Сорняк - Евгений Вторкин
Взмах.
Хоть я и не заметил молниеносных движений противника, однако моё тело среагировало само. Я ушёл от подлого выпада, отведя назад корпус. И следуя какому-то наитию, в момент уклонения я сжимаю кулак и выкидываю вперёд руку.
Удар пришёлся по голове, и он ошеломлённо застыл на месте.
Его замешательство дало мне шанс собраться и принять удобную для боя стойку: подбородок прижат к груди, плечи подняты и выставленные вперёд кулаки.
— Грёбанный Арсант! Твоя сила фальшивая. Всё, что ты знаешь или умеешь, тебе в голову вложил бог из обелиска. Это всё не настоящее! Эти знания тебе не принадлежат! Ты их не заработал своим трудом и потом! На деле ты всего лишь трус, неспособный даже поймать белку… Хах-ха, и тем более… ты не способен убить человека!
Мужчина вскинул вперёд нож и начал им размахивать перед собой. С каждым взмахом его руки мне становилось всё сложнее уследить за лезвием. Однако, глядя на его плечи и глаза, я подсознательно понимал, что он пока не собирается наносить удара.
Сердце колотится. Меня переполняет страх. Вот только он не сковывает движения. Этот страх помогает реагировать на угрозы и замечать опасные для жизни уловки. Также эта навязчивая осторожность не даёт мне натворить глупостей, приняв рискованное решение.
— И чего ты застыл? Растерял все свои навыки? Ну же! Повтори свой тот удар! Покажи силу, которой наделили тебя боги! Нападай! Арсант!
— Нет.
— Слабак…
Движения Квадрара перестали быть прямолинейными. Теперь лезвие вычерчивает извилистые дуги, уследить за которыми стало почти невозможно. Раньше я хоть как-то мог предугадать его атаку, но сейчас точно не смогу.
Не понимая, что делать, я начал пятиться назад.
Сердце стучит как молот. Горячая кровь пульсирует по венам. И всё из-за переполняющего меня стремления жить. Помогающий всё это время страх взбунтовался против меня и начал наполнять голову пораженческими мыслями. По спине пробежался холодок, и я почувствовал сковывающую слабость в руках…
После моего очередного шага назад Квадрар нанёс удар. Нож с лёгкостью миновал лабиринт из выставленных вперёд кулаков и вонзился мне в грудь.
Когда я опустил взгляд и увидел глубокую царапину на новых деревянных доспехах, во мне что-то щёлкнуло. В голове вспыхнули странные воспоминания из прошлой жизни, и всё нутро наполнилось непреодолимой злобой — яростью, что какая-то мразь повредила моё сокровище!
Поддавшись сильным эмоциям, я нанёс мощный удар по голове Квадрара, чтоб тут же сжать другой кулак и ударить снизу, прямо в челюсть.
— Ублюдок! Ты поцарапал моё Феррари!
Даже заметив, что глаза мужчины потухли, я не собирался останавливаться. Наоборот, мои удары стали более стремительными и яростными. Я колошматил его из разных направлений, тем самым не давая тому упасть.
По моей коже прошла странная вибрация. Заподозрив неладное, я остановился и увидел, как декоративные элементы моей брони ожили и начали щупальцами тянуться к бессознательному телу.
За мгновение моя ярость потухла, и вернулся панический страх. Я не мог шевелиться, лишь наблюдать, как деревянные змеи впиваются в плоть мужчины и неспешно осушают его от влаги. Он попытался завалиться на подкошенных ногах, но подпиравшие его щупальца удержали от падения.
Квадрар повис на деревянных опорах с опущенной головой. С каждым мгновение его полумертвое лицо становилось всё более бледным и высушенным. А я уже больше не мог смотреть на иссыхающее тело человека, поэтому и отвернулся.
Стараясь не слушать этот хлюпающий звук, с которым корни поглощают кровь, я вглядывался в полосатые грибы, которые так любезно указывают путь к деревне. Эх, если бы я изначально знал, как можно ориентироваться в лесу, то не оказался бы в столь неприятной ситуации.
Вроде всё уже закончилось, но мои ноги до сих пор дрожат. Особенно не покидает меня воспоминание, когда его нож почти дотянулся до моего горла. Да и другой удар был очень опасен. Он ведь целился мне прямо в сердце. Благо лезвие не смогло пробить дублёную кожу, и лишь поцарапало грудную пластину. Надо будет зайти к Тощаку и поблагодарить за хорошо проделанную работу, а заодно попросить еды в дорогу.
Почувствовав, что деревянные отростки начали возвращаться обратно в доспехи, я повернулся и увидел, как иссохшее тело падает на землю. Ещё немного оценив ситуацию, я перевёл взгляд на потухший костёр, рядом с которым в землю были воткнуты палки с насаженными на них зверьками. Хоть они и выглядели вполне аппетитно, но я почему-то боялся пробовать приготовленное Квадраром мясо.
Решив больше не задерживаться в этом месте, я поспешил уйти, но вспомнил о расставленных ловушках и тут же замедлил шаг. Неспеша и осторожно я доберусь до деревни. Главное, что я теперь знаю, в каком направлении двигаться.
Из-за этой неспешной прогулки по лесу я начал размышлять о самом неприятном: о словах богини, где она наказала мне привести Аймона в осквернённый лес. Вроде она и не говорила, что собирается с ним поступить плохо, однако я не хочу быть подлецом. Я не хочу предавать альва, которого почему-то считаю своим другом.
Может, мне просто стоит признаться? Рассказать о встрече с богиней и о том, что она мне поручила. Думаю, он намного лучше понимает нрав Хельты, поэтому пойдёт со мной в тот мрачный лес. Вот именно, что Аймон знает повадки своей богини… Навряд ли он добровольно захочет с ней встретиться.
Что же мне делать? Как мне стоит поступить? Как?..
Продолжая страдать от сложных дум, я пробирался через лес, периодически поглядывая на кору деревьев. В каких-то участках леса, где света было мало, грибы росли на каждом шагу. Но стоило выбраться на открытую поляну, как полосатые ориентиру тут же куда-то попрятались.
Спустя время мне наконец удалось выйти к реке. Немного пройдя вверх по течению, я увидел вдали водяную мельницу и небольшой домик, расположенный поодаль от неё. Прислушавшись к внутренним позывам, я направился к этому уютному домику.
Когда я смотрел на него со стороны, во мне бурлили совершенно разные чувства. Мне казалось, что в этом месте я обязательно буду в безопасности, однако в то же время мне было почему-то грустно смотреть на этот дом. Складывалось впечатление, что в нём чего-то не хватает или даже кого-то…
Осмотрев скос крыши и заметив, что он весь кривой, я почувствовал неловкость перед самим собой и даже стыд, будто я
