Энн Брешерс - Союз «Волшебные штаны»

— Да, хорошо. Ну, до встречи.

Бриджит, не удержавшись, зевнула. В последнее время ей было очень трудно вставать по утрам.

— Как, еще раз, твоя фамилия?

— Эээ… Томко. — Эта несчастная фамилия точно не будет возражать против новой владелицы. Кроме того, Би нравилось думать о Тибби.

— Извини за вопрос, а сколько тебе лет?

— Скоро семнадцать, — ответила Бриджит.

Грета кивнула.

— У меня внучка — твоя ровесница. Ей будет семнадцать в сентябре.

Бриджит вздрогнула.

— Правда? — Голос тоже предательски дрогнул.

— Она живет в Вашингтоне. Ты там была? Бриджит покачала головой. Очень легко врать незнакомым людям. Труднее — тем, кто знает дату твоего рождения.

— А откуда ты?

— Из Норфолка. — Бриджит понятия не имела, почему назвала именно этот город.

— Да, далеко тебе пришлось ехать.

Бриджит кивнула.

— Ну что же, приятно с тобой познакомиться, Гильда, — произнесла женщина, которая была ее бабушкой.

Когда Тибби проснулась на следующее утро, Брайан уже был одет и тихо сидел на столе в ее спальне.

Вылезая из постели, Тибби пригладила обеими руками торчащие в разные стороны волосы.

— Хочешь есть? — спросил он с надеждой.

Тибби вспомнила про завтрак, вспомнила о прогулке по проезжей части. Она собиралась рассказать Брайану о своих планах и предложить ему присоединиться. Собиралась, но не сделала.

— У меня сейчас занятия, — сказала она.

— Ой! — Брайан не пытался скрыть разочарование. Он никогда не изображал, будто ему все равно.

— Давай встретимся за ланчем? — предложила Тибби, увидев, как он огорчился. — Я возьму сэндвичи в кафетерии, и мы съедим их на берегу пруда.

Брайану понравилась эта мысль. Пока Тибби одевалась, он сходил в ванную. Вниз они спустились вместе. Девочка обдумывала побег. Не так уж это и сложно. Брайан наверняка и не подозревал, что она на самом деле такая эксцентричная.

Она показала в сторону развлекательного центра:

— У них там есть «Покоритель драконов».

— Правда? — Похоже, колледж резко вырос в глазах Брайана.

— Ага. Я тебя там встречу в полдень. — Она знала, что Брайан мог играть часами.

Тибби спустилась к Алексу. Его комната была на первом этаже общежития — там они обычно встречались. Он сидел за компьютером в наушниках. Каура читала на кровати журнал о хип-хопе. Они не подняли глаз и ничего не сказали. Тибби терпеливо ждала, зная, что они выйдут, когда освободятся. Она была довольна, что выучила их распорядок.

По-видимому, Алекс записывал свой саундтрэк. На столе лежала куча дисков. В основном домашние записи и группы, которые она не знала. Только делала вид что знает. Он вынул наушники, чтобы она и Каура могли послушать, что получилось. Это был какой-то непонятный шум. Тибби вообще не была уверена, что это можно назвать музыкой. У Алекса был довольный вид. Тибби покивала с умным лицом.

— Да, Томко. Пора потреблять кофеин, — произнес Алекс, и они покорно последовали за ним. Тибби поняла, что он не спал всю ночь.

По идее, они должны были сказать, что выходят за территорию колледжа, но Тибби уже отучилась это предлагать.

Они шли около мили, а машины проносились мимо.

Ей стало немного грустно, когда официантка в нелепом козырьке на седых волосах принесла огромную тарелку блинчиков. Брайан обожал блинчики.

Алекс рассказывал о соседе по комнате, который все время играл в шахматы, — своем любимом объекте для насмешек.

Тибби вспомнила о Брайане, его футболке «Повелитель драконов» и толстых заляпанных очках в золотой оправе.

Алекс сказал что-то, и она засмеялась. Смех прозвучал фальшиво.

Она задумалась. Почему она не позвала Брайана — потому, что боялась, что его не так воспримут Алекс и Каура? Или потому, что боялась, что Брайан иначе станет относиться к ней, Тибби?

Похоже, часы на кухне остановились. Или сломались. По крайней мере, они уже давно показывали сорок две минуты первого. Или сорок три.

Было слишком поздно кому-либо звонить. Кармен не хотела писать Полу по электронной почте, потому что знала: когда оформит мысли в слова, ужаснется.

Идея! Надо упаковать Штаны для Тибби. Очень осмысленный поступок. Кармен весь день собиралась это сделать. Она напишет письмо, приклеит марку и все такое.

Кармен зашла в свою спальню и принялась рыться в вещах. Она рылась, рылась и только спустя какое-то время вспомнила, что ищет. Сделав усилие, Кармен задала мозгам программу: Волшебные Штаны. Штаны. Священны. Нельзя терять.

Кармен вывалила все из ящиков. Безуспешно. Не было Штанов и в огромной куче барахла на кровати.

Внезапно Кармен вспомнила, что оставила Штаны на кухне. Точно, вечером она принесла их на кухню. Кармен пошла туда, но Штанов не оказалось и на кухне.

Беспокойство за маму удваивалось беспокойством за Штаны. Кармен посмотрела в грязном белье, на случай, если Штаны по ошибке должны были подвергнуться запрещенной стирке. Ничего.

Кармен с отчаяньем рылась в шкафу с постельным бельем, когда открылась входная дверь и перед Кармен предстали оба предмета беспокойства.

Увидев маму, Кармен застыла с открытым ртом, как в мультфильме.

— Привет, зайчик. Почему не спишь? — застенчиво спросила мама. Видимо, она не ожидала встретить дочь.

Кармен задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Она показала дрожащим пальцем.

— Что? — Кристина брала ее тушь для ресниц и решила, что в этом причина гнева Кармен.

Кармен все еще указывала куда-то в воздух и не могла найти слов.

— ТЫ!.. ЭТИ!..

Кристина явно недоумевала. Часть ее еще оставалась в машине с Дэвидом. Она не была готова встретиться с ночным кошмаром в лице Кармен.

— Мои ШТАНЫ! — чудовищно заорала Кармен. — Ты их УКРАЛА!

Кристина удивленно посмотрела на Штаны.

— Я их не КРАЛА! Ты их оставила на столе, и я подумала…

— Ну, и что ты подумала? — вскинулась Кармен.

Мама, похоже, спустилась с небес на землю. Она исподлобья посмотрела на Кармен:

— Я подумала, может, ты их оставила…

Кармен уставилась на нее.

— Оставила их… — Кристина явно расстроилась. — Ну, как знак примирения.

Если бы Кармен была хорошей, на этом месте она бы успокоилась. Мама совершила вполне простительную, даже милую ошибку.

— Чтобы я дала тебе Волшебные Штаны? Ты что, с ума сошла? — Кармен уже сама боялась своего гнева. — Я достала их, чтобы отослать ТИББИ! Я бы никогда, никогда, никогда…

— Кармен, перестань. — Кристина подняла руки. — Я все поняла. Я перепутала.

— Снимай их сейчас же! СЕЙЧАС ЖЕ! Сейчас сейчас-сейчас!

Кристина отвернулась. Ее глаза блестели, а щеки пылали.

Кармен стало совсем плохо.

Фишка была в том, что Штаны делали Кристину прекрасной, стройной и молодой. Они верили в нее и любили ее точно так же, как любили Кармен прошлым летом, когда Кармен того стоила. Теперь Они выбрали ее маму.

Когда несколько минут назад Кристина стояла в дверях, она излучала счастье, свободу и уверенность. Она была словно в ореоле волшебства, которое Кармен никак не давалось. И именно поэтому Кармен сейчас сердилась на маму.

Кристина протянула руку, но Кармен ее не взяла. Тогда Кристина сжала собственную ладонь.

— Малыш, я понимаю, что тебе грустно. Но… но… — Ее глаза наполнились слезами, и она крепче сжала руки. — Эти… отношения с Дэвидом. Они же ничего не изменят.

Кармен сглотнула. Знаем мы такие разговоры. Когда родители вот-вот разрушат твою жизнь, именно так они и пытаются себя успокоить.

Мама, наверное, знала, о чем говорит. И возможно, даже верила в это. Но это была неправда. Все изменится. Все уже изменилось.

Лена лежала на деревянном полу в своей комнате, жалела себя и ненавидела все и вся.

Хорошо бы заставить себя порисовать. Лена всегда успокаивалась, когда рисовала. С другой стороны, бывает, что тебе грустно и хочется как-то развеселиться, а бывает, что хочется упиваться своей грустью. В любом случае, в мире нет красоты.

Было так жарко, как бывает только в конце июля в Вашингтоне. Ленин папа не доверял кондиционерам, потому что был греком, а мама терпеть не могла открывать окна из-за шума. Лена разделась до белого лифчика (взятого у Кармен и поэтому слишком маленького) и белых шортиков. Она направила вентилятор себе на голову.

Лена любила бесить и раздражать маму, но ненавидела с ней ссориться. Она ненавидела себя за то, что обидела Тибби. Она ненавидела напряжение, воцарившееся между ее мамой, Кристиной и Элис. Она ненавидела Костаса и его новую девушку. Она ненавидела Эффи за то, что она все рассказала. (Она любила бабушку за то, что та не любила новую девушку Костаса.)