Гусейнова Ольга - Сумеречный мир
— Мне очень жаль, — тоже тихо посочувствовала я, понуро опустив плечи и не зная куда глаза и руки девать.
Егор неожиданно насмешливо хмыкнул:
— Не жалей. Все восстановится со временем.
Лед в его глазах оттаял, и я не сдержалась — улыбнулась, что называется, во все тридцать два зуба.
— Ну, вы готовы ехать? — рыжим ураганом в приемную влетел Сава, как обычно распахнув дверь со стуком.
— Куда? — опешила я.
Тигр смерил внимательным взглядом пристроившегося на моем столе друга, затем ответил:
— Тебе придется общаться с занимающими руководящие должности работниками многих наших предприятий. Сегодня у нас дела на одном заводе, так что поедешь с нами, познакомим с народом. Осмотришься.
— Мне правда можно с вами? — удивилась я, не скрывая радости. Все же невероятно интересно посмотреть какое-то производство, вырваться из четырех стен.
— Нужно, — пробасил Сава и уточнил. — А почему ты удивилась?
— Я же... недавно здесь. Да еще при таких обстоятельствах принята и...
Оба мужчины закатили на миг глаза.
— Боги, святая простота, — весело заметил Закурский. — Ты при Хмуром гораздо больше узнаешь, чем мотаясь по заводам. Да и Глеб у нас хлеб недаром ест. Ты только подумаешь о предательстве, а он уже почует.
— Я ни..
Мое возмущенное «никогда не предам» Сава оборвал:
— Ясно. Поехали. Нас ждут, а вы тут прохлаждаетесь.
Егор молча кивнул, видимо горло еще не отошло. Сходил в кабинет и вернулся с тростью. Пока мы шли по коридору, я, не сумев сдержать любопытства, тронула его за кисть, вновь переходя на «вы»:
— Вы же не хромаете. Зачем трость?
Вместо Хмурого ответил Сава, впрочем, тоже как обычно:
— Было дело: Егор ногу сломал, мы ему эту трость и подарили с Глебом. А потом как-то так вышло, что она стала олицетворением неотвратимого наказания. Вот он и таскает ее с собой для наглядности и солидности.
Рыжий громила захохотал, отметив, что я, подозрительно взглянув на орудие убийства в руках Хмурого, сделала шаг в сторону. Как, однако, все прагматично. Мы вышли к парадному входу, где нас ждали два черных престижных автомобиля, попыхивая запахом пирожков.
Открыв передо мной дверь, Егор в характерном для него бесстрастном тоне предложил:
— Ксения, думаю, мы перешли на некий уровень общения, когда тебе можно обращаться ко мне на «ты». А то твои резкие переходы раздражают. И без посторонних — по имени, пожалуйста.
Я скользнула в кожаный вместительный салон, поправила юбку и тихо ответила занявшему сидение рядом Хмурому:
— Спасибо.
— За что?
— Думаю, в этом мире не многим разрешено обращаться к тебе на «ты» и по имени.
Егор молча уставился в окно, зато я в зеркале заднего вида заметила удивленный взгляд водителя.
***
Нижний город радовал глаз кирпичными «высотками», выраставшими иногда до шестого этажа. По сравнению с верхними районами, больше походившими на сельскую местность за куполом, здесь я словно перенеслась в старые кварталы моей родины с поправкой на «заграничную» самобытность.
Промышленная зона с многочисленными предприятиями — заводами и заводиками, принадлежащими разным кланам и ковенам, — произвела гораздо менее приятное впечатление. Довольно скучный серый пейзаж, не отягощенный архитектурными излишествами. Длинные и не очень трубы, непонятного назначения сооружения, монументальные заборы, соответствующие запахи. Неожиданно мое внимание привлекло здание от фундамента до крыши огороженное металлической сеткой.
В очередной раз, по привычке, как с родными и близкими дома бывало, положила руку на Егорову и спросила, продолжая глядеть в окно:
— А почему дом под сеткой? Перестраивается? Или это такая нестандартная система охраны?
Хмурый молчал. Я обернулась — и щеки сразу же загорелись. Он смотрел на наши соединенные руки, и выглядели мы, будто... пара. Медленно убрала ладошку и сцепила руки на коленях. А извиняться не стала за оплошность, чтобы внимание не заострять. Да и глупо.
— Это заземление, — наконец-то ответил шеф.
— Заземление?
— Да. Его используют там, где маги испытания проводят, и сила гуляет. Когда купол сомкнулся, светлые защитнички начали охоту вести за излишками силы.
— Не поняла, — нахмурилась я. — Зачем светлым сила серых? Мы не способны ее использовать.
Я чуть язык себе не прикусила: обмолвилась при свидетеле о том, что сама светлая. Но Егор не разозлился, а водитель даже бровью не повел.
— Использовать — нет, но зато большой всплеск силы может подсказать светлым, где некоторые наши наимудрейшие глупцы пытаются прорвать защитный контур.
— А что бывает... когда это выясняется?
— Разное, — равнодушно ответил Егор.
Мимо пролетел черный седан, за рулем которого сидел Сава, помахавший из окна. Наш водитель, не сдержавшись, фыркнул, зато Егор, снисходительно покачав головой, приказал:
— Поднажми. Видимо нас там заждались совсем, раз он таким способом нас поторапливает.
Через пару минут мы оказались у проходной крупного заводского комплекса. Тяжелые кованые ворота быстро отворили, и мы въехали на огромную площадку. Удивительно, но в этот раз водитель открывал дверь не хозяину, а мне, помогая выйти наружу. Егор дождался меня и после уверенной, пружинистой походкой двинулся к зданиям. Сава присоединился к нам, и мы продолжили идти в неведомом мне направлении. Мужчины кивали встречным, а я вертела головой по сторонам.
Небо над нами тоже «в клеточку» из-за растянутой над крышами металлической сетки.
— Это тоже заземление? — полюбопытствовала я.
— Естественно. У нас здесь научно-производственная база, и выбросы силы частенько бывают, — рассеянно кивнул Егор, задумавшись о чем-то.
Очень быстро вокруг нас образовалась толпа желающих пообщаться с начальством. По ходу дела меня с кем-то знакомили, и я тайком, под насмешливыми взглядами Савелия Олеговича, так к нему обращались здесь, записывала имена в блокнотик. Особого внимания на меня окружающие не обращали, занимались своими делами. Егора задержала группа рабочих, которые активно доказывали, как лучше, размахивая руками и прямо на земле рисуя палочками схемы.
Закурского отвлек мужчина — маг лет тридцати пяти в лабораторном халате. Небритый и выглядел донельзя уставшим, замотанным. Неужели столько работает?
Помявшись, он попросил:
— Савелий Олегович, я понимаю, что не имею права... но не могли бы вы похлопотать, чтобы банк вашего клана выдал мне кредит?
— Зачем?
— Да... — маг поморщился, посмотрел мимо собеседника и признался, — у меня четверо детей, трое совсем малых. У одного магия прорезалась, а жена в булочную ходила. Вернулась... в общем, еле успела детей спасти. Все барахло и дом — дотла. Сейчас у ее родителей квартируем, но для меня это пытка.
— Ну ты даешь! Неужели никаких накоплений сделать не успел? При твоих-то заработках? — удивился Сава.
Маг покраснел до ушей и нехотя признался:
— Машка моя — ведьма. А они... такие... недоверчивые. Короче, деньги дома в банках хранила, зачарованных... Ну и... все накрылось.
Я ахнула. Мужчина тяжело вздохнул, безмолвно согласившись со мной. Наверняка сам тоже за сердце хватался, когда узнал о потере. Тигр поскреб рыжую макушку, по моим ощущениям, что-то мудреное придумал, а в голосе прорезались вкрадчивые нотки:
— Игнат, а переходи к нам в клан вместе с семьей. Мы тебе беспроцентный заем выдадим, поможем построиться...
Несчастный, опустив плечи, мотнул головой:
— Ох, Савелий Олегович, вы же знаете этот ведьмин ковен... Отступные такие заломят — ни в жизнь не отработаю. А так, налог плачу за защиту и сплю спокойно. Раньше... Мне же в банке кредит придержали, чтобы я работать в ковен вернулся, сдался с потрохами, под бабий каблук полностью попал. А Машка вся на нервах, мать ее запилила уже. Дети переживают...
Я вытаращилась на хлебнувшего лиха мужчину: так-так, похоже и у магов не все женщины на вторых ролях.
— Ты недавно прибор нашим инженерам сдал на тестирование? — Игнат неуверенно кивнул. А Сава продолжил: — Ты мужик толковый, работаешь у нас давно. Если прибор тестирование полностью не пройдет, доработаешь до конца. Мы его у тебя выкупим. Думаю, полученной суммы хватит на решение твоей жилищной проблемы. Завтра свяжешься с бухгалтерией, возьмешь чек.
— Вот спасибо, Савелий Олегович. Вот выручили, а то хоть в петлю с этими ведьмами лезь.
