Михаил Николаев - Телохранители
— Приготовиться, — я прицелился в вожака, — вон тот, крупный — мой.
— Огонь!
Пффук. Короткая очередь из трёх шариков воткнулась в широкую грудь вожака. Он дернулся, покачнулся на слабеющих лапах и завалился набок.
Рядом щелкнул арбалет Ганса. Болт ударил прямо в лоб матёрого волка. Сила удара была настолько велика, что волчара кувыркнулся назад через голову и неподвижно замер, широко раскинув в стороны могучие лапы.
Свистнул в воздухе бумеранг, брошенный Вильямом (ну, как же, национальная австралийская традиция) и четко приложил в лоб ещё одного волка, раскроив ему череп. От удара волк сел на задницу и только потом завалился.
Где-то позади, треснул электрический разряд (это, наверняка, Ву) и раздался характерный посвист метательного ножа (Раджив).
Иннокентий оскалился и зашипел.
Звери отпрянули, но в этот момент по-собачьи рыкнула, державшаяся чуть в стороне волчица, и лавина волчьих тел кинулась вперёд. Лавина — это, конечно, громко сказано. Взрослых зверей оставалось в живых чуть больше десятка. Остальные — по сути, ещё щенки. Только вот попадаться на зуб такому щеночку, я никому бы не посоветовал.
Волк не может далеко прыгнуть с места. Для хорошего прыжка ему надо разогнаться, сделав несколько шагов. Это происходит очень быстро, буквально за две-три секунды, но даже этого времени мне с лихвой хватило для того, чтобы завалить троих, представляющих наибольшую опасность. А дальше — прыжок навстречу и несколько резких взмахов тесаком. Не меч, конечно, но уступает ему очень немного. Разворот, укол, ещё один разворот.
Всё. Нападающие внезапно кончились. Двое волков с хрипом катаются по земле. Несколько волчат стремительно удирают. Все остальные неподвижны. Да уж. Самый опасный зверь — это человек. Местные волки об этом пока не догадываются. Ничего. Волки быстро учатся.
— Ну как? — спрашиваю. — Не страшно было?
— Нет, — усмехаются в ответ мужчины, — только раззадорились.
— Немножко страшно, — признаётся Дианта. — Особенно когда они все разом кинулись. Я никогда раньше волков не видела.
— Привыкай, — отвечаю, — похоже, что фауна на этом континенте достаточно агрессивная. Волчья стая — это далеко не самое страшное, с чем мы можем столкнуться.
— Ну что, — обращаюсь к остальным, — есть предложение трупы убрать куда-нибудь подальше. Не нравится мне их соседство.
Раненых волков добили и перетащили все трупы метров на триста, на самый край плоскогорья, за которым начинался лес. И сбросили вниз с уступа. Брали по двое, за передние и задние лапы. Весили они килограммов по семьдесят — примерно, как наиболее крупные из земных сибирских волков, считающихся самыми крупными на планете. Ну, это, как раз понятно. Всё-таки сила тяжести тут на треть больше. Когда притащили вторую партию — внизу уже кого-то ели. К утру от всей стаи и косточек не останется.
Сполоснули руки в небольшом озерце, скорее даже крупной лужице, расположенной в нескольких десятках метров от костровища.
— Ну, всё, — сказал я, раскатывая спальный мешок, — теперь всем спать. Завтра нам предстоит длительный перелёт и всем понадобятся силы. Дежурным назначаю Иннокентия.
— Если что — буди, — залезая в мешок, обратился я к безмятежно почёсывающемуся напарнику.
— Мадам, — а это уже к Дианте, — у меня тут ещё много свободного места. Не хотите составить компанию?
— Только если вы обещаете вести себя как джентльмен, — заразительно рассмеялась она, ввинчиваясь в спальник.
— Ну, это вряд ли. Джентльмен, уступил бы даме свой мешок, а сам потом караулил её сон до рассвета. Я же собираюсь выспаться.
Иннокентий
Чем больше я узнаю людей, тем сильнее удивляюсь величине фантазийной составляющей в их восприятия мира. Вот ведь, действительно, голова — два уха. Напридумают себе невесть чего, сами в это поверят, и все свои последующие действия выстраивают, целиком основываясь на этих фантазиях, совершенно не учитывая элементарной вещи — окружающий мир об их фантазиях даже не подозревает.
И ведь на полном серьёзе уверовали, что от животных их отличает абстрактное мышление. Что есть, то есть. Абстрактных измышлений там, действительно, немерено, качественный такой отрыв от реальности. Частичное замещение её своими фантазиями. Нет, чтоб логику почаще включать. Есть ведь у них хорошее правило: не искать сущностей сверх необходимого. Бритва ещё какая-то. Оккама, кажется. Вот и руководствовались бы этим правилом. Не усложняли.
Имеем: несколько континентов, на которых нет хищников, заселённых пацифистски настроенными людьми, и один континент, по какой-то причине не заселённый ими. Заявляемся на него, и обнаруживаем там хищников. Какая им ещё нужна причина? Что, два и два сложить так сложно? Зачем тут высшая математика понадобилась?
Но они ведь нафантазировали себе неизвестно что. Версии построили. Теперь проверять их будут, методом исключения. Неделю будут по этому континенту странствовать, искать на свою задницу приключения. И ведь найдут же!
Ну ладно, моё дело маленькое. Подрядился на охрану — буду охранять.
А напарник у меня молодец, не теряется, вон уже заманил к себе самочку. Спать, говорит, буду. Ага. Так я ему и поверил. Что-то у него сон чересчур беспокойный. И дыхание у обоих как на тренировке с утяжелением. А эмоциональный фон, вообще, зашкаливает. Ладно, пусть и дальше делают вид, что спят. Не буду им мешать, пойду, лучше, окрестности обойду.
А то, стесняется он меня, видите ли. Не могу, говорит, когда ты смотришь. А чего там смотреть. Смотреть мне, как раз, и не требуется. И так всё слышно и понятно. А остальные спят уже. Все четверо. Умаялись за день. Мне тоже не совсем комфортно при увеличенной тяжести, но терпимо. Не зря дома тренировались.
С волками интересно получилось. Прав Сергей, они совсем не такие как собаки. Стая не толпа, а слаженный организм с четкой иерархией и безоговорочной дисциплиной. Пытался на них воздействовать — не получается. Всё личностное у них далеко на втором плане. Слушаются только вожака. А когда его убили, власть сразу же самка перехватила. Мгновенно. Как это у них получается?
С нами у них облом вышел, не по зубам мы такой стае. Вон даже я умудрился одному, который на меня прыгнул, так по носу лапой приложить, что его в сторону унесло и об угол контейнера приложило. Вскочил, кровью обливается и не понимает, как же это его так. Но очухался на удивление быстро. И опять на меня. Пришлось сматываться. Зубы у него больно серьёзные. На такие зубы лучше не попадать, враз хребет перекусит. Ещё раз врезать ему по многострадальному носу я мог, разумеется, а что толку? Это летящего его сбить можно было, а когда на ногах стоит, уже не получится. Крепкие лапы. Да и весит, наверно, раза в три больше меня. Так что я предпринял ретираду. Это прием такой, заманивающий. Как раз на Сергея его и вывел. А напарник не подкачал. Ткнул в бок железякой своей и привет. Спёкся волчара.
А вот что случилось бы, если бы тэччане на нашем месте оказались? И думать нечего. Загрызли бы их сходу. Они бы и понять ничего не успели. Нет, без нас им на этом континенте точно делать нечего. Очень правильно делают, что не суются.
Ну, что, вроде тихо всё. Никто нас, по всей видимости, беспокоить сегодня больше не собирается. Волков уже доели, затихло всё. Пойду, гляну как там Сергей с Диантой.
Спят уже. И правильно. А я посижу тут на контейнере, посторожу. Опять же, помыться надо. Давно я уже этим не занимался, всё время занят был. Вот только одна мысль мне покоя не даёт. Если вместо собак тут волки, то, как обстоит дело с кошками? Не возникнет ли ситуация, что на меня будут смотреть не как на самца, который может обеспечить здоровое потомство, а как на банальный завтрак?
Сергей
Иннокентий разбудил меня, когда Н-Солнце уже достаточно высоко поднялось над горным хребтом, виднеющимся на горизонте. И сделал это в своёй всегдашней манере: сунулся к лицу своей мордой и давай щекотать усами. Я сначала чихнул, а потом уже проснулся. Аккуратно, стараясь не потревожить Дианту, выбрался из спальника.
Костёр уже почти догорел. Куча пепла вокруг остатков брёвен и лёгкий, почти незаметный дымок. Сдвинул оставшиеся от брёвен чурбачки так, чтобы они касались друг друга обгоревшими краями, подкинул сверху немножко сухих веток и несколько раз взмахнул крышкой от ведра. Под ветками весело затрещало, и наверх выбились язычки пламени. Я дал веткам прогореть и поставил прямо на разгоревшиеся чурбаки котелок с водой.
Открыл две банки с кошачьим завтраком и поставил перед носом Иннокентия, озабоченно шныряющего у меня под ногами. Одну с рыбными консервами, а другую с молоком. Начал этот тип, разумеется, с рыбных консервов. Подмел содержимое, тщательно вылизал банку, и только потом удосужился отведать молока.
