Киллер – крылья над миром - Сергей Шишкин
— Я ещё раз всё проверил: звук, свет, телевизионщиков и микрофоны, киношники тоже не подкачают, ждут начало концерта, — вытирая со лба пот, отчитался Спектор.
Волновался он сильно, как впрочем и на Вудстоке, такие выступления мечта каждого продюсера, тем более с телетрансляцией по Европе (пока к сожалению только Западной).
Грант и Ифол разлили по бокалам шампанское, это стало нашей традицией, заодно чуть-чуть приглушаться нервы. Выступаю уже не в первый раз, а до сих пор потряхивает, даже мозг с этим справится не может, говорит не в его силах, врет наверное.
— За нас девочки и мальчики, мы самые лучшие! — произнесла я тост.
Раздался мелодичный звон бокалов, который едва можно было расслышать из-за оглушительного гула на стадионе. На Вудстоке было нечто похожее, там зрителей собралось почти миллион, а здесь всего лишь под сотню тысяч, но в относительно закрытом помещении (крыши же нет).
— Начинаем! — взглянув на часы, объявил Спектор.
Кэт кивнув встала с раскладного стула, и подмигнув нам медленно направилась в сторону сцены. Шум постепенно начал стихать, звук барабанов уже был в абсолютной тишине, фанаты с нетерпением ждали выхода своих кумиров. Постепенно, друг за другом, Крылья покинули палатку, на стадионе уже вовсю звучала знакомая грустная мелодия, с небольшими нотками Востока.
— Break a leg, — пожелал мне удачи Фил, я сплюнув три раза, конечно через левое плечо, вышла из палатки.
Мелодия стихла, это был сигнал, быстрым шагом поднялась на сцену. Уже началось вступление рамштайновского «Du Hast», выдернув микрофон из стойки и отбросив её в сторону я присела. Левая рука молотила по воздуху, длинные волосы метались по сторонам, а правая ладонь (сжимающая микрофон), уютно расположилась между ног. Это было то самое, что так не понравилось Спектору, зато какой получился эффект, стадион буквально взревел от увиденного. Теперь что касается костюмов и музыки, я выбрала джинсовый комбинезон, с короткими шортами. Он немного напоминает австрийский «трахт», который носят во всех немецкоговорящих странах. Тирольская шляпа, с ярким разноцветным пером, завершает мой сценический образ. По музыке долго не думала, мне нужны песни на грани, с размеренным звучанием инструментов, немного напоминающие марши (что так нравятся немцам). Как следствие, в голову пришел лишь Рамштайн, да и если честно, других столь популярных немецких групп я не знаю.
Итак, первая у меня «Du Hast», в ней в отличие от русского языка, отсутствует родовое окончание глагола, что не позволяет определить пол задающего вопрос. В женском, то есть моем исполнении, смысл песни стал немного другим, что меня полностью устраивало (опять же микрофон между ног). Не знаю что из всего этого получится, но то что новый скандал обеспечен, это к цыганке не ходи, даже спорить не буду.
— Du, Du hast, Du hast mich, — пела я, протягивая к зрителям руку.
Представляете как это выглядело со стороны: Красивая и фигуристая девушка, отчего-то прячущая под маской лицо, утверждает — Ты ненавидишь меня! Дальше больше, если слово «Scheide» является не глаголом, а омонимом, то получается нечто запредельное, которое можно перевести как: «Будешь ли ты и в плохие дни любить это влагалище, до тех пор, пока оно не умрёт?» Нет, Спектор конечно будет утверждать, что и в мыслях такого не было, это просто игра слов, но кто же ему поверит.
Под последние «Найн», которые вместе со мной пели Крылья, я развела руки. Следующая, не менее провокационная «Halleluja», обличающая сексуальные домогательствах католических священников. Это моя маленькая месть Опус Деи, подославшая ко мне своих шпионов. Лучше бы следили за своими служителями, а не лезли куда не следует.
На этот раз на экране идет не нарезка наших проигрышей и фирменных движения, что показывали в первой песне, а череда мрачных переходов, лестниц и коридоров, показанных от первого лица. Под «Аллилуйя», которую своим оперным голосом затягивает Дебра, на экране возникает прикованный к толстому столбу Ангел. Конечно же это девушка, причем практически голая, лишь небольшие лохмотья прикрывают самое сокровенное. Священник берет кнут и начинает её избивать, на теле появляются кровавые полосы, брызги летят на белоснежные крылья, окрашивая их в красный цвет. Судя по извивающейся от ударов девушке, ей невыносимо больно, но она молча сносит побои. Этот клип, если так можно выразиться, я за пару часов сварганила в будущем. Компьютер быстро понял, что мне от него нужно, в интернете за пару минут нашел несколько подходящих эпизодов, кое что в них изменил. Например избиение ангела, в фильме это обыкновенный демон, но благодаря видеоредактору, он превращается в небесное создание. Дальше налагался «шум», всё хорошо ретушировалось, чтобы стал незаметен монтаж. Можно было бы заморочиться и на большее, но как утаить от Ланки, я и так это делала ночью, пока она дрыхла в постели.
На «Dreh dich um» (повернись), песня резко закончилась, народ судя по всему находился в шоке. Сейчас самое время спеть что-нибудь нейтральное, конечно не совсем, там тоже подтекст имеется. Под крик чаек и протяжное завывание Миллз, пропущенное через вокальный процессор эффектов, начинаю исполнять третью песню, всем известную «Reise, Reise» (на которую у меня есть определенные планы). Они касаются нового клипа, который по масштабам затмит все остальные, которые в спешке начали снимать различные группы. Он станет иконой будущей видеоиндустрии, на него станут равняться, а некоторые даже молиться, я имею ввиду наших фанатов.
В зале, если так можно назвать территорию стадиона, стояла мертвая тишина, похоже дойчи до сих пор находились под впечатлением. Хотя с другой стороны, а что они хотели от меня, я же на весь мир ругалась матом. Математика, пусть и неофициально, бьёт все рейтинги музыкальных новостей, что в Америке, что в Европе. Только благодаря ей, сенатор Джонсон выскочил как чёрт из табакерки, сейчас баллотируется в президенты. Не знаю сколько я получу, когда он станет президентом Соединённых Штатов, но точно немало, не зря апостолы потирают от предвкушения руки, подсчитывают свои будущие дивиденды. Военные контракты, это же золотое дно, только не нужно воевать, от этого зреет недовольство народа, что
