Оракул - Яков Барр
Атлас сказала (а я склонен был считать этот ИИ женщиной, если вообще стоило это творение рук человеческих одушевлять) умную вещь: жизнь Андрея Васнецова протекала в благополучном городе Нарышкин, темной же стороне выпал криминальный Гречин. Пора задуматься, нужен ли Васнецову бывший офис «Овечек»? Уж точно ему не нужна «Ласточка» с борделем, который я с какого-то перепугу вдруг создал вместе с бардаком в своей жизни.
Ну ладно, я знаю, почему я вдруг решил сотворить этот безумный проект: я не хотел бросать девушек на произвол судьбы. Жизненный опыт подсказывал, что сами они с этим произволом не справятся.
Итак, план. Первым делом я связался с Добродецким и попросил его оказать всевозможное содействие моему другу и деловому партнеру Алексею Петрову. Добрейший Аристарх Вениаминович не удержался спросил, тот ли это самый Петров, о котором ходят слухи по всему городу. Я ответил, что за сплетнями не слежу, но мой друг — такой человек, что принесет юристу и деньги, и интересную работу. Адвокат ответил, что именно интересных дел он и боится.
По дороге я-Петров позвонил Маузеру и спросил, готов ли мой Эдельвейс. Мне было предложено как можно быстрее забрать автомобиль, освободив и без того маленькую парковку. Я заехал на дачу, бросил там Сониного баварца, на котором я катался последние сутки, с берега юркнул в трещину, вышел из нее в Нарышкине, откуда доехал до «Кольчуги» на такси.
Пришло время встречаться с риелтором. Он снимал довольно скромный офис в торговом центре средней руки. Плюс был в том, что бюро Добродецкого находилось неподалеку.
Я чуть было не забыл достать из кармана воровской руки саквояж с деньгами. Пришлось сделать это в коридоре, надеюсь, замечательная сцена, как портфель возникает из ниоткуда, не запечатлела скрытая камера.
Михаил Моисеевич, агент по недвижимости, как было написано на его визитной карточке, оказался болезненно тощим и очень высоким господином. Казалось, что он вот-вот умрет от истощения или вовсе сломается пополам. Тут же в кабинете сидел плотный коренастый человек, представившийся Василием Петровичем. И если на риелторе, обладавшем красивой фамилией Шильнер, болтался видавший виды потертый пиджак, то строитель Утюгов был одет с иголочки.
Сперва мы обсудили с Шильнером покупку «Овечек», он действительно сумел сбить цену, указанную на сайте на приятные тридцать процентов. Михаил Моисеевич шепнул вполголоса, что у дома дурная репутация, никто этот проклятый офис не хочет выкупать. Ну что же, я не суеверный, да и странно было бы бояться нечистой силы, потому как я и есть эта нечисть.
Я выдал Шильнеру залог под расписку, и, куда же без этого, половину его гонорара. Тут он хотел бумажку зажать, но я заставил его выписать квитанцию. Юридическое лицо будет готово буквально на днях, заверил я риелтора, мысленно напомнив себе позвонить Михельсону насчет лицензии.
Пришла очередь строителя, который предложил не терять времени, а посмотреть хотя бы Нарышкинские объекты, раз уж Гречинский пока недоступен. Я не стал сопротивляться, и мы на машине Утюгова отправились в особняк Вержицкого.
На месте я повторил свои пожелания: полностью переделать спальню, а все остальное меня устраивает, но явно нуждается в косметическом ремонте. Также я уточнил про кресла, Утюгов пообещал мне сменить на них обивку, а я заметил, как его передернуло от вида пулевых «ранений» в одном из них.
Мы хотели уже выдвинуться в сторону поместья Васнецовых, но у меня зазвонил телефон, моего внимания требовал мент Сашка.
— Дай пять минут, сейчас перезвоню, — буркнул я в трубку, и вернулся к строителю.
— Василий Петрович, я предлагаю вам самостоятельно осмотреть местность, там практически ничего не осталось, так что придется все строить с нуля, да и сад восстанавливать придется. Проект обсудите с моими родителями, я вам скину сейчас их контакты. А теперь я вынужден с вам попрощаться, возникли срочные дела. Нет-нет, меня не надо подвозить, я прекрасно доеду на такси.
Когда строитель закрыл за собой дверь, я перезвонил Сашке.
— Говорят, ты собираешься брать штурмом полицейское управление? — весело спросил меня мент.
— Ну что значит «штурмом», — простонал я, — не собираюсь я разрушать твое любимое управление!
— Ладно, не паникуй. Скажи лучше, не пожмотишься в том же ресторане обсудить наши делишки?
— Для тебя мне котлеты по-киевски не жалко. Скоро буду.
Вскоре мы сидели за тем же столом, за которым обсуждали феерическую тройную дуэль.
— Объясни мне дружище, что ты здесь делаешь? — спросил я. — Разве тебе не положено блюсти интересы родной конторы?
— У меня приказ САБа, и очень толстый намек лично от Михельсона, что с твоей помощью мы можем выйти на парочку продажных шкур.
— Которые дважды тебя подставляли. И только добрый Васнецов спасал твою голову.
— Ты сильно-то нос не задирай, — криво улыбнулся Сашка, — но в целом все так.
— Ты вообще понимаешь, что мы должны сделать? — спросил я его.
— Не дурак, — посерьезнел мент и продолжил гораздо тише, — мы должны украсть вещественные доказательства.
— Не украсть, а подменить.
— Есть на что? — поинтересовался Сашка.
Я похлопал себя по карману.
— Все имеется.
— И у тебя есть план? — спросил Сашка.
— Ты мне очень подробно расскажешь, как у вас там все устроено, кто выдает вещдоки, кому и на каком основании. Где висят камеры, кто их смотрит. Короче, все-все расскажешь.
— Думаешь, я тебя одного пущу? — фыркнул мент.
— А тебе не приходит в голову, что ты мне будешь мешаться под ногами?
Сашка наклонился близко-близко к моему лицу и заговорил очень тихо:
— Боишься, что я спалю, кто ты есть на самом деле?
— А кто я, по-твоему? — попытался я прикинуться дурачком.
— Думаешь, я дважды два сложить не смогу, оборотень ты хренов?
Глава 14
Александр Петрович Вронский, капитан полиции и с некоторых пор мой друг, переживал сильнейший экзистенциальный кризис. Так бывает с людьми, которых раз за разом предает система, которой они поклялись служить.
В полиции в этой России использовались военные чины, так что служили там те же поручики и штабс-капитаны. Сашка же был обычным капитаном.
Он особенно не раздумывал, когда офицер Службы Безопасности Михельсон пришел с интересным предложением.
