Бессилыш - Андрей Олегович Рымин
Длинные волосы предза, несмотря на жару, у висков блестели от пота, как и голая мокрая грудь. Свои шкуры они в Бездну не брали. Запыхался жуть. Припал к наполненной фляге и заливает в себя воду, почти не глотая. И ведь это он ещё и боб слопал.
— Ты Крамора видел? — спросил предза Дерман.
— А то. С чего я, по-твоему, такой крюк заложил?
— Тебе повезло. Он тебя не заметил.
— Да где уж ему? Меня Бездна в паре вёрст от него назад выкинула. На холм влез, осмотрелся, заметил урода — и на ногу. Всю дорогу бежал по ложбинам петляя. Йока с два он меня бы заметил. Всё сделано по уму.
Всё понятно. Хэл не знает, ни про ускорение Крамора, ни про Орлиный глаз — или что там помогает ходоку находить людей? Сразу сдёрнул и ничего не видел. Ему, и действительно, повезло. Порождение Бездны выбрало себе первой целью кого-то, кто находился ближе к нему, чем белобрысый предз, вот и всё.
В этот миг сверху донеслось:
— Возвращается!
И по голосу Рохуса сразу понятно, что речь не про кого-то из предзов.
— Вот же мать! — схватился за голову Дерман. — Это ты его что ли привёл?
Впрочем, дожидаться ответа бровястый не стал и сразу же бросился на холм, к мечнику.
— Чего он так психанул? — повернулся ко мне предз. — В первый раз что ли на пути ходока оказались? Эта тупезень только по прямой ходит. Десять раз отойти успеем пока он сюда дотопает. Собирайте манатки.
Дрог уже собирал. Торопливо и только своё барахло.
— Скорее! У нас минут десять! Он бежит!
Слетающий с холма Рохус развернул Дермана на половине пути, и они оба припустили вниз, в лагерь.
— Как бежит? Почему бежит? — растерялся Хэл. — Сучье вымя… Так ведь это он кого-то из наших гонит! — мгновением позже пришло к нему понимание. — За оружие! Будем отбивать!
— Да пошёл ты! — подхватил свои: рюкзак и копьё Дерман. — Можешь сам отбивать!
Оставив ошарашенного таким ответом Хэла стоять с открытым ртом, Дерман бросился прочь.
— Подожди меня! — умоляюще закричал Дрог. — Я так быстро не могу.
Но подлец даже не обернулся.
— Вещи не трогай! — крикнул мне пробегающий мимо Рохус. — Они будут помехой. Будем живы — вернёмся.
Мечник легко обогнал припадавшего на одну ногу Дрога и умчался вперёд. Притворяться бессмысленно. Подхватив копьё — без боя я этой твари не дамся — я рванул вслед за Рохусом.
— Трусы! — прилетело из-за спины напутствие Хэла.
Предзу крышка — он выжат. Ему теперь только с Дрогом тягаться в скорости. Сомневаюсь, что бывший некогда Крамором великан гонит кого-то из друзей белобрысого. Те давно уже съедены. Это ходок нас почуял. Наверное, у него дар, как у Терикуса — может людей и зверей находить, их не видя. Теперь понятно, почему не рассказывал про него. С таким в Бездну бы его точно не взяли. Ходок, от которого не спрятаться — это смерть во плоти.
— Ты же вроде хромал, гадёныш? Вот тварь!
Пусть ярится. Плевать. Обгоняя Дрога, не выдержал, пожелал в сердцах:
— Чтоб ты у него в глотке застрял, хромоножка!
И от «доброго» слова сразу легче на сердце. Если мне помирать, то и этим уродам не жить. Дрога слопают первым, то точно.
— Ах так⁈
Йок! Лечу кувырком. В ноге страшная боль. Это он в меня нож метнул что ли? Прямо в ляжку… Зараза!
— Ну и кто теперь из нас хромоножка?
Выдираю нож из ноги и метаю с разворота в обидчика. Увернулся, проклятый!
— Не ссы, падаль. Не буду тебя добивать. Скормишь Крамору свою тощую тушку. Может, даже немного задержишь его.
Я уже на ногах. Вернее, стою на одной, на здоровой. В руках направленное на ублюдка копьё. Хромающий Дрог оббегает меня по широкой дуге и, махнув на прощание, устремляется дальше, к ложбине. Тварь! Теперь он быстрее меня.
— Я прикончу тебя, кунь проклятая!
Кричу вслед уроду и сам понимаю, что вру. Мне конец. Если кто и свершит теперь месть, то это будет ходок.
— Довыделывался? — останавливается возле меня Хэл. — Дай глянуть.
Я и так уже снимаю штаны, чтобы оценить тяжесть раны. Кровь хлещет ручьём.
— Ох… Беда. Тут всё плохо.
Последняя надежда.
— Дай семя! Пожалуйста!
— Прости, мелкий, — качает головой Хэл. — Все у Бона остались. Лезь на холм, в камнях прячься. Может, пронесёт.
И предз тоже устремляется дальше. Какой холм? Да я кровью истеку раньше, чем туда влезу. Сначала надо чем-нибудь перемотать рану. Крупные жилы, кажись не задеты, но мясо пропорото на ладонь в глубину.
Судорожно вытаскиваю из-за пояса нож, обрезаю рукава с балахона и распускаю их на широкие ленты. Я в низине один. Все удрали. Начинаю перематывать рану. Эх… Промыть бы тут надо. Но некогда. Да и зашить по-хорошему, только вот нечем. Затягиваю тряпки как можно более туго. Ну всё. Уже меньше сочится. Эта рана убьёт меня и без всяких ходоков, но по крайней мере теперь в ближайшие минуты не сдохну.
Натягиваю обратно продырявленные штаны и, бросив копьё, на трёх конечностях, волоча за собой четвёртую, раненым шакалом устремляюсь к поднимающемуся слева от меня холмику. Там камней чуть побольше, чем на соседних. Окрестности лагеря — слава Единому — знаю отлично. Ни щелей, ни пещер на вершине нет, но между двух больших валунов посидеть где найдётся.
Кое-как поднявшись наверх, бросаю быстрый взгляд в сторону, откуда ждём ходока.
Ёженьки… До него всего четверть версты. Не заметил меня? Или рыпаться поздно? В любом случае лезу за камень. Прижался спиной к тёплой, нагретой солнцем скале и замер. Больше от меня ничего не зависит. Что будет, то будет.
Забавно, но Хэл, про которого думал, что он в конец выдохся, обогнал-таки Дрога и уже огибает четвёртый отсюда холм. Мне как раз со своего места видно ту сторону, куда побежал народ.
Хромай, хромай, тварь! Твоей ране уже никогда не зажить до конца. А вот Дермана с Рохусом уже и след остыл. Может, в разные стороны дёрнули, может, просто слишком далеко убежали.
Всё! Слышу гулкую поступь гиганта. Спустился в низину, где брошен наш
