Тайные наслаждения - Хейер Джорджетт
– Заперта? Ничего подобного! В дом может войти кто угодно и когда угодно!
– Да, это совершенно нежелательно, – невозмутимо согласился он. – Если вы еще не сделали этого, думаю, самое время заколотить вход.
– Вы меня поражаете, милорд! На такую заботу я не смела и рассчитывать! Позвольте сообщить вам, что, если бы я не поддалась на уговоры вашего брата, эта дверь была бы заколочена еще вчера и сейчас он не лежал бы здесь с рукой на перевязи! Кстати, Никки, вложи в нее руку, умоляю тебя! Доктор Гринлоу говорил, что она должна оставаться неподвижной!
– О, это сущие пустяки, кузина! Нед, я уверен, ты позволил бы мне оставить ту дверь незапертой! Чем больше я думаю о случившемся, тем сильнее убеждаюсь в том, что тот тип – де Кастр, я имею в виду, если только это и в самом деле был он, – явился сюда с некой тайной целью. Я сказал кузине Элинор, что мы должны попытаться выяснить, в чем эта цель может заключаться, и выразил желание провести ночь в маленькой гостевой спальне, куда выходит потайной люк, на тот случай, если наш приятель вздумает предпринять еще одну попытку.
Карлайон согласно кивнул.
– По правде говоря, – признался Никки, – я и вполовину не был уверен, будто это действительно произойдет.
– А я так и вовсе этого не ожидала! – подхватила Элинор. – Умоляю вас поверить мне, сэр: ничто на свете не заставило бы меня поддаться на уговоры Никки и позволить ему ночевать в той комнате, имей я хоть малейшее представление о том, что случится потом! Я в отчаянии! И если вы сердитесь на меня, я к вам не в претензии!
– Моя дорогая мадам, как я могу сердиться на вас?
– Нед, я осознаю, что все пошло наперекосяк, но ведь я был прав, когда оставил потайную дверь открытой, верно? – спросил Никки.
– Да, пожалуй. Насколько я понимаю, ваш таинственный незнакомец действительно вернулся?
– Да, и я последовал за ним на лестницу. Это было так здорово! Подумать только, я пережил настоящее приключение, и только потому, что меня временно исключили из университета! А ведь я никак не ожидал, что из этого выйдет что-то путное, честное слово!
– Вот что бывает, когда провидение вмешивается в ход событий, – согласился Карлайон. – Но как же ты дал себя подстрелить?
– Мне чертовски не повезло! Тот тип следовал в библиотеку, а я как раз сошел на последнюю ступеньку лестницы, когда он вдруг остановился и оглянулся. Я быстро шагнул назад, чтобы он меня не заметил, наткнулся на этот дурацкий рыцарский доспех, который кузине Элинор вздумалось поставить у самого подножия лестницы, и загремел вместе с ним на пол!
– Я не ставила его туда! – с негодованием возразила Элинор. – Он уже стоял там!
– В общем, не знаю, кто его туда поставил, но я полагал, что вы могли бы найти для него более подходящее место. Впрочем, это не имеет особого значения, однако факт остается фактом: доспех испортил все дело. В руке у меня был твой пистолет, отделанный перламутром, Нед. Я крикнул этому типу, чтобы он не двигался с места, потому что я держу его на мушке, но он выстрелил, прежде чем мне пришло в голову, что он задумал, и я опять грохнулся на пол. Пальнув в ответ, я разбил фонарь, который он держал в руке, но в него самого, скорее всего, не попал, потому что тип сбежал через переднюю дверь еще до того, как я успел позвать на помощь. Но самое отвратительное то, что мне до сих пор неизвестно, что ему здесь понадобилось, и очень боюсь, что теперь, когда он понял, насколько серьезна игра, он больше здесь не появится. Вот так и получилось, что я собственными руками все испортил!
– Да, очень жаль, что он наткнулся на тебя, – подтвердил Карлайон. – Однако нет смысла горевать о том, чего нельзя исправить. Это все весьма интересно, Никки.
– Еще бы! Случившееся недурно разнообразило наше существование, не так ли? – вставила Элинор.
Лорд задумчиво взглянул на девушку, однако ничего не сказал.
– О чем ты думаешь, Нед? – взволнованно поинтересовался Никки.
– Я жалею о том, что Джон уехал в Лондон, – дал неожиданный ответ Карлайон. – Впрочем, ничего страшного! Послезавтра он снова будет здесь!
– Джон! – воскликнул Никки. – Но какой от него толк, хотел бы я знать?
– Он рассказал мне кое-что, и теперь я не могу отделаться от ощущения, что это имеет непосредственное отношение к случившемуся.
Никки, буквально светившийся от восторга, промолвил:
– Ох, Нед, неужели… Возможно ли… Понимаешь, сегодня утром я сказал кузине Элинор, что этот тип вполне может оказаться одним из агентов Бони, но потом ты заявил, что это де Кастр, и я решил, что ошибался!
– Да, по меньшей мере, такое весьма неожиданно. Тем не менее, полагаю, уже не в первый раз отпрыск одной из эмигрантских фамилий решает связать свою судьбу с Бонапартом.
– Какой ужас! – заявила мисс Бекклз, качая головой. – Его бедных родителей остается только пожалеть. Но, боюсь, молодым людям нередко свойственно легкомыслие.
– Этого не может быть! – возразила Элинор. – Я сама была знакома с несколькими такими семействами, и одна лишь мысль о чем-то подобном вызвала бы у них глубокое отвращение!
– У людей старшего поколения – несомненно, мадам, но также можно не сомневаться и в том, что карьера Бонапарта и созданный им режим породили горячее сочувствие к его делу в некоторых молодых сердцах. В конце концов, в этом нет ничего удивительного! В Англии им не на что особенно рассчитывать, да и на Бурбонов, как легко можно догадаться, они не возлагают особых надежд. Но все это лишь догадки и домыслы! Мы слишком забегаем вперед.
Никки, который сидел нахмурившись и сведя брови в ниточку над переносицей, сказал:
– Это очень хорошо, Нед, но каким образом Евстасий связан с французскими шпионами? Я, например, и предположить не мог, что у него осталась хоть капля здравомыслия!
– Да, на первый взгляд, кандидатура для агента крайне неподходящая, – согласился Карлайон и нахмурился, глядя на крышку своей табакерки. – Тем не менее, – продолжал он, – признаю́, что иногда я спрашивал себя, откуда у Евстасия появляются деньги на самые дорогостоящие удовольствия. В этом и может заключаться ответ.
– Агент Бонапарта! – воскликнула Элинор. – Мне казалось, я узнала своего супруга с самой плохой стороны, но, похоже, я ошибалась!
– Я рискнул бы предположить, – заметил Карлайон, – что он был кем-то вроде посредника.
– Не думаю, что это может служить ему оправданием!
– Напротив, это лишь усугубляет его вину.
– О, вы поистине невыносимы! – вскричала Элинор, окончательно потеряв терпение.
– Тише, любовь моя! – мягко укорила ее мисс Бекклз. – Леди должна неизменно сохранять вежливость. Его светлость наверняка шокирован тем, что ты выражаешь свои чувства столь предосудительным образом.
– Хотелось бы мне шокировать его, но это, увы, невозможно! – с горечью возразила Элинор.
– Не понимаю, к чему вам желать подобные вещи! – вспыхнул Никки. – И Нед вовсе не такой плохой, каким вы его представляете!
– Джентльмен никогда не должен противоречить леди, Никки, – провозгласил Карлайон, строгий, будто судья.
Мисс Бекклз кивнула, выражая свое невинное согласие с этим приговором. Вдова вперила в его светлость горящий взор, но предпочла промолчать, хотя и весьма красноречиво.
Карлайон же, насмешливо взглянув на нее, кажется, погрузился в собственные мысли. Никки, сгоравший от нетерпения, наконец не выдержав, заявил:
– Ты считаешь, мы должны забаррикадировать потайной ход? Я имею в виду…
– О да! – рассеянно отозвался Карлайон. – Не думаю, что нам стоит рассчитывать на то, что он наведается сюда в третий раз.
– Да, но что же нам делать, Нед? Не можем же мы оставить все как есть!
– Разумеется, не можем. Но, поскольку дело представляется не терпящим отлагательств, вряд ли нам позволят остаться в стороне. Следует ожидать новой попытки. Время покажет, в чем она будет заключаться.
– Только не мне! – решительно заявила Элинор. – Я не намерена оставаться в этом доме еще на одну ночь, так и знайте!
