Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур
— Нет, — ответил мужик со следами ногтей и шипов на истерзанном лице. Но немного подумав, добавил. — Но я же стану отцом.
— А я, может, тоже хочу стать матерью. Об этом ты не подумал? — не сдавалась стюардесса-соседка, снова не желая терять «мешок с деньгами» и имея свои виды на обеспеченного мужчину.
— А ты… хочешь?
— В жопу или ребёнка? — тут же уточнила Оксана, беспардонно смешав эти два разнополярных мира в одном вопросе. — Ты и меня пойми. Не страшно, если послали. Страшно, что пойти не с кем за компанию. Так что следом пойдёшь!
— Ой ли?
Боря аж поморщился. Ничего святого у людей. Хуже ведёт себя только международный олимпийский комитет, антидопинговые агентства и НАТО. А тут картинка маслом. Этюд «и хочется, и колется, и мама не велит».
У сантехника вроде бы и не было никакого сомнения, что Оксана — шкура, а мужик исправляется, но пока преодолел три ступеньки, тут же всё переиначилось.
— Вот тебе и ойли! Так как я хочу ребёнка, а ты можешь идти в жопу! — расставила приоритеты соседка с седьмого этажа и так хлопнула дверью у него перед носом, отчего даже Наташка открыла глаза.
— Мы уже приехали⁈ — едва не свалилась она с рук, но Боря придержал.
А мужик застыл в раздумьях, разглядывая лепестки роз по всей площадке и потирая лицо с признаками озадаченности и лёгкого мазохизма. На поднимающихся он внимания не обратил. Самому есть о чём подумать. Ближе к полуночи — отлично думается, если подумать. Но если не думать, то тоже отлично выходит. А это уже новый повод подумать.
Когда сантехник и пробуждённая поднялись на восьмой этаж, а на седьмом этаже окончательно затихло, Наташка выразительно посмотрела на Борю и сказала с усмешкой:
— Маргарита Петровна очень удивилась, обнаружив у себя на лобке седой волос. Да что там удивилась? Остальные в лифте просто охуели!
Это был удар ниже пояса. На пределе сил, вспотевший и едва берегущий дыхание
Боря вдруг понял, что ржёт так, что на первом этаже слышно.
Наташка тут же спустилась с рук и попыталась как можно быстрее открыть двери. Ночь на дворе, а её принц ржёт как конь, больше не в силах ни держать её на руках, ни себя в рамках приличия. Лимит сдержанности!
— Всё, Восьмое Марта закончилось, — едва вступив за порог, обронила Новокурова, глядя на настенные часы в коридоре. — На руках больше не носят. А принцы превращаются в коней. Или мне больше повезло, чем соседке?
Тут-то Боря и вспомнил, что букет забыл в автомобиле. Не в зубах же нести. Женщина с наследником дороже. Или наследницей.
«Наследник долгов, это звучит», — тут же подколол внутренний голос.
Первым порывом было сгонять и принести цветы, но ноги и руки дрожали, а вспотел так, хоть майку выжимай.
«Ладно, потом занесём!» — тут же опротестовал запрос внутренний голос: «Даже коней остужают после забега, чтобы не загнать».
— Наташ… можно я душ приму? — спросил он, скинув куртку, разувшись и стянув через голову майку когда-то серую майку, которая теперь была цвета «мокрого асфальта».
— Прими, — разрешила великодушная хозяйка, до которой постепенно начинал доходить абсурд ситуации.
Мало того, что без цветов и конфет оставили и в гости не заглянули, так ещё и из кутузки написали — «привет, спасай». А она, вместо того, чтобы так же бодро, как Оксана в жопу послать, помчалась куда-то одна, не накрашенная и беременная. А дальше толпа и на баррикады за правое дело.
«Ну хоть домой доставили», — подумала Наташка и даже улыбнулась, а затем улыбку смыло с лица. Ведь в памяти всплыло, что узнала, что не одна беременна. И дело было совсем не в соседке: «Та подтянутая спортсменочка с накачанной попой! Как её? Дашка! Она тоже беременна от Бори».
И такой гнев Новокурову взял, что тут же пошла разбираться в душ. Но пока шла, тут же вспомнила как спалили её с Глобальным-старшим за шалостями. А чем крыть? Теперь ни котёнка чёрного в доме, которого приютила, ни брата-акробата его нету, которому целую группу сформировал с гастролями. Да и ребёнку заранее о квартире озаботился Боря, если на то пошло. Ещё и на питание подкидывают так, что работать не надо.
«Так за что на него орать?» — ещё пыталась понять Наташка, когда входила в ванную комнату.
Но все мысли смыло брызгами. Ведь за полупрозрачной занавеской стоял её любимый мужчина с широкими плечами и она вдруг поняла, что халат на пол летит, а ноги уже скинули тапочки и правая, как самая коварная, тут же за бортик ванны перешагнула.
— Наташка? — повернулся он с намыленной головой и закрытыми глазами.
А она вместо ответа губами к нему тянется и целует жадно в лицо, пены не боясь солёной.
— Ммм? — добавил невразумительно Боря, на миг такой беззащитный с закрытыми глазами, что захотелось тут же в плен взять и никому не отдавать на день-другой. Пусть исправляет ошибки. И за цветы косяк, как минимум.
И вроде высказать ему всё готова немедленно, но пока ноги мочила вода, выше разгорался огонь. И бедро тереть его пуще губки начало.
Боря попытался пену смыть, по душ обратно залезая, но коварная рука перехватила лейку, отстранила.
— Спокойнее, я сама тебя помою, — пообещала Новокурова тут же.
Боря замер, не слишком доверяя тёмному миру по ту сторону закрытых век. Но если открыть — щипать будет.
«Ладно бы колено прострелили с Калаша, это терпеть можно», — добавил внутренний голос сантехника: «Но если глазки щиплет, то какой мужик терпеть станет? Лучше переждать».
Но мир по ту сторону не стоял на месте. Прижалась дама рыжая, между ног его зажала крепко и давай вехоткой драить по спине и плечам. Той, что в руках. Другой нет. Всё-таки готовилась к встрече. Ожидала, что заглянет хоть на минутку. И чего скрывать? Надеялась, что останется хоть на часик.
— Борь, — всё же сказала она, то мыля его, то лаская, то слёзы едва сдерживая от понимания, что давно всё не так. Но где конкретно и почему к этом пришли? — И давно она?
— Кто она? — на всякий случай уточнил Глобальный, так как разброс мог быть от «губка» до «Венера за Юпитер зашла».
