Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес. - Анатолий Иванович Мошковский
— Красотища! — ахнула Леночка.
— И всё это ради нас? — не верил Алька. — Когда они успели так приготовиться? Мы ведь только что прилетели…
— Они всё умеют! — восхищённо сказал Колесников.
— С какой вы планеты, пришельцы? — громогласно и радостно спросил их подтянутый, стройный человек в синем костюме, внезапно отделившийся от неподвижного квадрата встречающих.
— Мы с планеты Земля! — так же радостно, подобравшись и вытянувшись, крикнул Колесников.
— Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим космическим кораблём… Вы сами довольны им?
— О да! — непривычно торжественным тоном продолжал Колесников. — Он — чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на любые расстояния со скоростью мысли и быстрее! Он так прост в управлении, что его с полной безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели работают так экономно…
Колесников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колесников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.
Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрёно перестроившись и составив новый, ещё более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолёт и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолёты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолёту, и с них тоже восхищённо смотрели планетяне.
Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:
— Вот кто умеет ценить технику!..
Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолёту, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.
Внезапно, нарушив строй, на три шага вперёд вышел всё тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнёс:
— Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!
И опять прогремело согласное «ура» с космодрома и с неба — с машин, неподвижно застывших в воздухе.
— Слыхали? — Колесников обернулся к ребятам. — Вот как они отзываются о нашей Земле!
— Чего ж вы тогда улетели с неё? — спросил Жора. — Ну, чего?
— Молчи! — громко шикнул на него Толя. — Ты всё равно не поймёшь…
— У нас на планете достижения более скромные, — продолжал человек в синем, — но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам…
Глава 26
Дым, грохот и треск
Не успел он это сказать, как встречающие их чётко и размеренно разомкнули строй, и к ребятам подкатила низкая, открытая, сверкающая чёрным лаком машина. Ребята забрались в неё. За ними вошли пять человек в зелёных, отлично выглаженных костюмах со значками на груди и приветливо заулыбались им. И почти тотчас машина мягко взяла с места и промчалась между чётко сомкнутым строем.
— Ну и дисциплинка у них! — сказал Алька, крутя во все стороны головой. — Как по струнке ходят!
Услышав эти слова, люди в зелёных блестящих костюмах, сидевшие рядом с ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.
— Чего они так радуются нам? — тихонько спросила Леночка. — Почему они так торжественно одеты?
Толя с Алькой молча смотрели вперёд.
Леночка внимательно разглядывала лица планетян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю щёку румянцем и добавила:
— И почему они не встретили нас цветами? Я не вижу вокруг ни одного цветка…
— Им не до сантиментов! — сказал Колесников. — Они люди дела, у них нет времени возиться с ними…
— Да, но хоть один цветок должен расти в городе… А здесь совсем нет зелени! Ну хоть бы одно живое дерево!
Толя, оглушённый огромным городом, рёвом, скрежетом, грохотом и свистом машин, только сейчас обратил на это внимание: и в самом деле, в городе не было ни бульваров, ни скверов, ни даже маленького газончика меж домами. Правда, в одном месте, возле гигантского дома с полосами блестящих окон, стояло три больших дерева, но они давно засохли — ни одного листка, и были они за оградой с какой-то надписью на белой дощечке.
Между тем сопровождавшие внимательно смотрели на лица ребят, и когда Толя спросил у одного планетянина о деревьях, тот не без гордости ответил:
— Они оказались нам ненужными, сохраняем как экспонат давно прошедших времён. — Человек ярко улыбнулся белыми зубами.
— Как же не нужно! — ворвалась в разговор Леночка. — Чем же вы тогда дышите? И это ж очень красиво! И почему у вас нигде нет цветов?
— А что это? — спросил улыбчивый человек.
Леночка даже растерялась немножко:
— Вы… вы не знаете, что такое цветы?
— Не знаем… Их едят? Употребляют в производство? Или это смазочный материал для механизмов?
— Нет, — совсем расстроилась Леночка, — цветы — это… Ну как вам объяснить… Они состоят из стебля, листьев, чашечек и лепестков, и они так пахнут, так радуют глаз… — Она вдруг чуть не расплакалась, понимая, что ей не хватает слов, и стала помогать себе руками, рисуя форму цветов, но и руки были беспомощны выразить их красоту. — Ну, цветы — это цветы… Понимаете?
— Понимаю-понимаю… — Человек закивал головой. — Это раньше было и у нас, а теперь, как говорится, пройденный этап, но, по-моему, в музее они сохранились…
«В музее?.. До чего они дожили! — подумала Леночка. — Как они живут в таком грохоте, лязге и духоте?»
И она сказала вслух:
— Как же так — цветы в музее?
— Ну и что же! — проговорил Колесников. — Я чуть с тоски не умер среди твоих цветиков на той планете… Давайте поживём здесь. Лучшей цивилизации нет и быть не может!
— Не торопись, — сказал Алька, — всё это надо обдумать и обсудить, и не ты один будешь решать…
— Хорошо, обсудим, — ответил Колесников.
Жора сидел в сторонке и подавленно молчал.
Толя по-прежнему рассматривал дома и думал: «А ведь Леночка, пожалуй, права: здесь очень шумно, душно и, в сущности, очень некрасиво…» Вокруг неслись машины, рядом с ними и по особым мостам — над ними, а над теми мостами тоже летели какие-то машины. В высоченных — стоэтажных и выше — домах стоял непрерывный грохот и треск, вспыхивала электросварка; Толя то и дело заслонялся от
