Очень плохие игрушки. Том 1 - Леонид Демиров
Вот-вот, я об этом тоже подумал перед самой дуэлью. К счастью, Элиза достаточно хорошо соображает, чтобы обойтись и без моих подсказок.
Как следует отмыв осколок (спасибо нашей улитке-горничной), девочки дружно уставились в него, словно в какой-нибудь экран. И не зря — по ту сторону стеклянной пластины особняк был объят огнем. А на том самом месте, где я нашел светлое пятно, корчился какой-то несчастный, беззвучно крича от боли.
Однако, стоило нам немного отойти в сторону, как видение исчезло и подружки снова проявились в зеркале.
— Наверное, отпечатки прошлого остались только в тех местах, где люди испытывали сильные эмоции, — предположила Харука. — Пойдем, поищем другие следы.
Тут в отражении, прямо за спинами девочек, промелькнуло что-то темное. Элиза взвизгнула, едва не уронив хрупкое зеркало.
Мы тут же обернулись, но так никого и не увидели.
— В особняке поселился какой-то дух, — покачала головой японка. — Скорее всего, демон страха. Здесь было много смертей, люди боятся сюда приходить, рассказывают друг другу страшные истории. Ничего удивительного.
Я бросил взгляд на своего напарника-самурая. Он кивнул.
— Элиза, отправляйте нас в Изнанку, мы надерем ему задницу, — передал я девочке результаты нашего немого «совещания».
Девочка чуть заметно кивнула.
— Ты можешь говорить со своей хозяйкой? — удивился богомол. — В нашем клане такое не допускается.
— У нас тоже, — усмехнулся я. — Но Элиза — особый случай. А что, завидно?
Призывательницы отправились к точке, где граница между реальностью и потусторонним миром была наиболее тонкой. Несколько бумажных фамильяров Харуки принялись чертить вокруг них какой-то замысловатый узор, раскладывая по кругу бумажные печати. Магический барьер?
— Это не позволит демону вырваться на свободу, если что-то пойдет не так, — пояснила девочка-оммёдзи.
Что-то пойдет не так? То есть, если демон поубивает нас, фамильяров, и завладеет телом кого-нибудь из вас, то он не сможет покинуть круг? Ничего себе, «мера предосторожности»! А получше ничего не смогли изобрести?
Наконец, Элиза с Харукой уселись на землю, взяли друг друга за руки и закрыли глаза. Мы с богомолом оказались между ними. Попасть в Изнанку физически мы не сможем — для этого нужен полноценный Разлом, то есть действующий портал. Через Брешь, где связь с потусторонним миром особенно сильна, с помощью магии девочки могут переправить только наши проекции. По большому счету — души. И, как обычно, это не защищает нас от смерти на той стороне. Честно говоря, я на такую удачу даже не рассчитывал.
Не потребовалось никаких заклинаний и ритуалов. Элиза с Харукой просто впали в странный транс, напоминающий неглубокий сон. Окружающий мир задрожал, погружаясь в блеклые тона сепии, а холл еще больше увеличился в размерах, превращаясь в темное и пугающее место. Более-менее нормальными оставались только силуэты призывательниц, но они были подернуты зыбкой пеленой, словно голограммы. Мой приятель, Амидамару, перестал напоминать бумажную игрушку и превратился в устрашающего вида чудовище со множеством желтых глаз и острыми шипами вместо рук.
Был в этом месте и еще один источник ярких красок — пульсирующий красными прожилками кокон в том самом углу, где мы видели силуэт погибшего во взрыве человека. Из его трещин валил дым, а изнутри доносились сдавленные крики.
Откуда-то сверху раздалось приглушенное хихиканье. Мы с Амидамару задрали головы, но так никого и не увидели.
— Ты пришла за мной, сестренка? — раздался эхом вкрадчивый женский голосок. — Я знала, что рано или поздно кто-то вернется, чтобы освободить меня. Как это мило, что именно ты первой вспомнила обо мне и даже привела подходящее тело.
Мы переглянулись. Сестренка? Элиза ни о чем таком не говорила. Или это какая-то хитрая манипуляция демона? Очень может быть.
— У меня только один вопрос, — продолжила незнакомка, и тут ее голос вдруг сорвался на хрип. — Почему так долго⁈
Пульсирующий кокон стал разваливаться на куски и из него выползло чудище. Множество изломанных конечностей торчали под неестественными углами из мест, где им быть совершенно не положено, из вспоротого живота выглядывали дымящиеся щупальца. Рот чудовища был плотно зажат растущими прямо из шеи ладонями, а глаза и ноздри светились красным, словно внутри его черепа горело пламя.
Я рванул вперед, взмахнув мечом, отправив воздушное лезвие в сторону монстра. Магический клинок впился в его плоть, рассекая её от плеча до того места, где должен был быть живот. Однако монстр не собирался падать или умирать — вместо этого он сомкнул пару лишних рук на своей ране, которая сразу же стала заживать, как будто мой удар был для него не больше чем царапиной. А мне тут же пришлось уклоняться: несколько щупалец резко удлинились, ударив по тому месту, где я только что стоял, будто плети, и оставив на земле несколько глубоких борозд.
— Регенерирует, зараза, — пробормотал я, меняя позицию. — Амидамару, у тебя есть что-нибудь помощнее? Не хочу пока использовать свой козырь — тут слишком тесно.
Богомол скользнул вперед, его острые, как клинки, лапы взметнулись, готовясь к атаке. Но монстр не успел уклониться или нанести превентивный удар: силуэт Амидамару расплылся, как бы от очень быстрого движения, и со всех сторон на чудовище обрушился яростный шквал атак. Острые руки-шипы мелькали, как смертоносные лезвия, разрывая плоть на куски. Через мгновение тело монстра превратилось в кучу кровавого фарша, которая с противным чавканьем упала на землю. Амидамару удовлетворенно хмыкнул, глянув на результаты своей работы, смахнул грязную кровь со своих лезвий и отступил, возвращаясь на свое место.
И что это было? Это какое-то магическое ускорение? Наверное, «молниеносность» или что-то типа того. Очень впечатляющий аспект.
— Что-то не так, — тревожно заметил я, не отрывая взгляда от ошметков плоти, в которых словно бы завелись какие-то червеобразные паразиты. — Он все еще жив.
Но вместо того чтобы умереть, чудовище начало оживать. Обломки плоти зашевелились, складываясь в новое
