Семьянин - Николай Дронт
Сегодня на груди женщины появились элегантные серебряные часики с цепочкой и пряжкой, приколотой к лифу. Все знакомые просто ахнули при виде такой роскоши! Понятно, сразу начались расспросы, на которые был дан гордый ответ:
— Малыш с царевной обженились, а у высотных дворян ближним слугам на другой день подарки дарят…
— Точно! Положето так! — подтвердил старый камердинер.
— Вот! Мне с утра вестовой свёрток привёз. А в нём гостинцы от молодых.
— Не только часы⁈
— А то! Я малыша ещё до оладушек манной кашкой кормила! Сейчас, бывает, я евойного брата с ложечки кормлю! Я её царичеству, тогда только невесте, оладушками угодила! Вот от ихонной широкой души благодарственность и прислали! Перво-наперво — новенький золотой дукат. Я его тратить не буду, к рубелю на память подложу. Второй подарок — часы. С боем и из чистого серебра.
— Неужто четверти отбивают⁈ — восхитился кто-то из слушателей.
— Обязательно! — гордая рассказчица тронула кнопку на корпусе и с нескрываемым удовольствием прослушала бой трёх четвертей.
— Эвон оно как! — прочувственно заметил лавочник.
— А вот третьим лежал отрез гродетура, оттенка бутылочно-зелёного стекла с отливом в лиловатый проблеск.
— Гродетур — это ведь шёлк? — уточнила молоденькая служанка, только приехавшая с хозяйкой из провинции.
На несведущую все присутствующие в лавке посмотрели с явным превосходством.
— Любая материя на «гро» — это шёлк, — растолковали знатоки. — Знать надо, коли служишь в столице. Гродетур — шёлковая материя из первейших. Плотная, ноская, немнущаяся. Для солидных и понимающих людей.
— Я платье для парада себе построю, — Ганна продолжила… нет, не хвастовство… а… доклад! Точно — доклад. — А ещё хозяйка сказала, чтобы я дочку свою, Марцу, к себе в помощь на службу взяла. Та в возраст вошла, надо пристраивать, а к кому? Под себя знамо лучше — и научу, и пригляжу. Опять же, жалование, какое приличествует, положили. К тому платье выдали. Девка растёт,одёжа разом мала становится, а тут подмога родителям пришла.
— Да уж, — позавидовала горничная при семье Фрогги, — ваши хозяева душу простого человека понимают. Про подарки — это само собой, обхождение самое порядочное!
— Так и я, сколько лет, верой и правдой⁈
Лаура
В салон к Силестрии пришла Лаура и неуверенно спросила:
— Тётя, а можно как-нибудь начать всё заново?
— Что случилось?
— Ничего такого, но вдруг подумалось: Муж у меня только по названию. Стах бросил, не захотел добиваться моего расположения. Подданным всегда что-то нужно. Фрейлины и те меня не ценят. Даже мужчины все с прибамбасами.
— Ну-ка, ну-ка! Об этом поподробней.
— Танцевала вчера с одним. Красавец! Музыка играет «Сказки Волшебного леса» божественного Коффера, офицер пожирает меня взглядом и молчит. Я решила помочь и спросила: «Вам нравятся „Сказки Волшебного леса“? Наверное, вы тоже любите Коффера?» Знаешь, что фанфорон ответил?
— Расскажи.
— Заявил, что это его любимый писатель! И что в отрочестве он не мог уснуть, не прочитав перед сном пары страниц из его книги!
— Сильное заявление. Зато, наверное, в чём-то другом силён?
— Ну… Мне устроили с ним свидание. Ночь провели вместе.
— И каково?
— Силён и неутомим. С одной стороны. С другой, если бы у него в руках был мел или уголёк, он бы рисовал на стене отметки по количеству подходов. Все разговоры только про то, сколько раз уже смог и сколько ещё сможет. Нежных слов даже не знает! Только голая техника и постельная гимнастика! А когда я мягко намекнула на маленький подарочек на память о встрече, этот… заявил, что у него принципы и подарков от женщин не берёт! Тётя! Чего тут смешного⁈
Женщина перестала хохотать, всхлипнула в последний раз и утёрла слёзы.
— Да уж! Береги его! Такие вообще редкость, а при Дворе так особенно!
— Зачем мне он нужен⁈
— Как зачем⁈ Идеальный протез! Эдмунд точно не против будет.
— Да⁈
— Точно! И ещё… привыкай к своей роли правительницы, государыни и всё такое. Мы не просим «маленьких подарочков на память». Мы жалуем сами! Не торгуемся! Даже не дарим! Жалуем! И это знают все. Потому твой постельный пилильщик решил, что ты с ним хочешь расплатиться.
— А как же Стах?
— По-хорошему, за каждый подарок ты должна была бы отдариваться, причём с лихвой. Потому случайные дары лучше не принимать. Скажем, жемчуг на свадьбу — можно, если его принёс твой вассал. За остальное — останешься должна. Те же зелья — мелкий знак внимания, но твой дед отдаривался и за них. Со Стахом решай сама. Я недавно прикидывала мой с ним баланс — решила, что более или менее идём вровень, сильно должным он быть не желает.
— Шарлотта тоже обмерена, взвешена и записана в гроссбух?
— А почему бы и нет? Она как раз себя считает моей должницей. С её отцом мы, пожалуй, сочлись. Так правильней и честнее, хотя вслух никто про подсчёты не скажет. Да и цена за услугу у каждого своя.
— То есть, я кому-то задолжала?
— Плюнь! От тебя уже давно никто ничего не ждёт. Ты выпала из отношений.
— Как мне понять, кому и сколько я должна за услугу?
— Как ты понимаешь, когда надо подставить губки под поцелуй мальчика? А когда уклониться? Это надо чувствовать. Плюс здравый смысл, воспитание и советы опытных женщин. Не переживай — мы с Марианой тебе помогаем по родственному. Эдмунд — из своих интересов. Другие… серьёзные люди сами к тебе не обратятся — ты ничего не можешь.
— Тётя, но это же очень обидно! Посоветуй, что мне надо сделать?
— Хочешь стать значимой фигурой? Сложно. Можно, но сложно. У тебя был прекрасный старт, но ты всё прокакала, советчиц никогда не слушала, а частью даже разогнала. Помнишь, Мариана давала крохотный клочок бумаги, чтобы ты на одной стороне написала, чего хочешь, а на другой, чем за то пожертвуешь?
— Помню.
— Считай, что с той поры листок ещё меньше стал.
— Но что-то можно сделать?
— Сначала давай прикинем — где? В Красном дворце ты будешь на третьем, а скорее на десятом, плане. В своём герцогстве поддержку потеряла. Чтобы хоть что-то вернуть потребуется года три хитрых манёвров. Зато в Айзенерде
