Симранский Цикл Лина Картера - Лин Картер
Есть Восемь Сотен Богов, Которые Опекают Симрану, но мало следят они за человеческими поступками, вопреки тому, что утверждают жрецы. Однако, народ, обитающий вокруг Зута, что отвернулся от них ради измышлённого ими самими Бога, нанёс богам такую обиду, какой они не смогли пренебречь. И отошли Боги от своего привычного умиротворения и воспылали гневом против нового Бога, Оома и всех, кто ему поклонялся.
И молвил Верховный Бог нижайшим и малейшим среди них: — Восстаньте против Оома и низвергните его, о да, и всех, кто призывает его имя. Ибо он, словно зловоние в Наших ноздрях и мерзок для глаз Наших; поэтому подавите же его и развейте во прах.
И пришли Малые Боги в те земли, где восседал Оом, улыбаясь на юг, рыча на восток, сурово взирая на север и дремля на запад. И выпустили они против него силы, над которыми властвовали, и были это малые силы Природы.
Шаммеринг Солнечный излил на Оома неистовое сияние полудня, а Татул Снежный сковал его белизной окоченения.
Умбальдрум Громовой поразил его и Шишь Дождевой стегал его по смарагдовым бокам.
Чиль, Бог Утренней Росы, усыпал его студёной сыростью. Казанг Молниеносный сверкал на его макушке. Хашуват Ветряной завывал в его сложенных руках и дёргал за них неосязаемыми пальцами.
Но Оом всё так же сидел, непоколебимый и неизменный.
И случилось так, что Семь Малых Богов потерпели поражение. Но рассказывают в Симране, что Боги не уступили Неизбежности и вот, те, кто был Малыми, громко возопили, умоляя о помощи Богов, более великих, чем они.
И пришли к Оому Великие Боги и направили свои силы против него, как волны Океана обрушиваются на твердыни громадных утёсов, что сдерживают открытое море.
Глаун Хелид, Властелин Зимней Стужи, обвил Оома своей пронизывающей накидкой блестящего льда и заморозил его той мёртвой хваткой, что заставляет трещать утёсы и раскалывает огромные деревья на куски.
Руз Танна, Властелин Летнего Жара, обжёг его вспышками иссушающего пламени, что опаляет выжженные и прокалённые пустыни предельного юга обжигающим светом расплавленных и пылающих солнц.
Тооз Лашлар, Властелин Могучих Дождей, бросил против Оома свои неистовые ливни из полнобрюхих туч, ревущие потоки, подобные тем, что затопляют царства, смывают города в руины и превращают реки в объевшихся и раздутых исполинов, заполняющих сушу.
Вошт Тондазур, Властелин Бурь обрушил на Оома своих неистовых слуг: яростную Грозу, свирепый Вихрь, воющий Ураган и все полчища девяти и девяноста Ветров.
Но ничто не смогло повредить Оому.
Отчаявшись, Великие Боги пробудили даже своего грозного и ужасного брата, о да, даже Скаганака Белбадума Трясущего Землю, из его зловещих и мрачных покоев в глубоких земных расселинах. И он пришёл и сотряс Оома всеми своими раскатами что заставляют дрожать даже холмы, но тот не низвергся.
Тогда выступил вперёд тот, чьё призрачный лик был сокрыт и чей голос был низок и монотонен, кто тихо заговорил, молвив: — Я низвергну Оома, именно я, Татокта, Властелин Преходящих Мгновений.
И они смеялись и дразнили его, ибо Время — малейший и ничтожнейший слуга Богов.
Но он выступил против Оома безмерным числом проходящих мгновений, которые сложились в миллионы лет. И каждый незаметный миг, проходя, забирал у Оома одну-единственную крупинку пыли.
И, вот! Оом раскрошился. Атакованный Временем, его обширный четырёхсторонний облик всё больше сглаживался, пока не перестал выглядеть хмуриться, как и улыбаться, рычать и даже дремать.
Его конечности отпали прочь, как падает пыль, неощутимо, крупица за крупицей. Его массивное и неколебимое тело рассыпалось и даже его колени, где был выстроен Священный Град Оома, даже их больше не стало и сам город обратился лишь в рассеянную пыль. И оттого люди бежали ночью, говоря: — Оом пал, Оом низвергнут, не будем же более взывать к Оому, ибо узрели Богов, сильнее его.
И Оома не стало. На его месте далеко простёрлась бесплодная и покинутая пустыня. И пески этой пустыни были зелены, как растёртые в пыль смарагды.
И Восемь Сотен Богов возрадовались и двинулись всем сонмом во всём своём сиянии и великолепии, мимо своего сумрачного прислужника, Времени, к высоким престолам средь звёзд. И глаза Тотокты отчасти смотрели мимо них, словно оценивая их престолы, славу и могущество и он тихо промолвил сам себе: — И их я тоже низвергну своими эонами. Но не теперь. Не теперь…
Так рассказывают в Симране.
Зингазар
Рассказывают в Симране, что был в давние времена древний меч, покоящийся в огромном чертоге и, пока он там покоился, то грезил о войне.
Не ведал тот древний серый меч ни дня ни ночи, ни месяцев ни лет. Но он смутно понимал, что прошли века и века с тех пор, как в последний раз руки героя сжимали его потёртую рукоять; и очень и очень давно рука воина вздымала его в битве и со свистом опускала вниз, чтобы разрубить кость и мозг, и глотнуть солёной горячей крови, что заменяла мечу вино.
Иногда он дивился, отчего мужи Бабдалорны более не выезжают воевать; а иногда беспокойно шевелился на своём бархатном ложе под стеклянной крышкой, думая, что слышит дальний рёв горнов, звон стали и хриплые возгласы бьющихся воинов. Но по большей части он спал и мечтал о Войне, о Кровавой Войне.
Он не был позабыт, древний серый меч, ужасный сверкающий меч, ибо его прославляли в песнях: сочинители саг знали его имя и составители эпосов помнили его, и маленькие дети, что играли на улицах города, прекрасно его знали. Летом, когда дни были долгими и жаркими, и их матери отправлялись на рынок, они обстругивали длинные палки, присоединяли к ним короткие рукоятки и заводила игры говорил: — Теперь ты — Аль-Гонд Ужасный, а это — твой меч Ярта. А я — отважный Конари и в моей руке Зингазар; давай биться за этот город.
Таково было его имя: Зингазар. И это было славное имя. Дикие лесные Атрибы помнили его, как и Горные Дикари; в беспокойных снах он преследовал королей Зута и Земель Вокруг Зута. И среди тёмных шатров кочевников, бродящих по рдяным пескам пустынь, матери всё ещё пугали непослушных детей его именем; — Веди себя хорошо или придёт Конари, отважный Конари, с обнажённым Зингазаром
