мной. Не может заглянуть в голову, но прекрасно видит то, что происходит на террасе. Должно быть, решила, что между нами что-то есть. И считает, что я должен быть с тобой честен.
Желание вернуться в прошлое и ни о чем не спрашивать исчезло так же быстро, как и появилось. Алиса не из тех, кто прячет голову в песок. И как бы больно и страшно ни было, всегда предпочитала знать правду.
– Антон ничего не может сделать? – спросила она прямо.
– Нет. Даже тот, с кем я связан контрактом, ничего не может. Можно пришить игрушке оторванную голову, но, когда истрепался мех, сгнили нитки – ничего нельзя сделать. Проще выкинуть и купить новую.
Алиса несколько мгновений разглядывала его лицо в утренних сумерках, а потом шагнула ближе и коснулась губами губ. Хотела оставить легкий поцелуй, но Леон не позволил отстраниться. Скользнул ладонью ей на затылок, второй рукой обнял за талию, притягивая еще ближе. Целовал страстно, отчаянно, будто собирался умереть не через два месяца, а уже сегодня вечером. Затем почти грубо оттолкнул ее от себя, отступил назад.
– Я не хотел, чтобы ты меня жалела, поэтому не сказал.
– Я не жалею.
Алиса вдруг поняла, что просто-напросто не умеет жалеть. Есть в ней разные чувства, но жалости природа не заложила. Либо она растеряла ее там, еще в интернате. Она никогда не жалела себя, лишь считала, что не была достаточна хороша, чтобы мать не захотела променять ее на новую семью. Она не жалела больную Дианку. Смысл жалеть того, кто даже не понимает, в каком кошмаре живет и в какой кошмар превратил жизнь окружающих? Она и мать не жалела. Та сама решила взвалить на себя заботу о больном ребенке. Все это не мешало Алисе любить близких и помогать им, но жалеть их она не жалела.
Леон, если уж на то пошло, тоже знал, чем рискует, связываясь с силами, к которым лучше никогда не обращаться. Получил закономерный итог, что уж тут жалеть?
– Кто еще знает? – спросила Алиса.
– Антон. Остальные, возможно, догадываются. Влад так точно. Софи, наверное, тоже. Может быть, просто не знают, что осталось настолько мало времени. И я прошу тебя ни о чем им не говорить.
– Конечно, – кивнула Алиса. – Я буду молчать.
Леон наконец благодарно улыбнулся ей, а потом сказал уже совершенно обычным тоном:
– Идем. Честно говоря, у меня заканчиваются силы, и нам надо поторопиться, чтобы тебе не пришлось тащить меня на себе, как в прошлый раз.
– Дотащила же, – пробормотала Алиса, поправляя тяжелый рюкзак.
Глава 9
После неудачного спиритического сеанса Леону требовалось несколько дней отлежаться. Принимать помощь Алисы он наотрез отказался.
– Ты же понимаешь, теперь особенно хорошо понимаешь, чем тебе это грозит, – отмахивался он, когда она предлагала.
И Алиса действительно понимала. Может быть, она и не умрет так скоро, как он, все же контактирует с тьмой гораздо реже и не в таком объеме, но вот на несколько лет жизнь себе сократить запросто может. Алису это не пугало. Она вообще не имела привычки заглядывать в будущее, особенно такое далекое. Горизонт ее планирования обычно составлял полгода максимум. Кто знает, что случится завтра? Зачем об этом думать заранее? Тем не менее, Леон стоял на своем. Утверждал, что потратит время с пользой: продолжит изучать книги, имея теперь новые сведения. От помощи с книгами тоже отказался, заявив, что все они написаны на латыни, которую Алиса все равно не поймет.
Воспользовавшись выходными, Алиса решила съездить домой. Надо и Мирославе кулон наконец отдать, и мать с сестрами навестить, подкинуть им немного денег. Мать после той ссоры так и не позвонила, но Алиса решила не обижаться. Замоталась наверняка. Когда в доме больной ребенок и эмоционально неустойчивый подросток, трудно держать в уме чужие обиды. Влад уехал в город еще вчера, поскольку у него заболел отец, и Алиса, глядя на непогоду за окном, всерьез размышляла, не вызвать ли такси. Леон предлагал взять машину, но на монстре уехал Влад, а брать дорогущий седан она не рискнула, особенно в такой снегопад. Проще уж дойти до станции и сесть в электричку. Правда, велика вероятность заблудиться в метели и стать «подснежником». Однажды в какой-то большой компании Алиса познакомилась с настоящим судмедэкспертом, и тот после трех коктейлей весело рассказывал, что так они называют трупы, обнаруженные по весне после того, как сходит снег.
Метель началась еще вчера и к утру засыпала двор так, что Денис Сергеевич почти отчаялся расчистить дорожки.
А ведь можно же попросить садовника довезти ее до станции! Почему она раньше не додумалась?
Потому что после истории с бездушным и того, что рассказал о нем Влад, тебе просто не хочется находиться с ним в замкнутом пространстве.
Что ж, это было правдой. Алиса не знала, о чем с ним разговаривать, и еще больше не хотела, чтобы что-то говорил он. Тем не менее идти через лес в метель было еще более глупой затеей, а деньги на такси она все равно не отожмет. Страшно представить, во сколько оно обойдется.
Алиса спустилась на первый этаж, намереваясь найти Дениса Сергеевича, и нос к носу столкнулась с Рафаэлем, идущим откуда-то со стороны столовой. Сегодня вместо светлого костюма на нем были обычные джинсы и пуловер, но выглядел он при этом еще большим щеголем.
