Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах - Волынец Алексей Николаевич
Лишь на юго-западе современного Чукотского автономного округа, на территории корякских кочевий ещё Семён Дежнёв в 1649 году построил Анадырский острог. «Никакова ясаку не платили, и ныне платить не будем…» – доносил начальству слова «настоящих людей» крещёный юкагир Иван Тёрешкин, отправленный из Анадырского острога на переговоры с чукчами в 1711 году.
Более того, в 20-е годы XVIII века чукчи активизировали свои набеги на платившие ясак окрестные племена, чем подрывали авторитет русской власти на самом краю Азии. Почти за 6 тысяч вёрст от Чукотки, в далёком Петербурге решили больше не терпеть такие безобразия, и весной 1727 года Сенат Российской империи повелел организовать особую «экспедицию» для окончательного покорения северо-восточного угла Азии.
К тому времени на всем огромном северо-востоке Евразийского континента – от Якутска до Камчатки (почти 2000 км), от Охотска до морских берегов Чукотки (свыше 2000 км) насчитывалось не более 1500 «служилых людей», солдат и казаков. При этом значительная часть этих сил была сосредоточена очень далеко от Чукотки, в районах Якутска и Охотска. Тогда как на территориях проживания и набегов чукотских племён, от низовий Колымы до Камчатки, русских военных имелось еще меньше. Гарнизоны колымских острогов насчитывали около 120 человек, в Анадырском и Охотском острогах было по 90 человек, а гарнизоны всех острогов Камчатки вместе едва дотягивали до 250 казаков.
Вся эта огромная территория тогда подчинялась якутскому воеводе, так как входила в состав Якутского уезда Иркутской провинции Сибирской губернии. В общем, то был такой «уезд», на территории которого дважды могли поместиться все государства Западной Европы.
Любопытно, что в документах Сената задуманный поход для окончательного присоединения Чукотки обосновывался двумя основными причинами: «Для прибыли государственной, понеже в тех местах соболь и протчей зверь родитца…» и «Пока нихто другой, а особливо от китайской стороны, в те новосысканные земли не вступили…»
Была еще одна немаловажная причина, требовавшая скорейшего покорения Чукотки. Уже были разведаны пути на богатую мехами Аляску, Камчатка и Чукотка рассматривались в Петербурге как плацдарм для продвижения на новый континент. Поэтому на «плацдарме» требовалось срочно навести порядок и установить наконец российскую власть.
«Анадырская экспедиция»,
или Три винтовки для чукчей
Задуманное весной 1727 года покорение Чукотки вошло в историю как «Анадырская экспедиция», по имени Анадырского острога, ставшего базой для походов против чукчей. В «экспедицию» вошёл 591 человек – сибирские казаки, солдаты, рекруты и даже ссыльные каторжники, которым тюремное пребывание заменили на дальний поход.
Для борьбы с чукчами пополнение собирали со всей Восточной Сибири. Казаки присылались из Якутска, Иркутска, Красноярска и Забайкалья. Солдат взяли из Якутского, Тобольского и Енисейского полков, дислоцировавшихся на южной границе сибирских владений России.
На вооружение «Анадырской экспедиции» поступило 11 пушек, 700 ядер, 4 ручные мортиры, 410 гранат к ним, 150 ручных гранат и 400 фузей с большим количеством боеприпасов. На Крайний Север из Петербурга везли даже такое «высокотехнологичное оружие» тех лет, как ракеты – они должны были пугать аборигенов Чукотки, как писалось в сенатской инструкции «для страху понеже никогда они того не видали».
Поскольку собирались не только воевать, но и договариваться с чукчами о вступлении в подданство России, то для подарков вождям кланов везли медные котлы, зеркала, железные иголки, а также 10 пудов табака и 50 вёдер водки.
По меркам того времени «экспедиция» была неплохо подготовлена и хорошо вооружена. Но в далёком Петербурге изначально допустили стратегическую ошибку, назначив руководить походом сразу двоих. Изначально «экспедицию» возглавил якутский казачий голова Афанасий Иванович Шестаков. Он обладал немалым опытом войны и жизни на Севере, но был совершенно безграмотен, не умея ни читать, ни писать. И уже вдогонку ему из Петербурга назначили военного руководителя «экспедиции» – капитана Тобольского драгунского полка Дмитрия Ивановича Павлуцкого.
Решение оказалось ошибочным – два руководителя, не желавшие подчиняться друг другу, тут же разругались. До Якутска из Петербурга в те времена добирались почти год, еще год ушёл, чтобы окончательно собрать в Якутске все силы и средства будущей «Анадырской экспедиции». За это время драгун Павлуцкий и казак Шестаков окончательно рассорились – в итоге летом 1729 года они разделились. Отряд первого двинулся на Чукотку через Колыму, а второй решил идти на чукчей через Охотск. Заметим, что Нижнеколымский и Охотский остроги разделяло расстояние почти в 1000 вёрст.
Перезимовав в Охотске, весной 1730 года отряд Шестакова двинулся на север вдоль побережья Охотского моря, чтобы перехватить чукчей, по завершении самого холодного времени года совершавших регулярные грабительские набеги на коряков. 13 марта казачий голова от местного населения получил известие о крупном отряде «каменных чюхч» и тут же бросился в погоню.
Столкновение произошло на следующий день, когда небольшой русский отряд вдруг оказался перед лицом превосходящих сил противника. Под началом Шестакова было 127 человек: 23 казака, 10 якутов, 81 ламут и тунгус (эвен и эвенк) и 52 союзных коряка. Часть ламутов-эвенов, испугавшись большого числа чукчей, перед боем дезертировали.
Немногие выжившие позднее доносили, что чукчей было почти две тысячи. Правда, «настоящие люди» ходили в набеги вместе с семьями, жёнами и детьми – то есть бойцов в этом семейном отряде было около трехсот. В любом случае чукчи имели значительное превосходство, а уступая русским в оружии, они наголову превосходили по боеспособности их северных союзников.
Эта большая по меркам Крайнего Севера баталия произошла 14 марта 1730 года у реки Ягачи (ныне это территория граничащего с Чукоткой Пенжинского района в Корякском округе Камчатского края). Для сражения Шестаков построил свой отряд так: на правом фланге эвенки, на левом – коряки, а в центре – маленькая группа русских и якутов, вооружённых ружьями. Казачий голова, видимо, надеялся на их огонь, тем более что у него имелась даже такая новинка, как три нарезные винтовки, стрелявшие в четыре раза дальше гладкоствольных.
Но чукчи не дали реализовать это техническое преимущество. Русские и якуты отбили атаку в центре, но главные силы «настоящих людей» били по флангам. Смяв эвенков и коряков, чукчи с трёх сторон атаковали русский центр и, выдержав ещё один залп, довели дело до рукопашной, где уже сказалось их численное преимущество.
Отряд Шестакова был полностью разбит. Сам казачий голова, одетый в кольчугу, оказался осыпан множеством стрел. Костяной наконечник одной из них смертельно ранил его в шею.
Бегством сумели спастись лишь несколько казаков и их северных союзников. По меркам Крайнего Севера чукчи захватили богатейшие трофеи – не только знамя отряда Шестакова, но и 12 кремневых ружей-«фузей», все три нарезные винтовки, дюжину железных кольчуг, столько же ручных гранат и немало холодного оружия.
Ледяной поход капитана Павлуцкого
Большая победа настолько вдохновила чукчей, что они своими набегами буквально затерроризировали окрестности Анадырского острога. В радиусе 200 вёрст от него, по дошедшим до нас русским налоговым документам, на 1730 год числилось 558 «ясачных» коряков, то есть глав семейств, плативших пушную дань в обмен на защиту. И за лето того года ободрённые разгромом отряда Шестакова чукчи убили пятую часть этих российских «налогоплательщиков».
Известие о разгроме и гибели Шестакова его соратник-соперник капитан Павлуцкий, находившийся на Колыме, получил через три месяца. Он тут же двинулся к Анадырскому острогу, которого достиг лишь 3 сентября 1730 года, пройдя за два месяца по безлюдной тундре свыше 700 вёрст. Здесь драгунский капитан обнаружил, что прославленный Анадырский острог – это деревянный частокол на острове посреди реки всего с одной сторожевой вышкой и дюжиной изб и амбаров. Гарнизон единственного русского укрепления на Чукотке насчитывал всего 18 казаков, безвылазно сидевших за забором «в осаде» из-за опасения «чюхч».
