Санька-умник - Сергей Анатольевич Куковякин
Не мы одни, а целые две бригады корпуса пошли в наступление, но не совсем удачно.
Короче — попали мы в окружение.
Нас постоянно обстреливали, раненых было много… Имелись и обожженные. Танки, хоть и железные, но хорошо горят.
Вот такое у меня боевое крещение получилось. Сразу и по самое горло хватил я лиха.
Условий для оказания специализированной помощи не было, госпитали не в одном ряду с танками в наступление идут. Отрезали нас от госпиталей. Не было никакой возможности раненых туда доставить.
Что я и мои санинструкторы могли сделать? Только перевязать, как-то укрыть от огня противника раненых. Последнее выходило плохо. Появились повторно раненые, в том числе и со смертельным исходом.
Кровь.
Стоны.
Просьбы о помощи…
Как могли, мы помогали.
Кругом — разрывы снарядов, визг пролетающих пуль.
Столбы дыма и пыли.
Лязг от движения танков.
Грохоты взрывов…
Нервы мои были напряжены до предела. Мне казалось, что этот кошмар никогда не кончится.
Ещё и неопределенность и неизвестность.
Что? Как? Идет к нам помощь? Вырвемся мы из окружения?
Удивительно, но о себе как-то почти не думалось. Раненым надо было помогать, а они всё прибывали и прибывали.
Пару раз к месту сосредоточения раненых близко подходили немцы и нам приходилось отстреливаться.
Ко всему прочему, были ещё и потери среди моих помощников. Некоторых санинструкторов на один бой и хватило.
Запасы перевязочных материалов и медикаментов таяли на глазах.
Что, делать-то⁈
Тут, когда я думал, что всё уже — кончилось твоё попадание, Александр Аркадьевич, боец прибежал и передал мне, что помогли нам, раненых вывозить в тыл можно. Машины сейчас будут и необходимо на них раненых грузить.
Кто помог? Кавалерийский корпус генерала Плиева.
Во как… Кавалеристы танкам помогли…
Уцелело на наше счастье несколько машин, что боеприпасы нам подвозили. Вот их и передают в распоряжение медицинской службы для вывоза раненых.
Коридор пока неширокий, но кто знает, как дальше будет. Срочно нужно этой возможностью воспользоваться.
Прибежавший ко мне боец мало что знал. Его только послали мне приказ передать.
Правда, как будто тише немного стало…
Ну, приказ надо выполнять. Наверху виднее.
— Сейчас машины будут. Грузим раненых, — это я уже скомандовал своим подчиненным. Надо сказать, что у меня были сконцентрированы раненые не только из нашего батальона.
Через узкий коридор, по которому мы вывозили раненых, до медсанбата добралось десять машин. Немцы наше передвижение заметили и зевать не стали.
Одновременное прибытие в медсанбат десяти машин, ещё и переполненных ранеными, это — много. Медсанбат — не полевой госпиталь. Ещё и многие раненые были тяжелые, не по плечу такие медсанбату.
Взяли они ходячих, тех, кто полегче, а остальные машины дальше в тыл отправили.
Сам я при этом не присутствовал. Как всё с эвакуацией вышло, про это мне уже позже рассказали. Мне в батальоне дел хватало, хотя и осталось-то от нашего батальона не так и много.
Забегая вперёд скажу, что за эти бои в окружении я был представлен к медали «За боевые заслуги». Это была здесь моя первая награда.
Глава 42
Глава 42 Поездка за трофеями
Награждение и всё прочее хорошее было ещё впереди. Пока же у нас тут какая-то чересполосица получилась. Здесь — наши, здесь — немцы, потом — опять наши. Через час — наоборот.
Короче — всё смешалось. Наступление не ровной полосочкой как на карте идёт.
В медсанвзводе даже тряпочки чистой не осталось. Про бинты я и не говорю. Перевязочного материала, как и патронов — много не бывает.
Хоть портянки с себя снимай…
Ну, это, по законам асептики и антисептики делать не надо. Не особо чисты мои портяночки, несколько дней я их не менял. Запасные, что в вещмешке у меня лежали, я девочкам-санинструкторам давно уже отдал. У исподней рубахи и кальсон та же судьба оказалась. Вот она такая — правда жизни…
Что делать? Раненых-то перевязывать надо!
Тут опять от комбата боец ко мне прибежал.
Немецкий склад наши нашли, а там и «медицина» имеется. Так боец выразился.
Почему сразу оттуда эту самую «медицину» мне не доставили?
А, некому… Понятно.
Однако, машину мне комбат уже выделил и даже сопровождающих. Самому мне приказано на этот склад за трофеями ехать. Так опять же бойцом мне это было сказано.
Я оставил за старшего сержанта-санинструктора и вместе с посыльным побежал к комбату.
Там меня уже ждал «Виллис» и два солдата из хозвзвода. Экипировались для поездки на склад они серьезно. Оба были даже в шинелях. Это я, как был, так в гимнастерочке и прибежал.
Водитель впереди своё место занял, я мы втроем сзади устроились. Я в серединку между бойцами в шинелях сел. Так дорогой теплее будет. Время хоть и летнее, но к вечеру что-то стало прохладнее, ветерок поднялся. На ходу в гимнастерочке мне некомфортно будет.
— Мешки взяли? — спросил я хозвзводовцев.
— Имеются.
Ну, вот и хорошо…
Наша трофейная команда прокатила по шоссе метров триста или чуть больше, а затем мы свернули на какой-то проселок. Водитель правил уверенно, как будто тут уже не один раз ездил. Может, так оно и было?
Ещё через пару сотен метров мы подъехали к какому-то отдельно стоящему домику.
Что, это и есть склад?
Нет, наш водитель и не думал снижать скорость.
Тут из домика, а мы были совсем с ним рядом, почти в упор раздалась автоматная очередь.
Быстрее всех среагировал водитель. Он нагнулся и почему-то одной рукой держась за руль продолжил вести машину.
Ранен? Похоже…
Сидящий справа от меня повалился вперёд. Тот, что был слева — тоже.
Потом, уже в госпитале, я гадал — как так могло случиться? Их, что были справа и слева от меня — убило, а меня только в руку ранило? Не судьба была мне в тот день погибнуть? Кто-то наверху меня хранил?
Тут из-за домика выбежали два немца и начали опять стрелять в нас.
Похоже, снова досталось водителю и он повалился на руль. Меня — как заговорили!
Машина вильнула и вылетела с дороги на поле. Немного проехала и остановилась.
Немцы почему-то за нами не побежали, а так и продолжили стрелять от домика.
Я столкнул на землю тело, что было на сидении слева от меня и сам вывалился за ним из «Виллиса».
Чёрт! Чёрт! Черт!
Больно!
Руке это моей стало больно. Похоже, не просто царапнуло меня!
Жить захочешь — не такое стерпишь.
Стрельба от домика прекратилась.
