Юлия Флёри - Порхай как бабочка, жаль как пчела
– Два дня. В любом месте земного шара. И всё, что я захочу. А хочу я много.
Я даже не сомневалась, что много. Опустила глаза и едва заметно улыбнулась сама себе: «съел, Олежка, а ты говорил, что я не ровня богатеньким наследницам!».
– Как думаешь, Олежка, стоит твоя жена таких денег?
Олег тут же поперхнулся и закашлялся, виновато выглядывая исподлобья. Молчал.
– Ну, чего молчишь, стесняешься… поделись опытом, мне же интересно. – Дима злился, уж не знаю отчего, но я видела, как он напряжён, такое чувство, что сам сейчас Олегу врежет. – Ты что, свою жену не трахал? Или она тебя?..
С последними словами, Дима похотливо провёл языком за нижней губой, напряжённо, демонстративно показывая свои намерения. Я молча наблюдала за этим спектаклем со стороны, ко мне сейчас не обращались, и вообще, была отведена роль зрителя.
– Уверен, что стоит. Как предложение? – Надо же, и обо мне вспомнил! Я не ожидала и в замешательстве несколько раз быстро моргнула, глядя Диме в глаза. – Ты пойми, я ведь не заставляю, а просто предлагаю неординарное решение проблемы. Ты можешь подумать, минут десять, – он ухмыльнулся, – пока не передумал я. Олег, не молчи, помоги жене с принятием решения. Ну! – Угрожающе добавил он.
– Алеся, это должно быть только твоё решение. – Промямлил муж и я увидела в глазах Димы удовлетворение. Вот чего он ждал, что хотел услышать. И, браво, Олег, ты сыграл свою роль безупречно.
– Выйди, Олежка, мне кажется Александре, – это имя заставило меня передёрнуться, а Дима наслаждался, – нужно подумать без твоего присутствия.
Олег впервые за время беседы глянул на меня, я молчала. Знала, что он хочет увидеть мои глаза, понять, что же происходит сейчас в моей голове, но такого удовольствия ему не доставлю. Я больше не хотела его видеть, слышать, чувствовать. Олег вызывал лишь отвращение и… жалость. Странное, неуместное чувство, но оно было.
– Я посижу в баре. – Брякнул он и нерешительно направился к двери.
Дима встал, пошёл следом и плотно захлопнул дверь, закрывая её на задвижку. В этот момент он находился за моей спиной, и я чувствовала, как он медленно, бесшумно приближается.
– Что теперь? – Дерзко спросила я и повернулась к нему лицом. Продолжала сидеть и чтобы увидеть его глаза, мне пришлось вскинуть голову.
– Тебе решать.
Я неотрывно наблюдала за ним, как хмурятся его брови, как дёрнулся уголок рта в подобии ухмылки, как его взгляд медленно смягчался, и понимала, что мои глаза так же медленно наполняются слезами. Дима не выдержал, опустился ко мне и теперь сидел на корточках, упираясь ладонями в мои колени.
– Ты ведь понимаешь, что мне ничего от тебя не нужно?
– Я очень испугалась. Зачем ты спросил про отца?
– Не знаю… не хотел тебя подставлять. Алесь, ты веришь мне?
Я отрицательно кивала головой.
– Я никогда не сделаю тебе больно, плохо. Я на твоей стороне.
– Ты подставил его?
– Нет. Я всего лишь смоделировал ситуацию. Я дал ему возможность, доступ к наличности… а всё остальное он сделал сам. Малыш, ты ведь понимаешь, что он тебя подставил?
Дима держал меня за подбородок, не давая отвернуться, закрыть глаза, требовательно ждал ответа.
– Мне даже прижимать его не пришлось, он сам предложил надавить на тебя, потому что ты вроде как знаешь махинации своего отца и можешь быстро провернуть деньги. Алесь… а если бы на моём месте оказался кто-нибудь другой?
– Мой отец не мошенник, он просто очень талантливый финансист!
– Я понимаю, но… в руках некоторых людей эти знания превращаются в чёрные схемы, тебе ли не знать.
– Я не буду с тобой спать. Разбирайся с ним сам. Понял?!
– Ты меня не поняла… Я просто хотел показать тебе с кем ты живёшь, за кого держишься. У таких людей нет ценностей, нет принципа. Тебе и Антошке просто опасно находится рядом с ним.
– Я могу идти?
Я резко поднялась, отталкивая его руки. Да, да! Он прав, Олег опасен, и… я просто не знаю, как мне поступить… Хоть и из благих намерений, из-за желания помочь, но Дима разрушил мою семью, какой бы паршивой она не была. И я не могу переступить через это.
– Иди.
Дима тяжело выдохнул и поднялся, теперь возвышался надо мной, заплаканной, сопливой. Достал из кармана носовой платок и вложил в холодные руки. Я его не взяла, гордо встряхнула головой и направилась к двери.
– И скажи Олегу, чтобы зашёл.
Я шла по тёмному залу кафе, он казался бесконечным. Я задыхалась, разрывалась на куски, не заметила, как на пути, ниоткуда возник Олег, а в глазах только один вопрос: «Что?».
– Я подаю на развод. Домой больше не приходи, твои вещи я сегодня же отправлю к матери.
Олег округлил глаза. А что он ожидал? Что я с удовольствием лягу под другого, только бы спасти нерадивого мужа, так?
– И, да, верни ключи и документы на машину.
Он стоял недвижимо, хлопал ресницами и смотрел на меня, не веря услышанному. Я, не дожидаясь, пока тот придёт в себя, сама открыла отворот пиджака, из внутреннего кармана достала документы, из кармана брюк достала ключи от дома и машины.
– Алесь, а что теперь?
– А теперь Дмитрий Анатольевич ждёт тебя в приват-комнате. – Жёстко ответила я и отвернулась. Жалость испарилась, осталось только отвращение, но скоро, я точно знаю, и его не будет, будет только пустота.
Мне было не интересно, что станет с Олегом, как поступит Дима, вряд ли простит долг, но теперь это всё не для меня. Я осталась одна, с сыном и матерью. Конец семейной жизни.
Уже следующим утром подала на развод, через две недели оплатила госпошлину, через месяц пришла на суд. Нам, как и полагается, дали для примирения три месяца. В моей жизни всё изменилось. Теперь был только дом и работа, я даже с Мариной не разговаривала, не могла никого видеть, не хотела ничего слышать. Мать, не понимая сути происходящего всего один раз спросила, что происходит. Конечно же, я не стала ей отвечать, рассказывать, особенно вспоминать об отце. Просто сказала, что я так хочу. Больше этот вопрос не поднимался, хотя, за эти четыре месяца, вообще мало какие вопросы поднимались в нашем доме. Мы старались лишний раз не пересекаться, отсиживались в своих комнатах. Олег Антошу не навещал, да и вообще, не проявлял особого рвения в общении с ним, но этому я была только рада, Антону нечему научиться у такого отца, он ему просто не нужен.
В назначенный день я снова явилась в суд для того, чтобы окончательно получить статус разведённой женщины, не ожидала никакого подвоха, но Олег и здесь смог удивить. Он предъявил претензии на мой автомобиль. Сволочь, скотина! Внутри меня всё кипело и бурлило в тот момент, но я молчала, даже возражать не стала. Мысленно себя успокаивала, что это последнее, что он заберёт у меня. Надо же, о машине вспомнил, а о времени посещения сына нет! Уже на выходе из суда, он напомнил мне о постановлении суда: всё движимое и недвижимое имущество разделить пополам, я, не раздумывая, швырнула ему ключи и пошла пешком. Злая, растрёпанная, но свободная женщина. Тут же, на ходу позвонила Марине, предлагая встретиться. Жара, конец июля, на море сейчас хорошо. Я не пошла в кафе, для встречи выбрала один из самых дорогих баров нашего города, в котором независимо от времени суток разливали горячительные напитки. Там меня Марина и обнаружила.
– Алеся, привет, я не поняла, что у тебя случилось? – Затараторила она, вырывая из рук бокал и присаживаясь рядом.
– Всё отлично, я развелась с Олегом. Он отобрал мою машину. И теперь я без мужа, и без машины.
– Как развелась, почему?
И я рассказала почему. Без особых подробностей, не смаковала, но суть передала отлично.
– Я не ожидала такого от Димы. – Покачала она головой в итоге.
– Дима вообще здесь не причём. Понимаешь, он сидел и сопел, когда чужой, посторонний мужик предлагал мне подобное!
– Ну, а что он мог сделать?
– Что? Что? Да что угодно! Дать в морду, размазать по стенке! При нём его собственную жену покупают, дорого, но покупают, и он молчит! Вот, что меня убило. Это потом Дима пояснил, что Олег сам предложил мою кандидатуру, правда не в качестве сексуального утешения, об этом он не подумал, кому нужна его потасканная жена… Он пообещал, что я смогу провернуть деньги и вернуть их в кратчайшие сроки. Вот, что он мне желал. Навсегда попасть в зависимость. Потому что из такой жизни просто так не уходят.
Марина молчала. И правильно, что тут скажешь? Вот и я говорю – ничего. Мы напились в тот день до поросячьего визга. Вином, конечно, но доза для нас неподъёмная.
– И что ты будешь делать?
– О чём ты? – В полудрёме отозвалась я и уставилась на хитрый взгляд Маринки.
– О Диме. Он что?
– Ничего. С тех пор не появлялся.
– А ты не думала…
– С ним?
Я рассмеялась, она читала мои мысли. Да, я думала о нём. Каждый вечер думала. Ждала этого дня, когда стану свободной, чтобы прийти и расплатиться за его услугу. С каждым днём я всё больше его ненавидела… нет, ненависть – это слишком острое, сложное чувство, скорее, я не понимала его, его стремления, его настойчивости. Я и оправдывала и обвиняла его одновременно, но вывод всегда бы только один: я должна прийти к нему, посмотреть в его глаза, а потом выставить навсегда из своей жизни, так же, как и Олега.
