Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК
Крови все же не видно – может, внутренние повреждения, ведь боль возникает только при
испражнении. Или просто мочевой пузырь растянут, предполагаешь ты, – после длительного
сна организм всегда ведет себя не так, как хотелось бы.
Ты возвращаешься из туалета в комнату и садишься на кровать. Передвигаться по-
прежнему больно. Сидеть неудобно. Но лежать еще больнее – как ни поворачивайся,
обязательно наткнешься на синяк, а постоянно тревожить раны до тошноты отвратительно.
Ты решаешь просто сидеть на краешке постели. Это могло бы длиться очень долго, но,
оглядев комнату, ты вдруг вспоминаешь, что не решена главная проблема. Даже
удивительно. Проблема все еще не решена – на дворе уже четверг, а деньги так и не
появились. И помощь не пришла, и план действий не выработан, и Лидия непременно
вернется, – дальше будет только хуже.
Тебя искренне удивляет, почему проблема не решается сама собой, ведь раньше всегда
происходило именно так. Стоило только пуститься по течению, и, глядишь, как-то все само
собой уладилось. Зуб болит или еще что-нибудь – само успокоится; много лет в библиотеку
не сданы книги – но ведь из библиотеки больше не звонят; денежный долг пора возвращать –
подожду, пока мне напомнят. И так во всем. Тебе всегда казалось, что решение проблемы
можно отложить на «потом», и, как ни удивительно, леность часто сходила тебе с рук –
ноющий зуб, действительно, умолкал, в библиотеке на тебе ставили крест, а с человеком,
который дал в долг, всегда удавалось разминуться. Так продолжалось до сегодняшнего дня.
68
Проблема нагло виснет на тебе, таращится выжидающе. И завтра, чуешь ты, будет так же, и
послезавтра, а в понедельник – расплата.
Сознание несамостоятельных людей вроде тебя совершенно не приспособлено к
принятию решений. Стоило лишь вспомнить о рискованности, зыбкости твоего положения,
как сразу заныла голова. Твой мозг что нежная кожа на ладонях – чуточку поработаешь
лопатой, и уже появились мозоли. Теперь к боли во всех суставах, пульсирующим
кровоподтекам и невыносимой чесотке прибавилась еще и мигрень – будто собственное тело
объявило тебе войну на поражение. Очень, очень долго ты сидишь на краю постели,
сгорбившись и уставившись в пол. Но, увы, ничего не происходит. Надо вставать и что-то
делать, сдаешься ты. Потом вдруг пугаешься, – ведь тебе может не хватить времени!
Осталось всего лишь четыре дня, этого так мало. Ты тоскливо оглядываешь развороченную
крепышами гостиную и чуешь кожей, что в понедельник будет очень больно.
В квартире жарко. Наконец-то включили батареи и пустили горячую воду.
Поправив грязные бинты и одевшись, ты выходишь на улицу, чтобы в ближайшем
киоске купить газеты объявлений. Перед тем, как выйти из дома, кряхтя и чертыхаясь,
подбираешь с пола разбросанные Лидией деньги. Газетный киоск расположен поблизости –
новые ботинки пока не натирают. Ты приобретаешь свежие номера «Из рук в руки», «Работа
для вас» и еще пару изданий, рекомендованных продавцом. На обратном пути заходишь в
продуктовый магазин и покупаешь кефир. Замечаешь свое отражение в витрине – мятый
костюм, пуховик на распашку, круги под глазами. Со стороны кажется, что позади у тебя
бессонная ночь развлечений в каком-нибудь богемном кругу. Внешность обманчива.
Ты возвращаешься домой. Снимаешь пуховик, разуваешься, идешь в ванную комнату,
включаешь поочередно холодную и горячую воду, чтобы наполнить ванну, затыкаешь сток,
раздеваешься догола. Снимаешь окаменевшие бинты с рук и ноги. За время сна экземы
покрылись тусклой желто-бордовой коркой (застывшие гной и кровь), после расчесывания
она местами растрескалась. Ты решаешь обработать ранки после ванной. Суешь правую ногу
в воду, переносишь на нее вес своего тела, жмешься к стене, подтягиваешь левую ногу
(после ночных побоев двигаться надо медленно и осторожно), встаешь на обе ноги. Экзема
на ноге щиплет, но это терпимо. Встаешь на колени, засовываешь в воду руки (щиплет),
сгибаешься, медленно скользишь по стенке ванной и, помогая себе руками, ложишься на
спину.
Расслабившись, понимаешь, что тобой допущена неприятная ошибка. Краны от тебя
далеко, уровень воды стремительно поднимается, и для того, чтобы голова оставалась на
поверхности, придется беспрерывно напрягать пресс. Твой измученный живот этого не
выдержит. Превозмогая боль, садишься, тянешься к кранам и выключаешь их; делаешь
неловкое движение рукой и слегка задеваешь душевой шланг, насаженный на штырь в стене.
Затем вновь ложишься на спину, руками хватаясь за края ванной. Опять пытаешься
расслабиться, и вскоре тебе это удается, хотя соприкасаться с чугунной поверхностью битым
телом довольно-таки противно. Но горячая, ласкающая вода оказывает как будто лечебное
воздействие. Ты чувствуешь себя гораздо лучше. Тело находится в полу невесомом
состоянии, руки касаются бедер, глаза закрыты.
Теплота разливается по измученному телу, и ты испытываешь подобие возбуждения,
полового возбуждения. Это кажется занимательным, – у тебя давно не было секса, и ты не
против того, чтобы снять сексуальное напряжение, занявшись онанизмом. Ты нежно
гладишь руками внешнюю и внутреннюю стороны бедер, но гениталий намеренно не
касаешься – хочешь растянуть удовольствие. Ты подносишь руки к груди и также нежно
ласкаешь напрягшиеся в воде соски, затем гладишь живот, легонько задеваешь промежность
и снова поглаживаешь ляжки. Некуда спешить, думаешь ты. «После всего случившегося я
имею право приласкать себя». Ты крепко обхватываешь руками набухший член и мошонку.
Ты сжимаешь руками промежность и запускаешь пальцы во влагалище.
69
Но стоило только прикоснуться к гениталиям, как душевой шланг, прикрепленный к
стене и недавно тобой задетый, срывается со штыря и, задорно просвистев в воздухе, ударяет
тебя металлической насадкой по лбу, затем по левой ключице, затем (влекомый на дно) по
правой коленке и, наконец, по левой голени. Половое возбуждение моментально спадает.
- Ну за что мне все это?! – стонешь ты в голос. – Так нечестно!
Обозлившись на сантехнику и всю свою жизнь, ты встаешь в полный рост, осторожно
намыливаешься, смываешь пену и вылезаешь из ванной. Заворачиваешься в полотенце и
открываешь сток. Бережно вытираешь свое тело. Халат.
Ты покидаешь ванную комнату с обиженным видом.
* * *
Время обеда подошло к концу. Зоя Григорьевна распрощалась с продавщицами
«Столовой №1» и поспешила обратно в свою лавку, где она работала вот уже двенадцать лет.
Это был маленький книжный магазин, каких полно по всей территории бывшего Советского
союза, торгующий беллетристикой, классической русской литературой и канцелярскими
товарами. Зоя Григорьевна даже помнила те перестроечные времена, когда на ее прилавках
скандально красовались рулоны туалетной бумаги и жевательная резинка – как и следовало
ожидать, они расходились не в пример лучше книг.
Из столовой в лавку продавщица возвращалась своим обычным маршрутом: не через
дворы, которых она побаивалась в любое время суток, а по Пушкинскому переулку (в городе
Вышнем также имелись три пронумерованные Пушкинские улицы, Пушкинская площадь и
драматический театр имени Пушкина – градоначальники настаивали на том, что поэт часто
останавливался в Вышнем и даже жил здесь, но, конечно же, это была легенда). Зоя
Григорьевна шла медленно, лакомясь свежим воздухом и щурясь от солнца. Как обычно у
нее слегка побаливало сердце, но в целом она чувствовала себя хорошо и, естественно, не
подозревала, что вскоре станет свидетельницей зловещего явления.
В тот день посетители столовой, падкие до городских сплетен, на все голоса обсуждали
убийство издателя Беленького и чреду странных пожаров в общественных библиотеках. И
абсолютно все, не сговариваясь, с уважением смотрели на пенсионерку Зою Григорьевну,
кротко поедавшую в дальнем углу свою порцию картофеля с тушенкой. До сих пор область
ее деятельности ни у кого не вызывала интереса, но после пронзивших город
окололитературных скандалов тихая продавщица из книготорговой лавки превратилась в
своего рода посвященную, ведь она всю жизнь работала только с книгами. И кто бы мог
подумать, что литература – это так опасно!
Именно благодаря Зое Григорьевне, продавщицы «Столовой №1» узнали (и передали
