Элли Эверхарт - Выбираю тебя
Я читаю третью страницу.
«Сегодня я пригласил ту девушку к себе в комнату. Думал, мы просто съедим пиццу, посмотрим кино и все. Но наша встреча переросла в нечто большее. Она спросила меня о маме, и я рассказал ей свою историю. Говорить маме оказалось сложней, чем я думал. Наверное потому, что я никогда не заговаривал о ней или о том, что произошло. Но, когда я закончил, на душе у меня стало легче, потому что та девушка слушала так, словно ей было действительно не все равно. Никто и никогда не слушал меня так внимательно. Никто, кроме мамы».
Текст на четвертой странице гласит:
«Сегодня был один из самых худших дней за последнее время. Мне было сказано, что я больше не могу встречаться с той девушкой, которая мне небезразлична и которая становится самым близким моим другом. В моей жизни полно правил, и хотя они кажутся мне бессмысленными, по какой-то причине я продолжаю их соблюдать. Я сказал ей держаться от меня подальше. Эти слова были одними из сложнейших, что мне доводилось произносить. Я тут же сбежал от нее. Я трус, и потому не мог смотреть, насколько ей из-за меня больно. Но теперь я ощущаю себя самым ужасным человеком на свете».
Я попадаю на пятую страницу с последней записью:
«Я не разговаривал с той девушкой много недель. Мне мучительно ее не хватает. Я скучаю по ее улыбке, по смеху и даже по ее подколкам. Я вспоминаю, как мы вместе ели блинчики, смотрели кино или просто сидели в тишине, и мне всего этого не хватает. Отныне мне плевать на чужие правила. Это моя жизнь, и я установлю свои собственные правила. Я хочу поговорить с той девушкой – если она позволит. Если она возненавидит меня, я пойму. Но мы не закончим так, как в последний раз. Это была чья-то чужая концовка. Нам нужен наш собственный финал.
Джейд, я скучаю по тебе. Я совершил огромную ошибку. Я просто хочу поговорить.
Гаррет».
Я захлопываю блокнот и бросаю его на пол. Только этого мне сейчас не хватало. Наконец-то я стала чувствовать себя лучше, а тут Гаррет подбрасывает мне эту хрень? Почему он продолжает так поступать? Он сделал мне больно, а теперь ждет, чтобы я простила его. Все ровно так же, как с ложью о том, что он Кенсингтон.
Раздается телефонный звонок. Я не решаюсь взять трубку. Вдруг это Гаррет? Звонок не умолкает.
– Алло. Что? – отвечаю я.
– Джейд? Это Фрэнк.
– Извини, Фрэнк. Не хотела отвечать таким тоном.
– Как дела? Ты в порядке?
Сегодня годовщина со дня маминого самоубийства, и я весь день пыталась выкинуть это из головы, но, похоже, Фрэнк мне этого не позволит.
– Все нормально. Правда. Прошло уже четыре года. Я двигаюсь дальше.
– Дорогая, я просто…
– Не надо переживать из-за меня, ладно? Я просто хочу обо всем забыть. Мы можем сменить тему?
Он вздыхает, и я знаю, что расстраиваю его, но сказать мне действительно больше нечего.
– Что нового у вас с Райаном? – спрашиваю я.
– Ничего особенного, но я хотел сказать, что мы отправили тебе посылку, так что теперь ты в курсе.
– Посылку? Что в ней?
– Сюрприз. На твой день рождения.
– Не надо было. Ты же знаешь, я не праздную дни рождения.
– Все должны отмечать свой день рождения. – Голос Фрэнка смягчается. Он радуется моему дню рождения гораздо больше меня самой. Так было всегда. Наверное он пытался компенсировать то, что моя мать постоянно забывала о моих днях рождения. – А теперь послушай, Джейд. Я хочу, чтобы в четверг ты сходила куда-нибудь со своими друзьями и хорошо провела время. Не ужинай в столовой и не сиди весь вечер над домашней работой.
– Но я…
– Нет, Джейд. Никаких отговорок. Ты выйдешь из комнаты и повеселишься. На деньги, которые обнаружишь в посылке. Только не трать их на стирку или что-то практичное. Для этого там предусмотрен отдельный конверт.
– Фрэнк, я не могу принять твои…
– Это подарок. А теперь расскажи, какие у тебя новости. Как занятия?
– Хорошо. У меня одни пятерки, если ты это имел в виду.
– Замечательно, но я нисколько не удивлен. – Даже по телефону слышно, что он улыбается.
Повисает неловкое молчание, поскольку тем для разговора у нас мало.
Наконец Фрэнк говорит:
– Ну, мы с Райаном позвоним тебе в четверг, ладно?
– Хорошо.
– Джейд. – В голосе Фрэнка появляются серьезные нотки. – В посылке будет нечто, что тебе захочется отложить на потом.
– И что же?
– Увидишь. Оно было предназначено для твоего девятнадцатого дня рождения, но ты сама решишь, как с этим поступить.
– Теперь я просто обязана узнать, что там. Расскажи мне.
– Подожди посылку, и тогда мы поговорим, ладно?
– Хорошо. Пока.
Странно. Что такого Фрэнк положил в посылку, и в чем причина его загадочного поведения?
В среду вечером я сижу и читаю параграф учебника по психологии, как вдруг слышу стук в дверь. Предполагая, что это Харпер зовет меня посмотреть телевизор в ее комнате, я вскакиваю, чтобы открыть.
Но за дверью оказывается не Харпер, а Гаррет. Он небрит. На его щеках – дневная щетина, а глаза кажутся уставшими. Если он решил, что своим потрепанным видом вызовет у меня жалость, то он заблуждается.
– Что тебе нужно, Гаррет? – Я оставляю дверь открытой всего на щелку.
– Ты прочитала мой дневник?
– Да.
– Так мы можем поговорить?
– Мне нечего сказать. Я наконец-то оставила это в прошлом. Просто уходи и никогда больше сюда не спускайся.
Я хочу закрыть дверь, но он дает мне, придерживая ее рукой.
– Это все мой отец, Джейд. Не я. Это он заставил меня так сделать. Ты не понимаешь. – В его тоне вновь проскальзывает отчаяние. Как тогда, после ужина в доме его родителей. – Но с меня хватит его указаний. Особенно, касающихся тебя и меня. У него нет никакого права вмешиваться. Ни у кого из них.
– О чем ты?
– Впусти меня, и я расскажу тебе. Я не могу разговаривать в коридоре.
Меня одолевает нерешительность, а потом я направляюсь к столику за ключами.
– Давай выйдем.
Я вся как на иголках. Нервная энергия бьет ключом, так что мне нужно двигаться. Мы выходим в коридор, и я перехожу на быстрый шаг, обгоняя Гаррета.
– Ты остановишься или нет? – спрашивает он.
– Нет. Поэтому начинай.
Догоняя меня, он перепрыгивает через ступеньки.
– Существуют правила, Джейд. В моей семье и в подобных ей семьях есть негласные правила, и если ты их не придерживаешься, то они становятся гласными. Если дело доходит до того, что эти правила произносят вслух, значит ты вляпался по полной программе.
– Ты несешь бессмыслицу, Гаррет.
– Несколько недель назад отец приехал сюда как раз затем, чтобы напомнить мне о правилах. Ну, в частности об одном. – Он колеблется, будто не хочет этого говорить, однако пересиливает себя. – Которое запрещает мне иметь с тобой что-либо общее.
– Почему? Потому что я бедная и из плохой семьи? Богатым нельзя связываться с такими, как я?
Молчание.
– Будто я этого и сама не знаю. Я не тупая, Гаррет. Мне прекрасно известно, как устроен мир. Я вовсе не ожидала, что ты наденешь кольцо мне на палец и станешь жить со мной в одном из ваших особняков. Мы просто дружили. И все.
– Знаю. Но я же говорил, что друзей мне выбирает отец. По меньшей мере, он должен одобрить тех, с кем я общаюсь. И тебя он не одобрил.
– Вот так сюрприз. – Я придерживаюсь быстрого темпа. Вечер прохладный, и я замечаю облачко пара от своего дыхания. По рукам пробегают мурашки. – Как он вообще узнал о нас?
– Ава и Блейк рассказали ему. Или разболтали своим родителям, а те – моему отцу. Точно не знаю, но уверен, что они в этом замешаны. – Он расстегивает толстовку и снимает ее. – Держи.
На секунду я замираю, позволяя ему набросить ее мне на плечи, а потом продолжаю ходить кругами по пустынному двору.
– Почему ты вообще слушаешься своего отца? Тебе же восемнадцать, верно?
– Девятнадцать. Исполнилось в августе. И не знаю, что меня заставляет его слушаться. Я не уважаю ни его, ни то, что он делает. Мне он даже не нравится.
– Он твой отец. Значит должен хотя бы чуточку тебе нравиться. – Нелепое заявление от человека, который ненавидит собственную мать, но Гаррет не в курсе наших с ней отношений.
– Пока мама была жива, я любил его. Но теперь он совершенно другой человек. И я ему тоже не нравлюсь. Все было бы иначе, если б он разрешил мне принимать свои собственные решения и перестал бы отбирать все хорошее в моей жизни. – Гаррет встает передо мной, вынуждая меня остановиться. – Я не собираюсь ему подчиняться. Между тобой и мной что-то есть. И я не дам ему отнять это у нас.
– А может, я хочу, чтобы оно исчезло. Тебе когда-нибудь приходила в голову такая мысль?
– Конечно, приходила. И я пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. – Его голос смягчается, а глаза наполняются стыдом и грустью. – Если хочешь, я оставлю тебя в покое. Я спрошу, можно ли нам поменяться партнерами на английском. И больше тебя не побеспокою.
