Волшебный котел - С. В. Марченко

— Вот видите, — сказал обрадованный крестьянин, прищёлкнув языком от удовольствия и подбрасывая полученную монету на ладони,— стоите вы все вокруг в шёлковых тюрбанах, в дорогих одеждах, откормленные, пузатые и только хохочете, а газели никто не покупает. А вот этот бедняк сразу, не торгуясь, выложил за нее что полагается. А послушай я вас — мне бы до ночи пришлось простоять на солнцепёке и кричать: «Эй, добрые люди, кто купит газель, молоденькую газель, красивую и ласковую, да и на мясо годную!»

Довольный, посмеиваясь, торговец поспешил к себе в деревню.

А Дарай взял газель на руки и понёс её в свою пещеру в заброшенных каменоломнях за городом.

Там он напоил её, выскреб из мисочки для неё остатки проса и накормил голодное животное. Уложив газель на собственную постель, он вышел из дому с кувшином — выпросить для неё немного молока.

Так прошло несколько дней.

Дарай вскакивал на заре, спешил к мусорным ямам, набирал там горсть проса, а иногда выпадало ему счастье найти подгнивший банан или пару фиников, и всем этим он делился со своей газелью.

Вот только молока ему не всегда удавалось выпросить, да и с травой было трудновато: вокруг города всё было выжжено солнцем. Так что не раз и газель, и её хозяин оставались голодными.

Однажды — дело было далеко за полночь, и Дарай давно уже спал — вдруг пробудился он оттого, что кто-то ласково лизал ему щёку. Это газель поднялась со своей подстилки и заговорила человеческим голосом:

— Выслушай меня, господин мой!

— Да что это — пригрезилось мне, что ли? — так и подскочил нищий. От волнения Дарай даже выбежал из своего убежища.— Да, наверняка это сон! Газели ведь не умеют разговаривать! Ну и глупый же я!

Однако рядом снова раздался тот же голос:

— Успокойся, господин мой. Лучше выслушай меня внимательно. С той минуты как ты выкупил меня за столь высокую цену, я не раз уже могла бы убежать отсюда, но не сделала этого, потому что ты был так добр ко мне! Отвалил за меня целый шиллинг, делился со мной каждым куском, который тебе удавалось достать. Сам от голода чуть с ног не валился, а меня поил молоком, которое тебе у людей выпрашивать приходилось. Вот и решила я никогда не покидать тебя, но только при одном условии: хотелось бы мне каждый день на рассвете убегать отсюда далеко, далеко, в лес или в степь, а когда я там напасусь на сочных лугах, на берегах озёр и рек — с заходом солнца буду возвращаться к тебе. И тебе станет легче — не придётся раздобывать для меня еду, и я вырвусь на долгожданную свободу. Что же делать — на твоих хлебах я никогда не вырасту и не окрепну, так и останусь маленькой и хилой.

— Поступай как знаешь,— отозвался озабоченный бедняк,— верю охотно, что предпочитаешь ты зелёные леса моей серой нужде. Но без тебя мне будет грустно, грустно и пусто... Поэтому об одном тебя прошу: возвращайся ко мне, не бросай меня!

— Как хорошо, что ты сам меня отпускаешь! — обрадовалась газель.— А вернуться я обязательно вернусь! Итак, прощай, до завтрашнего вечера!

Вскочила она и тут же умчалась вдаль. С минуту ещё доносился до Дарая топот её копытец и шум катящихся из-под её ног камней. Потом всё стихло.

— Ах, дорогая моя газель,— печально вздохнул он,— сдаётся мне, что не видать мне уже тебя больше! — И, понурившись, направился к мусорным ямам.

На следующее же утро соседи, заметив, что с Дараем уже нет его газели, принялись издеваться над ним:

— Что, сбежала от тебя твоя газель? Ну, да не огорчайся — другую себе купишь! У тебя ведь шиллинги не переводятся!

А другие ещё добавили:

— Даже бессловесная тварь и та покинула тебя, недотёпу. Только милостыню клянчить ты и способен!

Дарай, не сдержав слёз, убежал к себе в нору.

Солнце зашло. Опустилась тёмная ночь. А Дарай всё не спит, всё ворочается с боку на бок на своей жёсткой подстилке и прислушивается.

«А что, как газель вернётся? Может, она и правду сказала? — думает бедняга.— Но где там, зачем бы ей возвращаться к такому нищему? Зачем ей покидать леса и зелёные полянки, заросшие ароматной травой и цветами?!»

Закрыл он было глаза, как вдруг слышит — катятся камешки и легко постукивают копытца.

А минуту спустя газель уже стояла перед ним так близко, что он почувствовал на своём лице её влажное дыхание.

Дарай и плакал, и смеялся от радости.

— Ты всё-таки вернулась, моя газель! А я уж думал, что больше тебя не увижу!

— Как же ты не поверил мне? — упрекнула его газель.— Я ведь дала слово вернуться. Я не бросаю тех, кто делает мне добро!

С тех пор и повелось у них: целыми днями газель паслась на свободе, носилась что есть духу по горам и лугам, а на ночь всегда возвращалась к Дараю.

Вскоре газель выросла и окрепла, сделалась быстрой, как птица, а уж хороша была так, что и насмотреться на неё нельзя было.

Соседи наконец обратили внимание на то, что каждый вечер газель возвращается в логово нищего, и просто ума не могли приложить, что это за чудо.

— А что, как этот Дарай — волшебник? Может, он только прикидывается нищим? А газель, может быть, просто-напросто заколдованная принцесса? Что-то здесь не так,— судили и рядили они.— Виданное ли это дело, чтобы дикая газель из лесу к человеку возвращалась! Нет слов — он уж наверняка её околодовал! Надо б её поймать, тогда и вся правда выйдет наружу.

А Дарай по вечерам расспрашивал газель:

— Расскажи мне, дорогая подружка, красива ли эта страна, откуда ты возвращаешься ко мне? Как проходят твои дни?

— Ах, дорогой мой господин, — отвечала газель,— там, откуда я прихожу, так хорошо, как нигде в мире. Лес — густой и тёмный, а на полянах растёт зелёная трава и цветут цветы. Набегавшись, я ложусь и отдыхаю в тени папоротников. Птички распевают на деревьях, тут же бежит-спешит ручеёк, в котором я ежедневно купаюсь. Вот только охотников мне надо