Юрий Софиев - Вечный юноша
ТЕТРАДЬ X
1. 16 июня 1963 г. 17 часов 30 минут.
Formi dable! Потрясающая новость! Вслед за подпол. Быковским в космос поднялся второй космический корабль «Восток 6», под управлением женщины — Валентины Терешковой. Тут уж нас, видимо, никто не переплюнет. Первая женщина в космосе — советская женщина. И на этот раз день великого русского народа! По этому случаю можно завопить ура! Это событие — помимо всего прочего — огромного политического значения, в смысле мирового престижа и в особенности в смысле влияния на молодые государства Африки и Азии. И еще, конечно, такой размах космического исследования по плечу только социалистической системе. Я думаю, что за «Востоком 6» вслед полетит и «Восток?» — групповой полет 3-х космических кораблей!
Теперь дело за Луной.
И начинаешь верить, что, может быть, я еще и не успею подохнуть и доживу до первого советского человека на Луне или вокруг Луны.
Исчезновение границ фантастики.
(Газетные вырезки с портретами Терешковой и других космонавтов, статья «Чайка» и т. д. — Н.Ч.).
2.
(Значок участника шествия к стене коммунаров в Париже с надписью на нем: «5 Juni 1955–1871. Mur des Federes» — Н.Ч.)
5 июня 1955 я в последний раз участвовал в шествии к стене коммунаров. И как обычно, участники прикалывают к пиджакам и платьям эти значки. Он у меня сохранился на память.
Тореза на митинге, насколько я помню, не было, выступали Дюкло и др.
3.
(фото девочки с собакой в обнимку. Подпись— «Зоя и Чок» — Н.Ч.).
***
Вянут цветы.Осыпаются листья.Но цветы возвращаются вновь.Только мне не уйти от мысли,Что размотана жизнь без смысла,И в далекой могиле любовь.
Под чужим,Но любимым небомКрест обвит зелёным плющом.Оба мы — «не единым хлебом….»По земле той бродили вдвоём.
Тосковали всю жизнь по России.Пели песни.А жили?— Совсем как-нибудь!Замыкается круг.И впервыеСтало ясно:— Кончается путь.
(И приписка, которая перечеркнута карандашом — Н.Ч.).
Ну, и как?Нет, не скука,Томленье,Ах, какое томленье!Тоска.
(Фото девочки-подростка в цветастой юбке, девочка сидит на кровати. Подпись: «Вика» — Н.Ч.).
22/VIII
Отослал Могилевскому:
1. Хитрая ловушка
2. Розовые скворцы
3. «Бал человечества»
(Газетные статьи о метеорите, складная открытка «Гагры» и конверт оттуда, видимо, от кого-то из знакомых, фото смеющейся и подпись: «Катя, 1963 г.» — Н.Ч.).
В «Р.Н.» от 6 сентября напечатана «Хитрая ловушка». Все главки пойдут, видимо, под общим заголовком: «Из дневника научной экспедиции. Письмо из Алма-Аты».
Кусов просит дать ему возможность сделать фотокопию статьи, чтобы сохранить на память. Статья о нем. Подарил ему второй экземпляр.
10/VIII 63 г.
4.
(Размытая временем фотография двух счастливо улыбающихся людей и подпись под ней: «Макс со Скрябиной Еленой Александровной», т. е. младший брат Юрия Софиева, со своей возлюбленной, она, возможно, дочь композитора Скрябина, — Н.Ч.).
Когда эта карточка была еще не выцветшей, можно было видеть, что Скрябина была очень красивой женщиной.
Рая пишет: «От Л. (Льва-Бек Софиева — Н.Ч.) получила грустное письмо. Пишет, что в Скопье погиб его племянник с невестой-американкой. Это незаконный сын Макса. Ты, вероятно, знал о его существовании?»
Погибли, значит, во время недавнего страшного землетрясения. Значит, судьба занесла его в Югославию.
Поскольку, это сын Макса, постольку он и мой племянник, но я его никогда не знал, хотя вспоминаю его историю.
Вот что я узнал в свое время от Левы и мамы. У Макса был роман со Скрябиной. Она была замужем. Однако, Макс с ней ездил в Крым и на Кавказ, на курорты.
По рассказам Левы, загонял в каких-то тогдашних официальных учреждениях кое-какие фамильные драгоценности и золотые вещи. В то время будто бы мама этому делу способствовала. У Скрябиной родился сын. Ни для мамы, ни для Льва не было секрета в том, что это сын Макса. Вскоре Макс был арестован (1937 г.) и сослан в Магадан. Мама в страшном горе, вдруг, обвинила Скрябину, что все произошло из-за нее, что она ничего не предпринимала, чтобы спасти Макса. Как? В 1937? В страшные времена сталинского террора, как можно было спасти кого бы то ни было? Лева все отрицал. Но мама по свойству своего характера и страшному безрассудному упрямству — возненавидела Скрябину и всегда утверждала, что именно Скрябина погубила Макса.
Во время войны Скрябина с сыном попадает в зону оккупации, и видимо, пользуется этим обстоятельством, чтобы вообще покинуть Россию, Знание европейских языков облегчает ей возможность устроиться сначала в Германии, потом в Англии или Америке.
Во всяком случае, после войны в бытность мою еще в Париже, когда мама с Левой жили в Noisy le Grande, Скрябина появляется в Париже. Лева с ней поддерживал письменную связь. В Париже они встретились, но не в Noisy le Grand, а на какой-то «нейтральной почве», т. к. мама категорически отказалась ее видеть и принять у себя. Видимо Лева поддерживал эту связь и после смерти мамы.
Каким образом молодой Скрябин со своей невестой очутился в Скопле (Скопье?) — сие мне неведомо. Однако и мне очень грустно, что Максина линия пресекается. У Левы детей уже, конечно, не будет, так что наш род имеет продолжение только по моей старшей линии, правда, очень глупо, что благодаря семейным драмам Игоря, Алеша — сын Игоря от Ольги — носит фамилию Вышневский, а младший Сергей, от Светланы — тоже носит фамилию матери (Кондруцко — Н.Ч.), т. к. они не зарегистрированы, последнее обстоятельство поправимо, а вот Алеша там Вышневским и останется, хотя он чистокровный Софиев.
5.
отослано 22/ IX
Из письма Мите Кобякову.
…До глубины души возмущают меня проклятые китайцы, руководящие товарищи, конечно! Чистейший идиотизм и демагогия. Хотя нужно сказать, видимо, нет (…) и в трудящихся (…)
«Панмонголизм хоть слово дико…»Но мой слух оно ни в коей мере не ласкает.
Помнишь ли ты эти стихи Вл. Соловьева?
Помимо всего прочего, я думаю, что эта, хотя и древнейшая, но все же несколько своеобразная цивилизация. Во всяком случае, со своеобразным понятием гуманизма, человечности.
Чего стоит это вольготное допущение — испепелить половину человечества и на пепле построить более высокое и прекрасное общество. Ничего себе идейка! Хотя и не нова — чем хуже, тем лучше. Или — цель оправдывает средства. Увы, эта «мораль», применялись и некоторыми революционерами и контрреволюционерами.
Но воображаю, с какой «радостью» принимают эти (…) фантазии трудящиеся малых скученных наций, вроде Бельгии, Франции, Италии и т. д.
Дикое изуверство фанатичных демагогов!
Или — полный провал безответственной политики «большого скачка», «трех красивых земель», «деревенских коммун» и т. д. и в самом деле может привести к полному отчаянию руководителей? А отчаяние к «Danse macalre».
И самое нестерпимое, пожалуй, что все эти «танцы» ведутся под фальшивую, хвастливую агитационную трескотню сугубо революционной фразеологии.
Ек. Павл. (Пешковой — Н.Ч.) ответил 23/ IX. Выслал журнал «Простор» со стихами Ирины (Кнорринг — Н.Ч.).
25/ IX. Написал письмо Рае — поблагодарил за свитер. (Красочные открытки с морскими видами Франции и подпись: «Con leurs et lumiere de France». На обороте письмо от Раисы Миллер: «Мой родной, посылаю тебе — море Ты так его любил. Я каждый день наслаждалась его прибоем. Увы, все хорошее длится не долго и я завтра уезжаю домой. От тебя все нет писем. Из Ментонья пишу тебе второй раз. Пока не получу ответа — не напишу. Целую, (…) и люблю. Рая.», «Бывал — и ты когда-нибудь в Ментонье? В след. Письме напишу тебе. Наши фото — Анне и я на променаде» — Н.Ч.).
6. 28/IX
(Вырезка из газеты со стихами Георгия Глазова: «Монета» и «Южная ночь» — Н.Ч.).
Удивительная вещь! В газете («Лит. газета») — по-настоящему хорошие, свежие стихи. Вообще здорово и «мосластый ремесленник в кожаном фартуке длинном, / Проливая на бороду, / Пьет из кувшина вино», и «Полногрудая женщина / С загорелыми крепкими икрами / Рыбаку помогает / Щербатое днище смолить».
Чем-то это напоминает Осипа Мандельштама. Григорий Глазов — имя мне попадается впервые, а его, может быть следует запомнить. И подлинная взволнованность и интонации вроде свои.
