Юлия Флёри - Последний шанс
В родительской квартире она в этот день не появилась, да и зачем им всё это знать. Даже домработницу к себе не вызвала, чтобы лишний раз внимание не привлекать. Переоделась в любимый трикотажный костюм, по которому уже соскучиться успела: рядом с Русланом в таком бы она ходить не решилась, рядом с ним сплошь пеньюары, роскошные комбидресы, вызывающие корсажи. А сейчас она вжалась в большое кресло, прижала к себе колени и смотрит в пустоту. Всё, что произошло за последние месяцы, казалось сказкой, которая и не с ней была, а с какой-то незнакомой, другой девушкой. Теперь её скучная одинокая жизнь вернулась, а вместе с ней вернулась болезнь, страхи и сомнения, от которых она так успешно всё это время открещивалась. Теперь в её жизни нет мужчины, нет любви, да и вообще, ничего нет, как и самой жизни. В квартире было тихо, гробовая тишина, как Эля сама себе напомнила. Было страшно к этому привыкать, но она даже телевизор включить не решилась, сама не понимала почему, просто не было желания. Просидела так не один час, находилась в некой прострации, вроде и не думала ни о чём, просто сидела, но время пролетело. За окном уже стемнело, когда Эля опомнилась, ухмыльнулась своему одиночеству, захотелось любви, тепла, но ничего этого больше нет. И спину теперь держать ни к чему, хотя это и странно, она, профессиональная танцовщица, вроде и не умеет по другому, а сегодня вдруг вся сгорбилась, ссутулилась, зажалась, обхватив себя обеими руками, и так же легла спать. Странная дрожь пробежалась по телу, озноб, пришлось укрыться пледом. Лежала, казалось, не один час, а глаза всё не закрывались, сопротивлялись до последнего. Думала, что так и не уснёт, но когда проснулась, было уже утро. Ощущение тяжести никуда не ушло, стало ещё хуже, ещё тоскливее. На сегодня была назначена встреча с Владимиром Ивановичем – лечащим врачом. Отец, в отличие от Руслана, причину такого состояния дочери знал прекрасно, поэтому забрал её тогда из фитнес-центра, и сразу отвёз по нужному адресу, там брали анализы, проводили исследования, а сегодня назначили встречу. Странно, что не сказали явиться с вещами или уже и вещи не пригодятся… чёрный юмор.
– Владимир Иванович, это я. – Эля вошла в кабинет. Тихо, как кошка прошла к столу и присела на край стула. Сама не понимала, чего она так ждёт от этого человека, но почему-то в глаза ему всматривалась.
– Здравствуйте, Элеонора Борисовна.
– Так официально. – Ухмыльнулась она и тут же притихла под суровым взглядом.
– Думаю, ничего нового я вам не скажу, вы и сами всё понимаете. Вы себя запустили. Я так понимаю, препараты, выписанные мной, не принимали.
– Принимала, но не все. От некоторых очень спать хотелось. Пришлось отказаться. – Честно призналась она.
– Ну, да, ну, да. Я так и понял. Я так понимаю, вы в стационар к нам ложитесь?
– Наверно…
– Я распоряжусь, чтобы палату выделили.
– Я сколько у меня времени?
– Времени для чего? – Врач склонился прямо над ней и смотрел в глаза, наверно удивился.
– Я пока могу терпеть боль… я могу ещё побыть дома?
– Я против! – Он сверкнул глазами так, что мурашки по коже пробежали.
– Вы же знаете, я не могу здесь…
– Я вас не заставляю. – Его взгляд смягчился. – Но думаю, неделя, – снова взглянул на снимки, – может, дней десять, у вас есть.
– Спасибо.
– Вы зайдёте в детские палаты?
– Владимир Иванович…у меня нет сил.
Доктор понимающе кивнул, да и сам не знал, зачем спросил об этом, Эля и так всегда своё свободное время проводила в центре, только последние месяцы не могла сюда приходить, боялась.
– Эля, подождите, ваш отец просил передать документы. Вот. – Врач протянул стопку бумаг. – Это по благотворительному фонду, он сказал вам передать.
– Да.
Эля сникла. Всё понимала, но признавать отказывалась, она просто не могла сказать самой себе, что это конец. Только от врача отвернулась, глаза закрыла, чтобы моргнуть, а слёзы прямо брызнули. Она так и стояла, не шевелилась, пыталась с дыханием своим справиться, но ничего не выходило. За ручку потянула и вперёд двинулась, даже не сразу поняла, почему пройти не может, за пеленой слёз не сразу мужской силуэт разглядела, в грудь его упёрлась, а потом голову вверх вскинула, но так ничего и не поняла.
– Эля? – Она вздрогнула от знакомого голоса. – Маленькая моя, что случилось?
Она поняла, что это Руслан, но от слёз ничего сказать не смогла, только громче заплакала. Дыхание затаила, пока он в сторону её отвёл и не знала, что сказать, рот открыла и смотрит на него сквозь слёзы. А он здесь, рядом, такой тёплый и такой родной, только её. Как только она его лицо рассмотрела: бледное, перепуганное, глаза, которые выискивали в ней что-то, так и вовсе растерялась.
Надо сказать, что если бы Руслан встретил её просто в коридоре, а не столкнулся в дверях, то наверно не узнал бы: спортивные туфли без каблука, аккуратный брючный костюм, минимум косметики, волосы, собранные в простой хвост. Всё это никак не выделяло Элю из толпы, она была без дерзкого макияжа, без вызывающего наряда, не было роскошной причёски, которую Эля так любила. Кажется, прошёл бы мимо и не заметил, она даже ростом была на саму себя не похожа: еле-еле до плеча ему доставала. В этот момент Руслан признался себе, что прежде Элю без каблуков не видел. Смотрел, как она слёзы глотает и, как рыба, рот открывает, чтобы воздух перехватить, спросить её о чём-то боялся, просто хотел защитить от всего.
– Малыш, что ты здесь делаешь? – Спросил он, наконец, когда Эля вроде как успокоилась.
Она взглянула в его глаза и перепугалась, что ответить, не сразу решила, не думала об этом пока плакала… а он думал. Потом в голову пришёл ответ, простой такой, вроде, как и не врёт, а попросту не всю правду скажет. Да, так будет правильнее.
– Я… я к детям пришла, а они там лежат… такие беспомощные… такие маленькие… И… и я ничем не могу им помочь, ты понимаешь, я ничем не могу им помочь! – Голос Эли становился всё более судорожным. Руки тряслись, губы тряслись, глаза испуганные. – Ничем. Деньги – это всё ничего не значит, мы бессильны, ты понимаешь.
Она не выдержала, снова зарыдала, даже взвыла, от бессилия. Говорила ему о детях, а сама о себе плакала, себя было жалко и от этой жалости хотелось себя же и возненавидеть. Она слабая, всегда такой была. Слёзы перешли в истерику, остановиться было просто невозможно, только иногда успокаивалась, когда Руслан крепче к себе прижимал. Не известно, сколько времени она вот так провела в его объятиях, но стало легче, правда. Она не могла себе позволить просто так рыдать рядом с ним, так хотелось, а она продолжала улыбаться, радовать его, даже ссориться умудрялась, а теперь, нет сил скрываться. Стыдно, правда стыдно детьми прикрываться, но он сейчас обнимет и, кажется, нет ничего этого.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросил он еле слышно, при этом в макушку целовал, слёзы сам вытирал. Всё забылось: и ссора вчерашняя и расставание, он от неё оторваться не мог.
– Плохо.
Эля носом в его плечо уткнулась, ещё бы плакала, но слёз, видимо, уже не осталось, только горе, и сердце болит, не успокаивается. Руками за пиджак зацепиться пыталась, искала защиты, понимания. Голову вверх подняла, чтобы в лицо ему заглянуть, заметила щетину, видимо, не побрился после вчерашнего, лицо немного припухшее, мешки под глазами. Всё ясно – пил. Значит, не только ей было плохо. Зажмурилась на мгновение, понимая, что это не правильно, он не должен к ней прикипеть, это роман, ничего не значащий для обоих, именно так должно быть. Носом шмыгнула, удостоверившись, что слёзы больше не текут, как-то отстранилась, но тут же прижалась обратно: рядом с ним она не чувствовала себя бессильной и вообще забывала обо всём.
– Так что ты здесь делала? – Снова спросил он, а Эля испугалась, не была готова ответить на его вопрос, слишком расчувствовалась, не смогла она сейчас соврать, он бы заметил.
Ситуацию спас внезапно появившийся Владимир Иванович. Вышел и сразу к помощнице своей обратился.
– Элеонора Борисовна уже ушла?
Та даже ответить не удосужилась, только головой кивнула в сторону странной парочки. Нет, она (медсестра), в принципе, милая, вот только сегодня была не в настроении, что, к слову, не помешало ей предложить Эле стакан воды.
– Эля, как хорошо, что вы ещё здесь. – Конечно, Владимир Иванович странно посмотрел в их сторону, но от комментариев воздержался, за что ему большое спасибо. Протянул ещё одну папку. – Забыл передать, Борис Евгеньевич отчёты просил. – И тут же взгляд на Руслана перевёл. – Руслан Валерьевич, вы ко мне?
Тот кивнул, не спешил от Эли отрываться, хотя та и сидела уже самостоятельно. А как только в дверях его водитель Дима появился, так сразу начал указания раздавать, Элю чуть ли не из рук в руки передал, приказал домой отвезти.
– Малыш, я скоро, дождись меня, хорошо. – Нежно так, почти не слышно на ушко проговорил, в лоб поцеловал, как маленькую и улыбнулся. Затем на Диму строгий взгляд кинул, не давая ему расслабиться.
