Последний из рода Демидовых. Том III - Борис Ветров
— Что? — удивился Димитрий, — Раньше я за тобой, Клемент, кровожадности не замечал.
— Дело не в моей кровожадности. Любой нормальный мужчина, даже с преступными наклонностями, всегда защищает свою женщину! Даже если это любовница. Закон природы! Графиня станет наживкой, и Голицын обязательно попытается её выручить. При условии, что она для него действительно что-то значит.
— Звучит не очень благородно… — заметил Умеров, но я выдержал взгляд «пророка».
— Так и есть. Но где проходит та грань, где заканчивается благородство и начинается необходимость воздаяния? Возьмём для примера маньяка-убийцу. Ни у кого нет сомнений, что с ним следует сделать? — я обвёл всех присутствующих взглядом, все молчали, — Если бы это было возможно, то его бы казнили несколько раз. А некоторые настаивали бы на пытках. И общественность вряд ли сильно возражала против этого.
— Пожалуй, но вы хотите сделать приманку из женщины. Сыграть на чувствах! — возразил мне уже Валера.
— Именно так! Но к чему могли привести действия алчных до власти аристократов? К смене власти, революции? К сотням тысяч и миллионам загубленных жизней! Да, они бы не были причастны к произошедшему напрямую, но вина их для меня очевидна. Сколько бы мужчин погибли на поле боя? А женщин были бы изнасилованы? Дети пухли бы с голода и умирали от дизентерии… И всё это в масштабах страны! Так кто является большим преступником: маньяк и насильник или же попутавшие берега аристократы?
Сойкин отвёл глаза, а я продолжил:
— Я считаю, что нам следует распространить информацию о роде Плещеевых в СМИ как можно скорее! Но при этом не спешить с арестами и судами.
Все непонимающе начали переглядываться.
— Но что это нам даст? — спросил Марат.
— Неужели у рода Плещеевых нет врагов? — я нехорошо ухмыльнулся, — Наверняка найдутся желающие вернуть долги.
— Что ты задумал, Клемент? — насторожённо спросил Димитрий, сморщив лоб.
— Сможете найти для меня парочку родов, которые точат зуб на Плещеевых?
— Может, и смогу… — неопределённо хмыкнул епископ, — Что ты хочешь сделать? Поквитаться за своих? Так не место и не время… сейчас на кону дела государственные!
— Разве я похож на обезумевшего от мести мальца?
— Нет… — старец смутился, — но…
— Доверьтесь мне, я разыграю всё как по нотам!
Глава 11
День неожиданно затянулся. Приехав домой, я обнаружил решительно настроенную Герду. Жена была уверена, что мне просто необходимо вновь посетить бабу Нюру. Почему? Супруга увидела, как мы оба выходим из дома гадалки. Причём я выглядел задумчивым, а Герда с её собственных слов казалась напуганной. Именно последнее обстоятельство и заставило, супругу обеспокоиться безотлагательной поездкой к гадалке. Я не возражал.
Дым обжог лёгкие и слегка затуманил сознание, я небрежным движением стряхнул пепел. Герда деланно сморщила носик. Замахала перед собой изящной ручкой, разгоняя несуществующий дым и намекая мне на то, что она курение не одобряет. Переведя взгляд с благоверной на окошко машины, посмотрел на небо. Солнце скрылось за горизонт, а на небосводе появилась Мена. Селены, видно не было, то ли вторая луна ещё не показалась на небосводе, то ли пряталась за многочисленными облаками.
Я пригубил односолодовый виски тридцатилетней выдержки. Алкоголь приятно обжог губы и язык, а затем провалился по пищеводу. Не то чтобы я хотел напиться, но некоторая разрядка мозгу определённо требовалась.
Зефир опустил стекло, отделявшее салон от водителя, и предупредил:
— Господин, мы почти приехали!
Возле дома бабы Нюры свет фар вырвал из темноты мужичка в овчинной безрукавке, резиновых сапогах и кепке. Он курил сигарету и явно кого-то ждал. Догадаться кого именно, оказалось несложно. Муж гадалки встречал нас. Разговорчивостью сельский житель явно не страдал, поэтому при встрече обронил лишь пару слов:
— Здрастье! Ждёт вас, измаялась… — и всё, — мужик бросил окурок под ноги, затушил сапогом, и открыв калитку, прошёл за ворота дома. Мы с Гердой проследовали за ним.
Баба Нюра нас встречать не вышла, а когда мы оказались дома, то сразу же запричитала:
— Чувствую себя дурно! Плохо мне, ваше сиятельство. С утра кости крутит, живот сводит… извиняйте за бестактность, весь день до горшка бегала, считай! — лицо у гадалки оказалось действительно бледным и измученным, а под глазами проступили явственные чёрные мешки. — Может, не надо, а? Чует сердечко неладное, а душа прям так и трепещет!
— Что с бандитами? — я решил перевести тему, чтобы женщина хоть немного успокоилась.
— Благодарна вам, по гроб жизни буду и всё наше село! — баба Нюра поклонилась в пояс, — Ваши молодчики в миг всех скрутили, в машины погрузили… а Пономаря Сашку душегуба проклятущего не нашли. Сказали, без вести пропал! Но я-то знаю, что нет его уже… в живых нету. Да никто и не опечалиться по нему, окромя жинки с детками. Ну, туды ему и дорога!
— Если что-то пойдёт не так, то мы остановим… — я на миг замялся, подбирая слово, — процедуру и уедем.
Сказав это, я и не думал, что буквально через секунду пожалею…
— Ладно! — глаза гадалки заблестели от готовых брызнуть слёз, но она сдержалась. Баба Нюра опустила голову и словно робот зашагала в гадальную комнату.
Уже знакомая комнатушка была слабо освещена свечами, пахло здесь травами, и ничего необычного я не заметил. Вот только мной овладело лёгкое беспокойство, словно померещилось что-то. Наверное, день действительно выдался тяжёлый или передалось от бабы Нюры. Гадалка расположилась на своём месте, зажгла подсвечник на столе. Я же с удивлением уставился на её лицо. Лицо женщины оказалось, словно обмазано побелкой и было бледным, как у покойницы. Нет, оно и до этого было бледным, но сейчас…
— Я не хочу вас принуждать… — начал я, решив всё-таки не мучить бедную женщину.
— Поздно отказываться! — глаза бабы Нюры вспыхнули зелёным огнём. А голос огрубел настолько, что подошёл бы скорее дворовому пьянице с двадцатилетним стажем.
— Что происходит⁈ — забеспокоился я, приподнимаясь на стуле.
— Сядь! Ты уже не на земле. Сделаешь шаг в сторону и не вернёшься!
Порыв холодного ветра разворошил волосы на моей голове и принёс запах пепла и тлена. Герда испуганно пискнула и прижалась ко мне.
— Какого дьявола⁈ — возмутился я.
Послышался шелест крыльев. Я применил Фокус жизни и остолбенел от ужаса. Вокруг были сотни целей, они
