Кодекс Императора II - Виктор Молотов
— Но почему меня не ударило или не убило? — Анастасия не могла этого понять, ведь ее с детства пугали, что не стоит прикасаться к Кодексу, если хочешь жить, говорили, что никто не может быть в полной мере достоин, чтобы взять его в руки. — Я явно недостойна…
— Все просто. Я приказал ему не трогать тебя.
Глава 8
В личном ресторане князя Казанцева, который находился на одной из центральных улиц города Казани, сегодня не было посетителей, кроме Федора Романова, окруженного целой толпой из охраны.
Перед старшим цесаревичем стояли вино и закуски. Бокал был полон, но алкоголь уже не лез в глотку. Как ни пытался, Фёдор не мог заглушить свои нервы… Ему постоянно казалось, что опасность близка, и даже наличие такого большого количества охраны никак не успокаивало.
Федор понюхал дорогое вино, скривился и поставил бокал на стол. Нет, он понимал, что алкоголь — не решение. В каком бы состоянии не был цесаревич, опасность это не уберет… и не поможет разделаться с Дмитрием, а именно младшего брата он винил во всем происходящим сейчас. Но вслух не мог об этом признаться — не было достаточных оснований, и ни одно расследование не выявило у Дмитрия ресурсов для проникновения в столь охраняемый дворец.
В голове проносились разные варианты, но все это казалось слишком незначительным. К Дмитрию уже подсылали много убийц… самых разных, но почему-то младший братец до сих пор жив.
Вчера старший цесаревич долгое время обсуждал с Казанцевыми всевозможные варианты. Они заверяли Федора, что он не зря приехал и все сделал правильно, но его что-то во всем этом смущало.
Главная игра за трон проходит в столице, а в Казани цесаревич сильно ограничен в возможностях, хотя эту проблему сейчас активно решают. Казанцевы хотят, чтобы Федор задержался в дворце, наследнику уже начали сюда подвозить из столицы указы и всевозможные распоряжения, которые нельзя было передать в электронном виде. Конечно, княжеской семье выгодно иметь к старшему цесаревичу прямой доступ, когда он находится у них на глазах, вопросы можно обсуждать лично, и здесь гораздо лучше получится влиять на решения, которые принимает Федор.
Он заставил себя сделать глоток вина — так хотелось ощутить легкость, что бывает после алкоголя, но она никак не приходила.
Федор ощущал себя заложником во дворце Казанцевых. Конечно, он был свободным человеком и мог уйти в любой момент, но сложилось такое неприятное ощущение, что его используют в целях коалиции.
Он понимал, что так и есть, но также хорошо знал, что это выгодно для него самого. Для того, чтобы стать императором, необходимо заручиться поддержкой высшей аристократии, а они никогда не станут помогать по доброте душевной. Уже когда потом, когда Федор станет императором, в первую очередь надо будет отдать долги сильным союзникам, а вот мелких можно проигнорировать, если они не успеют прибавить к силе. Поэтому Федор спокойно раздавал обещания, понимая, что отнюдь не все из них придется выполнять. Это все будет потом и, к сожалению, даже тогда такие сильные рода, как Казанские, проигнорировать не получится.
Федор стал заложником ситуации, которого местами используют в своих целях. В столице ему будет гораздо лучше — надо скорее туда вернуться.
Он достал из кармана телефон и набрал до боли знакомый номер.
— Слушаю, — раздалось на том конце.
— Виктор Степанович, знаете, я тут подумал… Ваше предложении по Персии еще в силе?
— Конечно-конечно. Всего доброго! — ответил Разумовский и бросил трубку.
Федор делает глубокий вдох, а затем со всей силы бросает телефон об стену. Цесаревич получил ответ, который ему совсем не понравился. Хотя он и ранее предполагал, что план с Персией уже неактуально. Серьезные дела решаются быстро и не любят, когда над ними долго думают, ибо все в этом мире очень стремительно меняется.
— Да как он посмел так ответить! Я будущий император! — крикнул Федор и ударил кулаком по столу.
Удивился, что столешница оказалась достаточно крепкой, на ней не осталось ни следа.
Опустошив бокал до дна, он пил через силу, а затем продолжил размышлять над последующими действиями. Но в голову как назло ничего не приходило!
А потому Федор заказал себе еще самого дорого вина, которое только было в этом ресторане.
На сегодняшний момент у Федора осталось немного вариантов… как избавиться от младшего брата и обезопасить себя.
* * *
Виктор Степанович Разумовский сидел на веранде в своем загородном имении. На его лице растянулась кривая улыбка.
— М-да… подала Вселенная возможного будущего императора. Что же с ними всеми не так? Вчера звонил Гриша, сегодня — Федор. Они бы еще через двадцать лет вспомнили о моем предложении.
Как бы Разумовскому самому не хотелось избавиться от цесаревича Дмитрия, но эта возможность уже была упущена. Персия слегка изменила свои требования, и условия игры изменились.
Виктору Степановичу не звонила только Анастасия, ну и сам Дмитрий Романов, с которым у них началась настоящая война. А цесаревна уже давно высказалась, что против подобных решений, как-то, что Разумовский предлагал с Персией.
Тем более до Виктора Степановича доходят сведения, что она все чаще и чаще общается со своим младшим братом. С Анастасией происходят довольно странные вещи, как например то, что она вышла в люди.
Эта мысль заставила канцлера скривиться. Его изнутри пробирал гнев, заставляющий сжать кулаки так, что ногти впились в кожу до боли.
Внезапно в дверь, которая вела в дом, постучали.
— Можно войти? — раздался голос помощника Разумовского, и дверь приоткрылась.
— Нет! — прокричал Разумовский.
— У меня отчет по…
— Прочь! Вон отсюда!
— Извините-извините, — протараторил помощник, и дверь закрылась.
— Даже подумать спокойно не дают! — бросил Разумовский.
Он сделал глубокий вдох… выдох… стало чуть легче.
Интересная ситуация выходит… Он совсем не понимает, как восстановилась после нападения цесаревна Анастасия. Это явно какие-то родовые секреты.
А его это очень злит! У рода Романовых не должно быть секретов, которые он не знает!
Конечно, он понимал, что императорский род очень древний, и всех секретов он узнать попросту не мог. Но долгие годы Виктор Степанович проникал в каждую щель, чтобы
