Роза - Иван Бурдуков
Игорь ей нравился, она постоянно вспоминала их танец, его сильную руку, держащую её, его незабываемую улыбку. В последнюю их встречу он так же быстро исчез, как и появился, и она не могла допустить, что они должны и могут видеться в дальнейшем. Хотелось бы ей ощущать себя несчастной женщиной, избитой чувствами, погрузившейся в ипохондрическое полуживое состояние, но она лишь изредка высовывала голову из окошка своей неприступной крепости, а после всё так же продолжала самоубийственно не заботиться о завтрашнем дне, не думать об экзистенции, а существовать, как следовало бы – безлико. В общем-то всё так, уж точно снаружи, но внутри – нечто под великим вопросом, и это нечто жаждет показать себя. И вот она вспоминала их танец, его слова, ей казалось, что в этих словах скрывалась забота о ней…
Прогуливаясь по оживлённой улице, она, наверное, искала веру, возможно очередную простецкую по-детски веру во что-то – вернее её искала её душа. Она не понимала: зачем она идёт, куда она идёт, – это незнание было свойственно для сиюминутного момента, хотя, копнув глубже, не трудно убедиться, что и для её жизни в целом. Все вокруг, скорее всего, знали ответы на эти замечательные вопросы, иначе бы они так не торопились идти зачем-то и куда-то. Они всё знают. Вот бы и ей так, но – нет.
5
Свет везде горел, телевизор доносил невнятные слова, создавая подобие жизни в квартире – квартира Розы не спала во втором часу ночи; Роза всё на том же подоконнике глядела на освещаемую жёлтым светом улицу, изредка прерывалась, чтобы поглядеть на своё отражение в окне. Она нравилась сама себе, лишком похудевшая в особенности. Её мечта была встретиться с самой собой и поболтать, выпить вина, послушать музыку, смеяться и плакать, в общем провести время беззаботно, как с лучшей подругой.
Роза занималась проституцией. Мужчины приходили прямо в её квартиру и были это только ухоженные и приятные собою люди – одно из её главных условий. Приятные значит: интересные в общении, интеллигентные, не глупые и так далее. Другое условие запрещало приходить без предупреждения, или ранее чем в обговоренное время. При встрече вне её квартиры, никто никого не знал. Она многое допускала им в постели, наверняка это одна из причин того, что к ней приходили вновь.
В дверной звонок позвонили; она сказала: «Войдите», – безразлично насчёт того, кто бы это мог быть. Её мать всегда твердила о том, что нужно держать двери закрытыми, деньги прятать как можно дальше, проявлять бдительность и осторожность, не заговаривать с незнакомыми на улице. Вор или убийца – входи зачем пришёл. Хуже смерти только насилие – Роза считала, что то и другое не страшно. Она понимала, что эти предосторожности носят чрезмерный характер, что вор не стал бы стучаться, открытая дверь для него – неожиданность, меняющая некоторые представления о стереотипах. Тем более в данном случае должен был прийти очередной мужчина.
Какой же рассказ без необычных совпадений! Совпадения показывают читателю случай на миллион, да и скорее всего такой случай, который никогда не сложит его судьба. Иной раз хочется закрыть книгу при ощущении стерилизации реальности фальшивым поворотом событий, и если следующее предложение не вызовет интереса следует так и сделать.
Игорь Швец увидел Розу на подоконнике и противоречие чувств заставило его почему-то улыбнуться. Она сидела в длинной по колено вязаной полупрозрачной кофточке, сквозь которую проглядывало белое нижнее бельё.
– Как насчёт вина? – сказала Роза.
– Давай.
– Там кухня, – сказала она, не указав где, встала и пошла на кухню. Игорь последовал за ней.
– Всё же, вино или коньяк?
– То же, что и ты, Роза.
– In vino veritas, конечно, – закашлялась Роза. – Но в те времена римляне ещё не знали о коньяке, – говорила Роза, достав бутылку и доставая стаканы.
Игорь наблюдал за её непринуждённостью и распущенностью в отличие от её поведения в доме г-на Стриголова. Не то чтобы он был чудовищно удивлён такому противоречию, скорее он видел другого человека в том человеке, который ему запал в душу. И хоть Роза сокровенно хотела в своих мыслях открыться ему, и роком это существовало в ней как невозможное, в данный момент она была по-прежнему на скудную часть самой собой.
Игорь открыл бутылку, разлив по стаканам. Роза всего долю секунды посмотрела на него серьёзно, как-то даже сочувственно, даже с неким сожалением.
– Лёд? – спросила она.
– Как и тебе, – словно боясь каким-либо своим выбором огорчить её, отвечал Игорь.
– Расскажешь что-то? – сказала она, бросая по две льдинки из формочек в стаканы.
Как только Роза бросила ему лёд, Игорь залпом влил коньяк в себя. Она опять немного покашляла в кулак.
– Может ты начнёшь?
– Да, первый стакан так и нужно пить. Так сказать, аперитив. – Она так же залпом опрокинула стакан, затем сказала:
– Я проститутка.
– Лучше, чем никто, – иронизировал Игорь. Он немного улыбнулся, встал и повторил коньяк. – Мне так родители часто говорили, как только я устроился менеджером в компанию. При слове «менеджер» они наверняка представляли продавца-консультанта. Знакомым так, по крайней мере, распространялись: «да продаёт что-то в магазине».
– Глупая история, – непринуждённо сказала Роза. – Я думала, удастся узнать как ты сюда попал.
– Так же, как и все, кто сюда приходят.
– Это неинтересно звучит. Мне казалось, ты скажешь что-нибудь о законе притяжения… экхе… тел и так далее. А так – ВСЕ говорят.
– Если ты ищешь интересного собеседника, то во мне его не найдёшь, хоть и есть у тебя там пунктик…
– Знаешь, – перебила его Роза, – я думаю, человек, пользующийся услугами проституток, не хуже самих проституток. А отчасти и хуже.
– Ну и как ты до этого дошла?
– Совсем просто. За совместное дело, где оба участника получают удовольствие, ты заплатишь денег, а я заработаю. В наше время крайне мало тех, кого заставляют заниматься проституцией – большинство идут нажиться на олухах, подобно тебе, – Роза закашлялась. – Вдобавок кайфануть на вполне регулярном уровне. В альтернативу-то обыкновенной сорокачасовой работе! Да, тебе будут твердить: у меня дети,
