Ведьма для охотника - Татьяна Чащина
Ее и хлебаю. Прямо залпом. До дна.
Потом дышу.
Потом курю.
И лишь только потом хрипло уточняю:
— Поподробней с этого места, пожалуйста.
— Юль… — Анька отводит взгляд, тянет из моей пачки сигарету, — пойми… Я не могла по-другому сделать ничего. Там ситуация… Сама на измене сидела, думала, меня с минуты на минуту загребут. Ты же знаешь, как бухов крутят… Особенно если на госбабках поймают… Я все зачистила, не думай! Но все равно… С теми доками, что у них должны были быть, да еще и учитывая, что мужик Вики не смотался и явно много наговорит…
— Короче, ты меня продала, так? — жестко прерываю я подругу.
А подругу ли? Чего-то в последнее время сомнения меня берут сильные…
— Не надо громких слов, Еблонская, — морщится Аня, мгновенно из несчастной обездоленной овечки превращаясь в лису с хищной, оскаленной мордочкой, — мы влетели, надо выкручиваться. И вообще… — после паузы и долгой затяжки добавляет она, — не тебя.
— Вот как? — не удерживаюсь я от язвительного замечания, но Аня продолжает, упрямо нагнув подбородок:
— Нас.
И поясняет в ответ на мой недоумевающий взгляд:
— Нас всех. Всю фирму.
— Это как? — наверно, после половины суток, проведенных в тюрьме, у меня начал отказывать мозг. Или слух.
Потому что я реально не понимаю, что она имеет в виду.
— Черт… Еблонская, соберись! — неожиданно генеральским басом рявкает Аня в ответ на мою недоумевающую физиономию, — он тебе предлагал на встрече слияние! Он выкупает у нас активы, оставляет нас в качестве “дочки”, филиала. У них эта система проработана, они так осваивают регионы. Тупо приходят и покупают небольшие фирмы, похожие на нашу, вместе с персоналом и клиентами. А потом перестраивают на общий корпоративный формат. Получается дешево, и работа сразу идет, не прерывается…
— Погоди-погоди, — прерываю я ее, — ты мне нахера сейчас стратегию развития этих тварей рассказываешь? Ты мне отвечай на вопрос: каким образом без меня провернула продажу? И второй вопрос: на кой хер? Без меня?
— Выражаешься, как портовый грузчик, — морщится Анька, — сразу видно, женщина с прошлым… — я тянусь к ней через стол, чтоб ткнуть пальцем куда-нибудь за гадкие подъебы, но подруга уворачивается, — и руки распускает… — комментирует она, — плохому тебя там научили…
— Ты не представляешь, насколько… — шиплю я, и не думая успокаиваться.
Анька, поняв, что я вполне воспряла духом после полуобморочного тюремного состояния и способна воспринимать информацию, резко перестает улыбаться и продолжает:
— Ты, Еблонская, гонор убавь свой, а сядь и подумай… Просто подумай. Мужик явно к тебе неравнодушен, если так подставился. Он все твои проблемы… — тут она натыкается на мой острый взгляд и поправляется, — наши. Наши проблемы… Так вот. Он все наши проблемы на себя взял, понимаешь? И нас не увольняет. Ни меня, ни тебя… А мог бы.
— Если он думает… если думает, что я… Анька… Ты не понимаешь…
Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что Кирсанов вообще не думает ни о ком, кроме себя, что он - редкая тварь и сволочь… И рассказываю историю нашего с ним “знакомства организмами”. Кратко. Без ненужных подробностей, чтоб психику не травмировать подруге.
Но Анька, судя по всему, все равно фраппирована донельзя.
Она минуту молча переваривает новую информацию, а затем качает головой:
— Ну, Еблонская… Ну ты, блять, даешь…
— Не даю, — фыркаю я, только что послушав себя со стороны и найдя много смешных моментов в не особо смешной моей ситуации.
Нет, ну в самом деле: шла-шла девушка по лесу темному… Тут - оп! - охотник из-за елок! А девушка - раз! - и ему на шею! А он, не будь дурак - хоп! - и в уголок добычу поволок…
Ну цирк же, с подскоками и отскоками…
— А я бы дала… — мечтательно замечает Анька, — знаешь… Такой мужик… Сейчас такого и не встретишь, чтобы мужчина ради того, чтобы получить женщину, так сильно рисковал бизнесом. Раз на наше счастье Юра – ебанько, вроде тебя, будем пользоваться.
— Да не буду я с ним спать! Аня! Ну как ты не понимаешь… Ты не знаешь, что он со мной делал.
— Да хоть на мыло выжимал! Мне похер! — неожиданно злобно перебивает меня Анька, —я кормлю очень много людей, Юля! Это ты по три раза в год ремонты в квартире делаешь и машины меняешь, я деньги трачу на дело! И не смей вякать! — она тыкнула мне пальцем. — Ты меня на это подбила! Думаешь, я не помню, как вы с Викой меня обхаживали? Вот то-то… Так что теперь засунь язык в жопу и не вякай! Мужик нас выручает, спасает наши задницы, да еще и работу дает! Это, блин, как так его завести надо было, что совсем голову потерял от желания к тебе в трусы залезть?
— И что? — мрачно спрашиваю я, — находя в словах Аньки свой резон. Не в том, что должна продаваться, как овца на рынке, а в том, что реально виновата, что втащила ее в криминал, и теперь вроде как в долгу, — я должна прямо сейчас к нему пойти и ноги раздвинуть?
— А вот этого уже не знаю, — кривится Анька, — он ничего не сказал про твои постельные обязанности. Только про рабочие. Да и то… Он особо, мне кажется, и не настаивает на работе в офисе, по крайней мере, твоей… Я сама предложила. И фирму нашу — тоже сама, — упрямо вскидывает она подбородок, — как узнала, что тебя замели, так сразу к нему и поехала. Сегодня утром. А он уже в курсе откуда-то… Злющий такой. Доки у меня забрал, подписал и кому-то звонил потом, матом разговаривал. Кажется, про тебя… Не уверена. А затем сказал мне ехать за тобой сюда. И в понедельник на работу выходить, в его головной офис… Знаешь, где?
Киваю, все больше находясь под впечатлением от рассказа Аньки.
Ничего себе, там события… А я-то думала, это у меня тут события…
— Короче говоря, в понедельник выходим к нему, там целое направление будет на госбабках сидеть… Только
