Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего - Коллектив авторов
Ситуация с пандемией наглядно демонстрирует, что мир опять стоит на пороге кризиса структуры правящего класса, и тот класс, чей функционал позволит преодолеть этот кризис, не только по праву войдет в структуру правящего класса, но и привнесет в новую систему отношений собственности свои принципы, формы и инструменты отношений контроля.
2.4. Перспективы общественного прогресса: альтернативы за развитием креативного потенциала[175]
Формирование и использование креативного потенциала современной экономики является одним из важнейших конкурентных преимуществ развития и перспектив прогресса в условиях перехода к новому технологическому укладу и связанных с ним преобразований во всех сферах общественной жизни. Генерация данного потенциала обеспечивает прорывные результаты в сфере продвинутых технологий в областях цифровой инфраструктуры, сети сверхбыстрых вычислений, космических группировок, скоростного железного транспорта, гиперзвука в современной авиации, в сфере фундаментальных и прикладных научных исследований, обеспечивающие серьезный задел на десятилетия вперед. С учетом изменений в мировой экономике все более значимую роль играют инновации, креативный сектор, новые организационные механизмы и институты, которые становятся катализаторами развития новой экономики, основанной на знаниях. Современные экономики и корпоративные структуры конкурируют за креативных специалистов и их идеи, поэтому генерация и развитие креативного потенциала в современных условиях оказывается в центре внимания экономики и общества. Креативный потенциал, представленный как мощная творческая сила, наделенная особым интеллектуальным капиталом и компетенциями, активно вовлекается в ускоряющиеся преобразования, результаты которых не всегда оказываются для него предсказуемыми, ожидаемыми, сопровождаются определенными обязательствами и весьма непредсказуемыми инерционными результатами[176].
Практика современной российской экономики показывает, что процесс формирования и развития креативного потенциала корпораций и экономики в целом сталкивается с ограничениями, вызванными системными преобразованиями российской экономики, а также ориентацией экономики на добычу и продажу сырья. Кроме того, практика опережающего инвестирования развития креативного потенциала в отечественной экономике формирует не востребованность данного потенциала и институциональные препятствия, что приводит к оттоку интеллектуального капитала из страны.
Процесс свободного формирования и развития креативного потенциала экономики в условиях экспансии цифровой экономики усложняет реализацию последнего, а также заводит в тупики технологической сингулярности, ставящей под удар будущее прогрессивного развития общества. Поэтому данная проблематика исследования вызывает интерес и пространство научного поиска для ее постановки и нахождения способов раскрытия.
Понятие специфических преград развития в экономической теории принято именовать институциональными ловушками, которые впервые были сформулированы в работах П. Девида[177] и Д. Норта[178] и получили дальнейшее развитие в работах Е. Балацкого[179], Г. Клейнера[180], В. Полтеровича[181] и других авторов, кажется давно известным и разработанным, но в этом кроется ловушка самой ловушки. При всей банальности и изученности категории институциональной ловушки в российской экономике, связанной с установлением неэффективной нормы, в последние годы она снова привлекает к себе внимание участников различных направлений научного поиска, поскольку обладает значительными скрытыми возможностями в исследовании формирования и развития креативного потенциала корпорации в эпоху современных преобразований.
Эффективная реализация креативного потенциала экономики и ее интеллектуального ядра предполагает расширение возможностей свободной генерации креативного потенциала и преодоление специфических преград на пути указанного формирования, связанных с процессами масштабных преобразований экономики, сетевизации, корпоративной стандартизации и огосударствления. Через призму ловушек развития креативного потенциала проявляются основные проблемы и противоречия преобразований, происходящих в российской экономике на современном этапе.
Примем во внимание подробное описание феномена институциональных ловушек в научных работах по экономической теории, каждое из которых вносит вклад в объяснение неэффективных институтов, которые укореняются в течение длительного временного периода и являются, в той или иной мере, доминирующими. Автором сравнительно нового термина в отечественной институциональной теории является В. М. Полтерович, который под институциональной ловушкой понимает некую «неэффективную устойчивую норму (неэффективный институт) хозяйственных отношений»[182]. В своем исследовании он раскрывает систему механизмов и эффектов, лежащих в основе институциональных ловушек. Кроме того, автор подчеркивает, что в основе характеристики институциональной ловушки лежит, как минимум, две институциональные альтернативы, что позволяет глубже разобраться в понимании социально-экономических процессов, делая акценты на ранее не учитываемые аспекты функционирования системы экономики[183]. Теория институциональных ловушек В. Полтеровича получила развитие в работах Е. Балацкого[184], который под институциональной ловушкой понимает неэффективное, но устойчивое состояние экономики на макроуровне, проводя аналогию с равновесием по Нэшу[185]. В своих работах Е. Балацкий указывает на возможность выявления социальных, экологических, технологических, образовательных сфер институциональных ловушек. Рассматривая институциональные ловушки в сфере образования В. Вольчик, опираясь на трактовку Д. Норта[186], определяет их как частный случай от предшествующего пути развития, предлагая альтернативы неэффективным институтам, существующим на фоне институциональных ловушек[187].
В западной литературе классическим вариантом трактовки институциональной ловушки является определение Норта, который эффект институциональной ловушки сравнивал с эффектом блокировки, то есть с невозможностью отмены принятого решения, как правило, на государственном уровне. Примером действия неэффективной нормы является принятие решений в области технико-технологических параметров, изменения в каждом из которых может привести к выбору менее эффективного варианта по сравнению с альтернативным в результате отказа от более эффективного варианта технологического решения и преобладания одного управленческого решения над другим[188]. Причиной появления институциональных ловушек Д. Норт связывал с несогласованностью экономических интересов и отсутствием экономического роста.
В зарубежной практике использование термина институциональной ловушки встречается редко. Например, С. Базер к институциональной ловушке относит «постоянство некорректных регулирующих механизмов, которые обеспечивают стабильность неэффективным структурам независимо от изменений во внешней среде»[189]. Ряд западных авторов раскрывают понятие институциональной ловушки сквозь призму проблем уязвимости азиатских стран к природным аномалиям, которое надо преодолеть в условиях захвата экологических программ новой элитой. Таким образом институциональную ловушку определяют как препятствие для перехода в лучшее состояние[190].
Появление институциональных ловушек в отечественной науке и практике связано с результатами некорректных и/или несовместимых системных преобразований российской экономики, а также с партикулярностью экономических интересов субъектов указанных преобразований, повлекших за собой неэффективные нормы. В таких условиях ловушки не исчезают, а появляются новые, и это явление может быть весьма опасно. Определим, какие институциональные и технологические преграды
