Проект `Ковчег`, Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский
Дальше предстояло побывать на «Ревтруде», где работали Лидины родители. Правда, сначала вернулись в Управление, пообедали в столовой. А вот на «Ревтруде» директор Тимохин Николай Иванович уперся:
— Не могу, товарищ подполковник! Поймите меня, не могу! Рад бы, но у меня спецзаказ от Ставки! Рук не хватает, вот так! — Николай Иванович в сердцах резко провел ладонью по горлу. Сашка закусил губу. Что же делать? ПАРМы были нужны как воздух. Сейчас в корпусе всего две передвижки. Одна новая, как раз с «Ревтруда», а вторая уже повидавшая виды, переданная им 16-м ИАП, дислоцирующимся по соседству. И-то не корпусу, а конкретно девичьему истребительному полку, вот уж точно за красивые глаза. Тут в кабинет директора заглянул седой сухопарый мужчина в чистой, ладно, как военная форма сидящей на нем, рабочей спецовке:
— Иваныч, можно? — прогудел он густым басом, а потом, всмотревшись в Лиду неуверенно спросил: — Шадрина? Михал Иваныча дочь?
Лида кивнула:
— Я, Павел Артемович.
— На ловца и зверь бежит! — радостно воскликнул Павел Артемович. — Я как раз по этому поводу к тебе, Иваныч, — он не дожидаясь разрешения, зашел в кабинет, буквально заполнив собой все помещение, и плюхнулся на стул напротив директора, недоуменно поглядывающего то на Лиду, то на вошедшего. — Митинг нужен, Иваныч! — рубанул дядька. — И чтоб она выступила, — он ткнул корявым заскорузлым от мазута пальцем в Лидочку. — Это Шадриных дочь. С фронта только вернулась. Вот я и пришел с тобой согласовать. А тут и Лида как раз. А это я так понимаю твой командир? — спросил он у Шадриной. Лидочка только ошарашенно кивнула. — Очень приятно! Очень! — он встал и протянул Сашке огромную, как лопата, — Клязьмин Павел Артемович, парторг завода. Вот узнал, что к Шадринм дочь на побывку приехала. А у нас традиция, знаете ли, заводские фронтовики должны перед рабочими выступить. Вы же не против, товарищ командир? — Клязьмин подавлял своей напористостью. Правда, Сашку, после общения с Мехлисом таким было не прошибить.
— Подполковник госбезопасности Стаин Александр Петрович, — представился Сашка и категорично возразил, с прищуром посмотрев на Клязьмина. — И я против!
Такого ответа парторг точно не ожидал:
— Не понял, — нахмурился он, — почему? Не по-большевистски это, товарищи!
— А по-большевистски отказывать в просьбе своим заводским фронтовикам? — вернул ему подачу Сашка.
— Не понял, — Клязьмин посмотрел на Сашку, потом на директора и провел рукой по шевелюре, задержав ладонь на затылке.
— За ПРАМами они приехали, — буркнул директор. — А ты же знаешь как у нас сейчас аврал. Готовые мы уже отправили, а новые просто некому делать всех на распоряжение Ставки перекинули. Люди сутками с завода не уходят.
— Даааа, закавыка! — протянул парторг. — А много надо? — он посмотрел на Сашку.
— Пять.
Артемыч уставился на директора, от чего тот скривился, как от лимона:
— Ну не могу, ты же сам понимаешь! Выделю я резервы, а делать, кто будет?
— Вопрос только в людях? — уточнил Клязьмин, на что директор угрюмо кивну. Парторг задумался, а потом резко хлопнул ладонью по столу, — А знаете что, поговорите с людьми сами, попросите помочь! Вот Вы, товарищ подполковник и ты Лида. Оно и действительно, сейчас такой аврал, что на рабочих местах люди засыпают, даже патрули пришлось организовать, чтобы будили, а то калечится народ… — Щека Клязьмина дернулась. — Но думаю, вам не откажут, поработают сверхнормы.
— Да ты что! — взвился директор, — Угробишь людей! Кто будет план выполнять?! Мы с тобой?! Много мы вдвоем наработаем!
— Не угроблю! — так же на повышенных ответил Клязьмин, — Плохо ты наших рабочих знаешь! Да если им объяснить и рассказать, они горы свернут! Вот пусть они и расскажут! — он беспардонно ткнул пальцем в Сашку с Лидой, — Не просто же так их сам товарищ Сталин награждал! И передвижки им нужны поди не зажигалки делать. Так ведь? — он посмотрел на Сашку
Надо же, даже про Сталина знает. Видать Лидины родители похвастались, а Клязьмин на заметочку взял.
— Да уж не зажигалки, — Сашка улыбнулся, вспомнив, как они с матами танком вытаскивали из снега вертолет. Сейчас это уже вспоминалось с улыбкой, а тогда было совсем не до смеха. В любой момент могли появиться «юнкерсы», привлеченные суетой, или ударить остатки немецкой артиллерии из Шлиссельбурга. Да и просто варварская буксировка заставляла Сашкино сердце обливаться кровью.
— Ну, вот! — парторг просто пылал энтузиазмом, — И расскажете людям, как нужен на фронте их труд, что не зря они тут у станков засыпают! Иваныч, так я объявляю митинг? — он посмотрел на директора. Тот только махнул рукой.
— Объявляй. Только говорильню там не разводи, а то знаю я тебя. Вон пусть молодежь говорит. Молодым везде у нас дорога… — директор посмотрел на часы, — через сорок минут пятнадцатиминутка, разрешаю еще пятнадцать минут…
— Иваныч! — возмущенно воскликнул Клязмин.
— Слушай, Паша, что ты от меня хочешь?! Мне только перед их приходом, — Тимохин мотнул головой на летчиков, — Каганович звонил. Стружку с песком снимал. Ты понимаешь, что будет если мы не уложимся в сроки?! Ничего не будет?! Ни тебя, ни меня?! Тут же, не выводя с завода, расстреляют, и правильно сделают!
— Не горячись, Коль, успеем мы все! Просто верь в наших советских людей! Но полчаса мало. Люди только собираться будут минут двадцать.
— А ты меня, Паша, за советскую власть не агитируй! Хорошо, сорок пять минут и ни минутой больше! — пошел он на уступку, — Тебе людей собирать, а ты тут мне мозги полощешь. И товарищей летчиков забирай с собой. Мне работать надо.
— На митинг-то придешь?
— Приду, — недовольно буркнул Тимохин, — все, идите! — он махнул рукой.
— Пойдемте, товарищи, — как на пружине подскочил Клязьмин. — У меня в кабинете посидите, пождете, а я людей организую.
Они вышли из кабинета директора, парторг, широко шагая, ринулся куда-то по коридору, призывно махнув рукой. Пришлось поспешить за ним. Сашка на
