Пожарский-2 - Владимир Олегович Войлошников
«Да т…»
«Всё, давай-давай, девочка дозрела!»
А уж я-то как дозрел… Что ж я скидку не сделал на то, что телу всего семнадцать? Я мягко отпрянул от губ Момоко и вложил в них Кузю. Даже не буду смотреть, какие он там формы приобретает…
— М? — только и успела сказать она.
— Так надо. Я проводник, ты — сверху.
Нет. Больше я таких экспериментов ставить не буду. Особенно в сочетании в Кошевыми капсулками. Может быть, без них — ещё куда ни шло… Думал, башку снесёт напрочь. Честно, я не знаю, сколько мы скакали… И все мои попытки уследить за энергиями унесло как дым. Просто в определённый момент до меня дошло, что глаза у Момоко начали слегка светиться и даже, кажется, волосы — прижал её к себе и сполз со Святогорова ложа. Кажется, на лавку. Что-то там такое у стены стояло. И… в общем, я не очень хорошо помню.
Потом до меня дошло, что я лежу, уронив голову ей на грудь — тяжело ей, наверное, она ж маленькая.
— Кузя, свет!
В избушке стало ярко.
Ох ты ж Ядрёна-Матрёна, коленки девчонка совсем стёрла… Ну. Тут я могу помочь. Я прошёлся исцеляющей волной, убирая ссадины и царапины. Момоко спала, и из-под век у неё пробивалось голубоватое свечение.
— Не переборщили ли? — озабоченно спросил Кузя.
— Пока не проснётся — не узнаем.
— Тут до утра сидеть — не вариант.
— Ещё бы! — я встал. Ноги тряслись, пиштец. Так! Себя исцелить! Прошёлся одной волной, второй, третьей — нормально!
— Домой поедем. Будь другом, собери эти её лоскуточки.
— Так понесёшь?
— Ага. Всё равно одеть не сумею. Размытие наложу просто, да поедем к нам.
Я совершил необходимые заклинания, придерживаясь за ложе (а правда ведь ложе — вполне удобно лежать), подзарядился напоследок. Оделся сам.
— Точно всё собрали?
— Я всё проверил.
— Ну, пошли! Открывай засов.
В окнах музея начинал брезжить намёк на рассвет.
— Можно было б и не ехать уж никуда, — пробормотал Кузя.
— Хоть три часа сна — да наши.
* * *— Князь Пожарский территорию Академии не покидал.
— Но машина уехала?
— Истинно так. Около половины четвёртого утра, вроде, тень какая-то мелькнула, затем открылись двери: сперва на заднее сиденье, потом на переднее… И уехала.
— Пустая машина?
— Или же водитель в невидимости был.
— Ты сам-то веришь — нет?
— Верю — не верю, а машины нет.
— Да уж…
* * *Утром Момоко проснулась от того, что рядом разговаривали два мужских голоса.
— Сестра, наверное, с ума там сошла.
— Да не сошла! Должна же она быть в курсе этой авантюры.
— А то, что она как бы исчезла?
— Это да. А что было делать? Голой её предъявить — забирайте?
— Скажи лучше, что делать будем, если она не проснётся, а так и будет лежать, в маяк в ночи играть?
— Возьмём в охапку и потащим к Кошу, он и не такое исцеляет.
— Опять голую потащим?
— Можно, конечно, попытаться разобраться, что из этих верёвочек куда надевается…
— Я всё слышу! — сказала Момоко. Язык слушался с трудом.
— Тогда скажи мне, милое дитя, — голос Дмитрия переместился поближе, — у тебя после насыщенных утех постельных всегда глаза светятся?
— Что⁈ — Момоко подскочила на кровати. — Зеркало! Дайте мне зеркало!
— Кузя! — почему-то сказал князь Пожарский и тут же протянул ей зеркальце. — Ну как?
— А-а-а-а! Правда, светятся! — Момоко начала скакать на кровати. — Я не думала, что когда-нибудь… — она остановилась и оглянулась: — А где мы?
— Это мой дом. Мои покои. И моя кровать, — Дмитрий полуприлёг рядом, облокотившись о подушки. — И если тебе чего-нибудь особенно хочется, то у нас есть примерно полчаса до того, как принесут завтрак…
* * *По дороге в Академию Момоко, нахмурившись, спросила:
— Дима, а утром — кто это с тобой разговаривал?
— Это мой меч. Я же говорил тебе, он разумный.
— Разумный настолько? — слегка покраснела Момоко.
— Поумнее многих, кто в Академии учится, уверяю тебя. Особенно на каком-нибудь экономическом.
Момоко прыснула. Глаза у неё уже не светились — как-то она с этим справилась, только иногда в них проблёскивали голубые искорки. Но сама она просто сияла.
У входа в Академию немым укором стояли Сатоми и два окаменевших телохранителя.
— Дима, извини, мне срочно нужно переговорить с сестрой! — Момоко выскочила из машины, едва та остановилась, и побежала чуть ли не вприпрыжку.
— Ну что, — сказал Кузя, — похоже, мы полностью восстановили свою репутацию в её глазах после пьяной выходки Горыныча. Главное, чтоб она не пыталась повторить этот фокус с кем-нибудь ещё. Будут потом как Илья первый хромать. Ты хоть предупредил её?
— Забыл. Предупрежу обязательно.
ЕЩЁ УСИЛИЙ
Не думайте, не забыл. Предупредил о последствиях и о собственной, в некотором роде, уникальности. Момоко впала в глубокую задумчивость, но, похоже, от идеи повторить эксперимент (снова со мной, но теперь без пилюлек) не отказалась.
В остальном среда была ужасно скучной. Я продолжал работу над свитками управления — работа это сложная, кропотливая, а требовалось их много. Вчерашних заготовок не хватило даже на всех дракошек. А ведь ещё пантера, василиск, виверны. И
