Михаил Николаев - Телохранители
— Ну, чего кривишься? Где я тебе тут свежего молока раздобуду? Скажи дорогуша спасибо, что хоть консервированное есть!
Спасибо он, кстати, сказал. Разумеется, только после того, как с молоком разделался. Подошёл и начал об ноги тереться. Сел, почесал его, тогда он мне спасибо и выдал ментально.
И только потом начал будить всех остальных. Пока народ, по очереди, совершал променад в соседней ложбинке, Иннокентий присматривал. За завтраком обсудили программу на предстоящий день. Оставаться дальше на месте ни малейшего смысла не имелось — лесные дебри почти совершенно непроходимые, а степь — она и есть степь. Через двадцать километров в ней ничего принципиально не измениться. Следовательно, надо лететь дальше. Куда? Предложений оказалось ровно три: вдоль береговой черты влево; вдоль береговой черты вправо; в глубину континента, ориентируясь на две наиболее высокие вершины горной цепи.
Выслушивая эти предложения, я задумчиво кивал, а потом, невзначай так, поинтересовался: задумался ли кто-нибудь из них, в какую сторону дует ветер? Оказалось, что на такую мелочь никто и не думал обращать внимание.
С учетом того, что ветер дул с моря, а боковой ветер дельтапланы не признают категорически, да же те из них, что снабжены небольшим моторчиком, два из трёх предложений сразу отпали. А третье я предложил немножко подкорректировать. Дело в том, что лететь на восток к снежным вершинам не имело никакого смысла. Во-первых, судя по их виду, высота этих двух гор достигала, по меньшей мере, восьми километров, а полёты на дельтапланах без специального дыхательного оборудования, отнюдь не предусматривали набор высоты, превышающей три километра. Во-вторых, нашей целью было не покорение вершин, а поиск перевала, через который мы сможем проникнуть на другую сторону горного хребта. Таким образом, наиболее целесообразным было бы изначально направиться левее, где на вершинах гор нет снега, и уже там искать перевал.
Поскольку возражений не последовало, мы занялись распаковкой и сборкой дельтапланов. Летательное средство не имело с мотодельтапланами, с которыми нам раньше приходилось сталкиваться, практически ничего общего, кроме дельтовидного крыла и трапеции. Да и само крыло было неожиданно большим — его площадь превышала 20 квадратных метров, и непривычно окрашенным. Верхняя сторона была чёрной как южная безлунная ночь, а нижняя — серебристой. Лёгкий, почти невесомый трубчатый углепластиковый каркас, мягкое, удобное сиденье, подпружиненные стремена для ног. Сзади, на ещё одной жёстко зафиксированной трапеции был закреплён маленький электрический двигатель с пропеллером метрового диаметра. Непосредственно за сидением располагалась аккумуляторная батарея, а над ней — крепление для жёсткой фиксации груза. По сути, это был простейший балансирный планер с электромоторчиком, предельно облегчённый, и одновременно, рассчитанный на большие нагрузки.
При помощи Ву мы оперативно собрали шесть аппаратов. Седьмой, в запакованном виде, было решено поручить Радживу. Он сам полегче, и оборудования ему тащить не нужно. Я оборудования тоже не транспортирую, но у меня Иннокентий.
Канистру, в которой осталось не более пятнадцати литров воды, поручили Вильяму, а ведро с остатками мяса — Гансу.
Закрепили вещи, выслушали краткий инструктаж Ву и занялись фиксацией на себе дельтапланов. Иннокентия я посадил запазуху. Покрутился, держа крыло на себе. Тяжеловато, конечно, но вполне приемлемо.
Подошли к краю обрыва. Взлетать, договорились по очереди. Первым — Ву. В качестве примера для подражания. Потом Дианта, следом за ней мужчины, а замыкающими — мы с Иннокентием. Теоретически, на таком аппарате можно было взлететь и с ровного места, но с грузом я бы этого делать не стал. Не люблю бегать с рюкзаком за плечами. Особенно, когда сверху болтается этажерка.
А так надо было, всего лишь, включить двигатель на средние обороты, сделать несколько шагов к обрыву и оттолкнуться. А потом, утвердившись в воздухе, можно было просунуть ноги в стремена и усесться в кресле поудобнее.
Ну, что, первый пошёл! Дельтаплан Ву чуть просел, когда его ноги шагнули с обрыва, но сразу же, выровнялся и начал набирать высоту. Вслед за ним, с интервалом в несколько секунд, отправились в полёт остальные. Иннокентий высунул голову из выреза моего комбинезона. Я ощущал, что ему чрезвычайно интересно и совсем не страшно. Включил двигатель и крепко взялся обеими руками за трапецию. Такое впечатление, что меня кто-то подталкивает в спину. Сделал несколько шагов, каждый из которых был ощутимо длиннее предыдущего, оттолкнулся и повис в воздухе. Чуть изменил положение тела, одновременно добавляя оборотов двигателю, и заложил плавный вираж, сопровождающийся набором высоты.
Набрав полуторакилометровую высоту, мы выстроились гусиным клином и вывели обороты двигателей на крейсерский режим. При этом скорость полёта составила чуть меньше шестидесяти километров в час, а электроэнергия, расходуемая двигателем, полностью компенсировалась за счёт солнечных батарей крыла.
Мы летели на северо-восток. Внизу лес сменялся степью, через которую могучая безымянная река несла в океан свои жёлтые воды, снова появлялся лес, сменялся болотистой низменностью. Мы летели уже значительно больше часа, а горы почти не приблизились. Иннокентию уже давно надоело любоваться проплывающими внизу пейзажами, и он мирно дрых у меня запазухой.
А под нами опять тянулась степь. Перекрикиваться было не слишком удобно, и мы общались в режиме конференции через переговорные устройства, которые кроме основной функции электронного переводчика, могли выполнять ещё и целый ряд других.
Так, в разговорах, прошёл ещё один час. Вот теперь горы придвинулись ощутимо. Было видно, что перед нами находится не единичная горная цепь, а огромный хребет, включающий в себя несколько самостоятельных, веерообразно расходящихся отрогов. Снежные вершины, расположенные в центральной части хребта, остались далеко справа. Непосредственно перед нами просматривались, по крайней мере, три цепи гор, высота которых не превышала четырёх-пяти километров. В просветах между вершин можно было заметить, что в пространстве между отрогов проглядывали кусочки ярко зеленеющих долин.
После краткого обсуждения решили, что привал жизненно необходим. Руки устали и начинали подрагивать. Выбрали для стоянки небольшое плоскогорье между двух четырёхкилометровых горушек, поднялись ещё на полкилометра вверх и пошли на посадку. Я выключил двигатель, спланировал вниз, целясь на свободную от скал площадку. Вынул из стремян и слегка напружинил ноги. Непосредственно перед встречей с землёй чуть задрал нос дельтаплана вверх, до предела снижая горизонтальную составляющую движения. Толчок, показавшийся неожиданно сильным. Я пробежал по инерции несколько шагов и остановился. Расстегнул крепления и положил дельтаплан на камни. Расправил плечи и с наслаждением потянулся.
Иннокентий сноровисто выбрался наружу и спрыгнул на камни. Потянулся, обнюхал травинки, пробивающиеся между камней и, с озабоченным видом направился куда-то в сторону. Локаторы ушей четко отслеживали звуки, нос анализировал миллионы запахов. Какую информацию он воспринимал в данный момент с помощью усов — даже не могу себе представить, но они явно тоже были плотно задействованы. Да уж, походный информационно-аналитический комплекс в действии. Человек может уловить не более одного процента информации, которую любой уважающий себя кот может считывать как с листа раскрытой книги.
Все остальные, также, приземлились без происшествий. Немножко походили, разминая ноги и затёкшие руки. Осмотрелись. Мы находились в ущелье с пологими, заросшими можжевельником склонами. Под ногами камни с редкими клочками травы. Метрах в пятидесяти струится небольшой ручей с холодной, кристально-чистой водой. Дианта оперативно провела анализ и рекомендовала вылить из канистры остатки старой воды, заменив её взятой из ручья. Качество воды в ручье было несопоставимо выше, а её вкус явно превосходил всё, что нам за эти дни встречалось на Тэчч.
Топлива для костра нет. Не беда. Вскипятили воду на таблетках сухого спирта. Перекусили. Ву расставил свои приборы и занялся изучением полевых характеристик окружающего пространства. Все остальные прилегли на спальные мешки.
Иннокентий целенаправленно исследовал ближайший склон, и по его поведению было заметно, что занимается он этим не просто так. Кот явно что-то почуял.
Прихватив арбалет, я отправился вслед за ним, предупредив остальных, чтобы никуда с места стоянки не отлучались. Кот медленно поднимался вверх по склону на полусогнутых лапах, почти касаясь брюхом неровностей каменистой почвы.
Вытянутое кошачье тело струйкой воды перетекало по камням. Вот он вплотную подобрался к каменистой террасе, заглянул на неё, присел ещё ниже и оглянулся на меня. Я подошёл, пытаясь ступать как можно тише, заглянул на террасу и потянулся за болтом с разрывным наконечником.
