Ван Ван из Чайны 2 - Павел Смолин
О, вниз посмотрел! Ну зачем ты так? Остановился. Окаменел от страха? А, нет, вытер выбитую ветром — или просто выступившую — слезинку с глаза и пошел вперед еще быстрее, чем до этого. Правильно, когда пути назад нет, нужно смело идти в единственном пригодном направлении, глядя в лицо опасности — это единственный путь к победе над самим собой.
— Вы готовы, многоуважаемый гость? — обратился ко мне мой «страховочный» верхолаз.
А⁈ Уже пора⁈ А может не надо⁈ Да точно не надо — нафиг так рисковать? Я же теннисист, мое место — на корте, а он всегда на уровне матушки-земли, ибо неотъемлемая ее часть!
— Готов, — отрезал я себе путь к отступлению.
Первый шаг дался легко. Второй — тяжелее, потому что проклятый ветер мощно ударил меня в бок. Не шататься! Я — тяжелее воздуха, и какой-то сквознячок мне не помеха! Подавив желание прильнуть к стене башни, я сделал третий шаг и сразу за ним — четвертый, пятый и шестой. Не так уж и страшно! А красиво-то как, мать твою — весь Шанхай как на ладони! Точнее — малая его часть, но все равно смотрится внушительно. Еще шаг, еще. Ой, а зачем я вниз-то посмотрел⁈ Во придурок! Спокойно, мозги — вы же прекрасно понимаете, что я не по воздуху шагаю, а по толстенному стеклу! И дальше тоже не воздух, а все еще твердая поверхность — вот тебе закрепляющий вывод шаг. Как прочна моя нога! У колосса-меня она совсем не из глины! И еще шаг! И еще! Отлично — как говорилось в одном убогом фильме: «Страха — нет!».
Через полсотни шагов смотреть на Шанхай и даже вниз надоело, поэтому я начал смотреть внутрь башни. Видимость отличная — с этой стороны солнышко на панорамные окна не светит, и через них видно место нашего старта — вот Личжи, сидит на диванчике, потягивая водичку из высокого бокала. А рядом — секретарь, делает вид, что трясется, какой молодец. О, Ли к ним шагает — уже завершил прогулку, и рожа его от возвращения в безопасность и победы над собой сияет радостью. Тоже так хочу, а значит надо шагать.
Следующее окно тоже показывало смотровую площадку — здесь на диванчике сидела прогулявшаяся еще до нашего появления здесь одетая в брюки и синий кардиган девушка. Снаряжение не сняла, глаза — закрыты, на щеках — остатки слез, которые она роняла при нас, от переизбытка эмоций. К ее дивану подошел незнакомый, одетый в костюм китаец и с улыбкой что-то спросил. Девушка покачала головой, не открывая глаз. «Вам помочь?» — «Не нужно, спасибо». Стоп, он что, ее сумочку с дивана подхватил и теперь спокойно идет к лифту с видом, будто так и надо? Или это ее слуга, и ему действительно «так надо»?
Ноги тем временем несли меня дальше, и через десяток шагов я с огромным облегчением вошел на смотровую площадку.
— А где?.. — раздался справа от меня удивленный вопрос на чистейшем русском языке.
Нет, все-таки «так» было «не надо».
— Господин Личжи, я видел как какой-то мужик забрал ее сумку! — указал я на незнакомку, воспользовавшись тем, что старший Хуэй встретил мое появление улыбкой.
На всякий случай — на русском, вдруг она просто от шока не заметила, как ее же слуга выполнил ее же приказ унести сумочку.
— Украли! — а вот растерянный крик девушки прозвучал на китайском.
Глава 15
Отель стоял на ушах. Воришку поймали быстро — он снимал номер здесь же, и даже имел наглость складировать там украденные вещи. Об этом кто-то написал в Интернете, кто-то слил инфу журналистам, и вот мы находимся здесь — посреди исхода одних гостей и попытки оставшихся получить компенсацию. Не хотел бы я оказаться на месте работников — очень неудачная для них смена выдалась.
Наш сосед арабский шейх (может и не шейх, просто удобное определение для богачей из тамошних мест), например, проживать в так халатно относящемся к безопасности клиентов отеле далее не захотел и покинул башню в сопровождении пятка скрашивающих ему поездку, укутанных в хиджабы жен и вереницей слуг.
Соседа-американца в номере не было, он же не отдыхает здесь, а отбывает командировку, и, полагаю, о «суете» ему никто и не скажет: кому оно надо?
Причина, по которой в оснащенном камерами, охраной и даже навечно прикомандированным к отелю нарядом полиции воришка оставался непойманным, проста — пропаж попросту никто не замечал, пока идиот (который сегодня вечером должен был благополучно съехать вместе с награбленным) не обнаглел и не подставился. «Жадность фраера сгубила», как метко окрестила такое моя «русская память». Всего он здесь остановился на три дня, и, как выяснилось, времени зря не терял.
Старший Хуэй был в полном восторге, и неведомым мне образом затесался в компанию копов, охраны отеля, управляющего с его подчиненными и вообще всего «коллективного организма», который занимался разруливанием кризиса. Да он даже на камеру журналистам кое-чего наговорить умудрился, на правах «свидетеля преступления и первого, кто заметил вора». Полагаю, полиция ему какую-нибудь грамотку теперь отвалит, а Личжи с удовольствием будет ею хвастаться другим богачам — они-то преступников не ловят, а он — вон какой молодец!
Так как мы с Ли не пострадали, как и наш люкс — в люксы вор попасть и не пытался, весь его «путь» по камерам отследили — старикан с чистой совестью забил на нас, отправив сидеть в номере вместе с пострадавшей девушкой. Надеюсь, что у меня никогда не заведется во врагах старого богача — «сворачивать кровь» отелю Личжи будет до самого отъезда, а из-за инцидента с вором начал чувствовать себя именинником.
Девушка оказалась гражданкой России тувинского происхождения. Очень симпатичной: большие для азиатки, ярко-карие глаза, придающие шарма милому лицу с пухлыми губками широковатые скулы, длинные черные волосы. Пальто она сняла, и я не без удовольствия старательно избегал взглядом два обтянутых черным кардиганом «холмика» примерно второго размера, между которыми с комфортом устроился золотой кулончик на цепочке.
— В Красноярске на инязе отучилась, олимпиаду выиграла, — вещала Екатерина на русском. — Получилось по квоте для иностранцев в Цинхуа поступить. Повезло — в нем учеба дорогая, мы бы не потянули.
Пробежав глазами по гостиной, она смутилась собственного признания в отсутствии
