Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт
Шив хмыкнул, почесал затылок и вернулся к бумагам. Отношение леди Августы что к сыну, что к внуку было очень своеобразным, в какой-то мере ситским. С одной стороны, было заметно, что она их любит, но с другой — о проявлении каких-либо чувств и разговора не шло. Всё общение, даже наедине, было сугубо формальным. Впрочем, Палпатину это нисколько не мешало, даже нравилось. Он легко принял правила общения с матерью Фрэнка и не тяготился ими.
Когда-то Дарт Плэгас сыграл ключевую роль в переходе молодого Палпатина на тёмную сторону, заставив его убить собственных родителей ради того, чтобы избавиться от оков человеческих чувств. С тех пор Шив ни к кому не привязывался. Поэтому он воспринимал семью Фрэнка просто как полезных людей на пути к своей цели.
Мальчик по имени Невилл был под опекой домовушки и Палпатину не докучал. Женская версия существа, в которое попал дух ситха в начале появления в этом мире, хорошо выполняла свои обязанности по уходу за ребёнком. Мальчик очень стеснялся и даже немного боялся очнувшегося отца. Шив, в свою очередь, тоже не пытался установить с мальчиком близкие отношения.
Помимо гроссбухов, отчётов, деловых посланий и прочих свитков, Шив успевал изучать библиотеку семьи, в которой содержалось немало книг по техникам силы, или, как её называли местные, магии. Одни способы использования силы казались ему совершенно дикими, а другие, наоборот, приводили в восторг. Даже на Коррибане он не встречал настолько изощрённых способов убийства и пыток разумных. Не мог себе представить таких изящных решений, когда с помощью зелий или заклинаний можно было заставить сделать всё, что тебе нужно.
«Это восхитительно, чудесно, невероятно! — то и дело бормотал Палпатин, внимательно изучая очередной фолиант из семейной библиотеки Лонгботтомов. — И ведь у нас „светлый“ род, а что же можно обнаружить в хранилищах „тёмных“ семей? Я должен это увидеть!»
* * *
Известие о том, что Фрэнк Лонгботтом пришёл в себя, стало неприятным сюрпризом для Дамблдора. Ведь давно разработанный план не предполагал таких неожиданных поворотов. В истории магии не было случаев, когда волшебник мог восстановиться после длительного воздействия Круциатуса — непростительного пыточного проклятия. При достаточно долгом использовании оно растворяло духовные оболочки жертвы, и нерушимая сердцевина отправлялась на перерождение, а человеческое тело становилось похожим на жертву дементоров. Однако магия непредсказуема и может преподносить сюрпризы даже опытным чародеям.
— Ну что ж, — Дамблдор закинул в рот любимое кисло-сладкое лакомство и с шумом отхлебнул чая из кружки. — Как только Фрэнк немного оправится, он, вероятно, вновь захочет устроиться в Аврорат. Тогда мы поможем ему восстановить связи с прежними друзьями.
«А если он захочет получить опеку над Гарри Поттером?» — внезапно мелькнула мысль, чуть не заставив его подавиться.
— Тогда аврору Лонгботтому придётся умереть в первом же патруле, — сам себе ответил Великий Светлый волшебник и вновь потянулся за лимонными дольками.
Несмотря на летний день, в камине директорской башни горел огонь, отражаясь кровавыми бликами в стёклах очков-половинок. В этом году Поттер идёт в Хогвартс, где ему предначертано множество испытаний. Поэтому появление на шахматной доске неучтённой фигуры могло повредить всей партии. Но Дамблдор не привык спешить и решил вначале посмотреть, как будет действовать Лонгботтом.
Глава 2
Палпатин осваивается на новом месте
Чем сильней Палпатин погружался в изучение местной магии, тем больше она ему нравилась. Семейные проблемы Лонгботтомов также занимали его думы, представляясь ему жалкими и ничтожными. Однако нужно было найти способ вернуть роду гербологов уважение общества. Шив вдохнул аромат цветов, который принёс лёгкий ветерок из сада через открытое окно, и довольно улыбнулся. Сегодня его ожидала встреча с министром магии Корнелиусом Фаджем. Шив записался на приём и дождался приглашения. Он хотел лично оценить человека, который управлял магической Британией. Да и что греха таить, рассчитывал покопаться у Фаджа в голове. Палпатин хотел понять, возможно ли незаметно влиять на решения правителя той страны, где ему предстояло жить.
В окно влетела важная сова, ухнула и нагло нагло плюхнулась на стол, разметав бумаги. К её лапке было привязано послание из Министерства магии. Местный способ связи до сих пор вызывал у Палпатина кривую улыбку. Он даже иногда представлял себе зал заседаний сената с тысячами делегаций разных планет, между которыми то и дело снуют крылатые почтальоны.
«Да уж, если бы Йода в последнюю нашу встречу упал не на гладкий пол зала заседаний, а в многометровую кучу совиного помёта, — усмехнулся бывший император, — то и продолжения повстанческого движения не случилось бы вовсе. Достойный финал для джедайского лидера — захлебнуться в птичьем дерьме, хе-хе».
Сова сердито ущипнула его за предплечье, вырывая Палпатина из сладких воспоминаний. Он недовольно взглянул на птицу, приложил свой перстень лорда к сообщению, давая понять, что придёт на встречу, и вернул приглашение в тубус. Птица возмущенно заклекотала, с намёком глядя на тарелочку с совиным печеньем, которая стояла рядом с клеткой домашней совы Лонгботтомов. Но Палпатин на это только ухмыльнулся и, пренебрежительно взмахнув рукой, отправил птицу-почтальона телекинезом за окно. Баловать чиновничью братию он не любил. Этим только дай повод. Сначала всё печенье сожрут, а потом и бюджеты растащат.
Через два часа Палпатин, упакованный в лучшую одежду Лонгботтома, вошёл в приёмную нынешнего министра магии и вежливо улыбнулся.
— Подождите, мистер, — чопорный секретарь пренебрежительно повертел карточку Палпатина в руке и сверил фамилию визитёра со списком на столе. — Хм, ладно. Я сейчас доложу о вашем приходе, мистер Лонгботтом. Палпатин в душе недовольно скривился, но виду не показал. На его пальце сверкало фамильное кольцо. Любой чистокровный волшебник сразу бы понял, что перед ним лорд из древнейшего и благороднейшего рода, входящего в число священных двадцати восьми фамилий. Однако секретарь явно был из магглорождённых, и, возможно, ему было приятно унижать того, кто выше его по положению.
Конечно, такое отношение — мелочь, однако Шив никому не прощал даже малейшего неуважения.
— Проходите, — вернулся секретарь, когда Палпатин уже начал терять терпение. — Господин министр готов вас принять.
Вежливо кивнув, Шив наконец-то вошёл в просторный кабинет. Корнелиус Фадж важно сидел за столом и делал вид, что занят изучением бумаг.
— Здравствуйте, господин министр, — доброжелательно проговорил Палпатин, пытаясь осторожно прикоснуться к разуму сидящего за столом человека. К его удивлению, ментальная сфера чиновника была кое-как защищена простейшим артефактом.
«Ха! Да в эти двери ходят все кому не лень»,
