Ведьма для охотника - Татьяна Чащина
К Аньке.
Я стою на пороге, смотрю на свою подругу, тонкую до прозрачности, бледную, с кругами под глазами…
И понимаю, что заключение все же не пошло мне на пользу…
Иначе, с чего бы слезы опять?
Глава 3
Глава 25
Мы выходим с Аней на крыльцо, я жмурюсь на солнечный свет, словно не полсуток отсидела, а десяточку. Лет.
Ощущаю себя старым сидельцем, вышедшим на волю.
Если так дальше пойдет, то скоро при разговорах буду лениво упоминать об этом опыте в своей жизни с видом заправской бывалой… “багдадки”. Надо, все же, узнать, что это за слово такое… А то, может, старая зэчка обозвала меня непотребно, а я и возрадовалась…
Мы находимся сейчас в самом центре города, и почему-то кажется невероятно диким сочетание старинных строгих зданий, привычная европейская красота Питера и то, что буквально в двух шагах, за моей спиной… Вот этот ужас.
Контраст настолько нереален, что я не могу толком ходить, просто чуть отшагиваю в тень, прислоняюсь к стене и дышу, дышу, дышу…
Вокруг привычно шумит город, а за спиной у меня - ад.
— Юляш, давай водички, — суетится рядом Анька, пытаясь привести меня в чувство.
Но мне не нужна вода.
Мне нужно, чтоб этого больше никогда не повторялось в моей жизни.
За спиной — холод стены.
Продирает до костей.
И только-только начинает отпускать, начинает разжиматься сжатая пружина внутри.
Эта пружина заставляла меня быть на взводе, постоянно начеку, мыслить ясно и здраво там, за кругом ада. Отсекать лишние, ненужные эмоции, выбирать правильную стратегию поведения…
А вот теперь, когда это все позади, появляется осознание, где я только что была.
И что я там делала.
Меня начинает трясти.
В прямом смысле этого слова: смотрю на руки и не верю своим глазам. Тремор в пальцах, хочу прекратить — и не могу! Не контролирую себя! Совсем!
Перевожу взгляд на Аньку — и вижу, что в глазах у нее слезы.
— Этого не повторится, — тихо говорит она, — я наняла адвоката… У этих людей могут быть неприятности за то, что они тебя здесь задерживали. Это незаконно, адвокат уже готовит иск.
Мне сейчас нет дела до иска, адвоката и прочего.
Меня уже начинает жестко колотить. Похоже, отходняк по полной программе.
Холодно.
С Невы дует промозглый ветер. А на моей, некогда красивой, изумрудной блузе нет половины пуговиц.
И страшно подумать, что сейчас с лицом и волосами.
И я грязная, жуткая,наверняка.
Не зря же Анька отводит взгляд.
Скорее всего, я сейчас больше зверя напоминаю дикого, который вырвался из клетки и теперь не знает, что ему делать на свободе, за пределами зоопарка.
Боже, а как же люди по нескольку лет сидят? Это же не люди уже, это просто звери сумасшедшие…
Иди одну меня так колбасит?
А остальные нормально переносят? Очень в этом сомневаюсь…
— Юляш… Поехали домой… — Анька пытается меня увести подальше от этого жуткого места.
Да я и сама понимаю, что надо уходить. Но вот беда — ноги вообще не двигаются.
Каблуки, которые очень мне помогли в первой моей в жизни битве за место под солнцем, на тюремной полке, подламываются, ноги гудят, словно телеграфные столбы.
— Юль… Может, скорую?
Анька понимает, что со мной что-то капитально не так, и активно пытается решить вопрос. Помочь.
Но я встряхиваюсь и все же прихожу в себя, привычно опять сжимаясь в пружину.
Утешаю себя, что это ненадолго. Вот доберусь до дома, залезу в ванну… С головой. И не буду вылезать, пока не растаю, бляха муха!
И не появится, вместо грязной, неопрятно одетой бабы, Юлька. Умница, красавица, модница.
Ну , пусть чуть-чуть невезучая в личной жизни, но в целом — пробивная и удачливая.
Та самая Юлька, которая потерялась где-то в застенках самого старого в Питере СИЗО.
Но до ее появления еще долго.
Сначала надо все до конца выяснить у Аньки, чтоб было, с чем работать.
И над чем думать.
А то расслаблюсь, а меня прямо из ванны — опять в камеру.
От подобной перспективы начинает снова кружиться голова, но уже не так сильно, как раньше.
И появляется четкое понимание: никогда, ни при каких условиях я в тюрьму больше не пойду.
О чем я думала, когда затевала свою маленькую мошенническую схему? О чем? Легкомысленная идиотка! Дура!
Гипотетически-то я знала, чем это может кончиться, но… Как-то не верилось. Такого же не может случиться со мной!
С кем угодно, но не со мной!
Я же — умная…
Дура.
Да уж, теперь, после случившегося, я — самый законопослушный гражданин в мире!
Я даже все налоги за все годы заплачу! Клянусь!
И больше никогда! Вообще никогда!
Усмехаюсь своим мыслям правильным.
А говорят, что тюрьма не лечит, а калечит… Нифига! Мне вон как мозги прочистила!
Отличное средство… Только очень уж радикальное.
— Давай сначала про дела, Ань, — сухо командую я своей подельнице, — вон, там кафешка. Посидим, кофе выпьем.
Аня явно хочет возразить, но, глянув в мои глаза, не решается.
Наверно, взгляд у меня очень уж дурной. Оно и понятно.
У людей,вставших на путь исправления,всегда так.
В кафешке уютно и тихо. На мой внешний вид опытные официанты внимания не обращают, принимают заказ и оставляют нас с Анькой за столиком наслаждаться видами Питера и того самого замечательного места, откуда мне удалось вырваться только что.
Очень вдохновляющее зрелище. Я бы сказала, стимулирующее.
— Ань, — я начинаю говорить первая, прерывая наше неловкое молчание. Анька, судя по всему, впечатлившаяся моими поведением у тюрьмы и общим внешним настроем, не торопится к диалогу, — спасибо тебе большое за помощь.
— Это не мне спасибо, Юль… — Анька делает паузу, словно складывает в голове фразу правильно, а затем выдает, — тебя Кирсанов вытащил. Его благодарить будешь.
Глава 26
Та-а-ак…
Мне срочно нужно выпить.
Ну, или уши прочистить, не знаю даже, что лучше.
На столе заказа нет
