Оракул - Яков Барр
— Тогда уж не чаю, — вздохнула княгиня.
— Что пожелаете, — кивнул я.
Когда первая группа уехала на такси, княгиня отставила в сторону рюмку, из которого прихлебывала клюквенную настойку.
— Ну давай, расспрашивай! За этим их сплавил, не так ли?
— Расскажите, пожалуйста, что все же с вами случилось? — попросил я.
— Барон Вержицкий со мной случился, — вздохнула Дятлова.
— Он вернулся в город? — удивился я. — Непростительная наглость!
— Не лично, — пояснила княгиня. — Но сегодня у меня на пороге появился дерзкий паренек, который передал мне горячий привет от барона. Я, конечно же, не пожелала с ним разговаривать, уж тем более пускать в дом. Но этот нахал начал трясти перед моим носом дурацкой полицейской корочкой, будто бы мне, княгине Дятловой, есть до нее дело! Потом же он просто оттолкнул меня, какое безобразие, и прошел прямиком в подвал.
— Как он выглядел? — поинтересовался я.
— Крупный мальчик. Настоящий медведь.
«Так-так. Кажется, Сашка, твой напарник снова проявил себя», — подумал я.
Что-то у «медведя» пошло не так. Из слов княгини я понял, что наш продажный полицейский обложился артефактами, одним он открыл запечатанный наглухо проход. Такого волшебного ключа, как у Васнецовых, у того, кто закрывал трещину, не нашлось.
Второй артефакт должен был защитить «медведя» от холода, он даже шубу не догадался надеть, так надеялся на чудо-средство. Наверное, не зря, раз мы не нашли его обмороженного трупа.
Третий же чудо-прибор был предназначен для обуздания ледяного голема. Надо будет расспросить нашего нового друга, зачем он ему сдался, но предполагаю, что с его помощью безобразники надеялись ликвидировать гнездо саламандр в хабе монастыря. Как и положено при таком сложном плане, что-то пошло не так. Портал Дятловой оказался холоднее, чем рассчитывал Гость, а голем своенравнее.
— Вы знали о «бомбе» у вас в подвале? — поинтересовался я у княгини.
— Конечно знала, — невесело усмехнулась Дятлова.
— И что тайник, в котором вы спрятались, и правильно сделали, не так уж прост?
— Мальчик, — Валентина Дмитриевна потрепала мои волосы, будто приласкала ребенка, — я была долгие годы замужем за пришельцем. Через войны ваши, живых мертвецов, я все и потеряла. И домик этот мне Нарышкин оставил не за красивые глаза и не от широты душевной. Потому и церемонилась со мной вся эта Гречинская гниль, хороводы водила с подкупами и угрозами, а сжечь только бедную Степу осмелились. Ты молодец, что приютил бабулю.
Васнецовы подвезли нас с княгиней до моей машины. Встретились снова мы на следующей день у судьи. Не было какого-то пафосного зала заседания, принял он нас в скромном кабинете, где мы всей толпой еле поместились.
— Перепел Олег Георгиевич о вас отзывался необычайно тепло, — радушно встретил меня судья. — Я был впечатлен, он не особо щедр на комплименты.
— Значит ли это, что вы решите наш вопрос положительно?
— Сейчас пройдем необходимую процедуру, и все станет ясно!
Судья, конечно, набивал себе цену, но все прошло без сучка, без задоринки и даже без взятки. Вся моя «свита» в один голос заявила, что я — достойнейший молодой человек. Васнецовы подтвердили, что всю жизнь мечтали о такой внучке. Ольга рассказала, какое счастье влиться в нашу семью после всех бед, что ей пришлось пережить. В этот момент девочка пустила слезу, естественно, к ней тут же присоединилась Наташа, они кинулись обниматься.
Точку в беседе поставила княгиня Дятлова, с которой судья явно не понимал, как обращаться. То ли как с обычным посетителем, то ли как с особой из высшего общества. Решил дипломатично придерживаться золотой середины, предложив даме стул.
Кончилось все хорошо, впрочем, я и так был уверен, что вся эта «процедура» — пустая формальность. Особенно когда документы готовил такой прекрасный специалист, как адвокат Добродецкий. Последняя фраза стала одним из первых тостов, когда мы все поехали отмечать радостное событие в ресторане.
Ольга, состроив невинное личико, поинтересовалась, надо ли ей по-прежнему сидеть взаперти на даче. Ей кто-то, не будем показывать пальцем, обещал шоппинг, когда все закончится. При слове «шоппинг» я страдальчески закатил глаза. А сам вдруг задумался, как там поживает Соня.
В дело вмешалась княгиня, которая, правильно оценив мое выражение лица, заявила, что доверять мужлану такое великое дело совершенно неприемлемо. Она сама подберет девочке подходящие для ее положения наряды.
Я хлопнул себя по лбу.
— Прямо после обеда зайдем в банк. Надо тебе карту выпустить.
— У меня будет свой счет? — распахнула глаза Ольга.
— В перспективе — да, ты же теперь — секретарь моего нового агентства! Тебе положена зарплата, а значит и счет. Но пока выпустим дополнительную карту к моей.
— Степа, тебе тоже не помешает косточки размять, — княгиня хлопнула по плечу Степаниду Дмитриевну. — Значит, завтра отправим этого ужасного молодого человека заниматься его ужасными делами, а сами уйдем в загул. Кстати, барышня, у вас кажется есть свое имущество. Давно вы у себя в Кречетовке не были?
Я и забыл, что у Ольги есть свое имение. Причем, по соседству с пепелищем Васнецовых. Хотя, я надеюсь, теперь правильнее говорить «стройкой Васнецовых».
— Там же, наверное, надо ремонт сделать! —я задумчиво почесал подбородок.
— Неплохо бы туда съездить и посмотреть, что к чему, — заявила княгиня. — Это же совсем близко от Луговой? Значит на обратном пути и заедем.
— Оля, ты не против? — спросил я на всякий случай. — Это твое имение, тебе принимать все решения, что его касаются.
— Я бы заехала, если можно, — ответила девочка робко. — и разве мы теперь не одна семья? У нас же все общее!
— Молодец! — княгиня потрепала Олю по волосам.
— Ну тогда, госпожа секретарь, — сказал я официальным тоном, — поручаю вам нанять на завтра машину с водителем на весь день.
Васнецовы, выпавшие на время из беседы, переглянулись и стали напрашиваться в компанию и на шоппинг, и на экскурсию в Кречетовку. Никто не возражал.
Утром я отправил семейство, ставшее вдруг крайне многочисленным, развлекаться. Мне-Васнецову пришлось исчезнуть, уступив место Петрову. Я поехал в офис Добродецкого, чтобы легализовать
