Контрактор. Книга 1 - Антон Романович Агафонов

— Мой отец был киллером, — поделилась Надя во время перерыва, закуривая сигарету. — Работал на род князя Струнина как и Долгопрудный.

— Разве Рыбинский район принадлежит не Золтаревым?

— Да, принадлежит, но дела в этих «свободных зонах» ведут многие, ты и сам это уже понял. Струнины вторые после Золтаревых, по крайней мере, в Рыбинском районе. И Долгопрудный ходил именно под Степаном Струниным, был его человеком.

— А-а-а-а… Теперь я понимаю, почему ты сказала, что он покойник. Воровство у своих ему не простят, — припомнил я. Долгопрудный вторым же признанием сообщил, что долгие годы обворовывал род Струниных.

— Да, — кивнула девушка. — У своих не воруют.

— Значит, ему действительно в любом случае конец. Ты счастлива?

— Сама не знаю, — честно ответила она, затушив сигарету и пригубив бутылку с виски. — Я шесть лет к этому шла, и… немного не так представляла финал.

— А как?

— Что буду много лет копать под него, собирать улики и в итоге вместе с императорской службой расследований заявлюсь к нему, застану его в самый неподходящий момент, на толчке или бабе, и мы возьмем его под стражу. Много раз это представляла, и среди этих фантазий ни разу не было странного одаренного и его «слуги» в беде. Но ты не подумай, я благодарна, — с этими словами Надя повалила меня на спину, и нам на какое-то время опять стало не до разговоров.

Она также немного рассказала о своем детстве. О том, как была в банде, будучи подростком, и о том, что её молодость была очень бурной. Она фактически росла среди грабителей и убийц и была под стать своему окружению. Надя не стеснялась этого, но и не гордилась, просто принимала себя такой, какая есть.

— И как же юная преступница оказалась в полиции?

— После смерти отца я догадывалась, что за его смертью стоит Долгопрудный, но у меня ничего не было, ни влияния, ни денег, так что работа в полиции показалась мне логичной. Если я не могу достать его на улицах, то использую для этого систему. Жаль, что всё оказалось не так просто. Меня после пары неудач перевели в отдел по работе с одаренными. Там в основном мелкие преступления, как в твоем случае, когда одаренный что-то не поделил с простым человеком и нанес ему травмы. Бывает посерьезнее, когда одаренные совершают ограбления или вроде того, но это всё равно мелочи. Знаешь, что меня больше всего бесит в системе?

— Что?

— Она не работает так, как задумано. Князья, дворянские рода, корпорации — они сами по себе как Рыбинский район, государство внутри государства. Я не могу просто прийти и арестовать кого-то из дворянского рода, даже простого слугу. Если я так сделаю, то в итоге выговор влетит мне, а его отпустят и даже извинятся. Единственные, кто может действовать свободно — императорская служба расследований, ведь они отчитываются только перед императором, но попасть туда…

— Мечтала попасть к ним?

— Да, но это сложно, особенно если у тебя нет дворянства и твое прошлое настолько мутное, как мое. Я уже как пару лет подаю прошения о переводе, но каждый раз получаю отказ.

— Может, сегодняшнее дело это исправит? Громкое дело.

— Даже слишком громкое. Жаль ты не слышал, в какой ярости был мой начальник, но и замять это дело я ему не дам. Нам повезло, что Долгопрудный сам признался, что ворует у Струнина, теперь ему в любом случае конец. Струнин от него избавится, а не встанет на защиту. Но ты прав, возможно, если в моем личном деле появится отметка о непосредственном участии в поимке, то я смогу пройти дальше.

— А не думала уйти, если твоя месть закончена?

— Нет. Знаешь, что я поняла за годы службы? Что мне это нравится. Нравится прижимать к ногтю этих ублюдков, выискивать их грязные секреты и использовать против них. Так что нет, не думала. Напротив, теперь я ещё сильнее хочу попасть в ИСР.

— Хорошее начинание, — кивнул я. — Помогу чем смогу. Если нужно будет накрыть логово ещё какого-нибудь криминального авторитета — обращайся.

Надя отстранилась и серьезно посмотрела на меня.

— Ты не шутишь?

— Нет, но… — я жестом материализовал пустой свиток контракта. — За это придется заплатить.

— И чем?

— Чем хочешь. Можешь силой, можешь фрагментом души. Вариантов много.

— Продать… тебе душу?..

— Нет, это не так работает, —я усмехнулся и вручил свиток девушке. — Это не сделает тебя моим слугой, по крайней мере, если условием этого не прописано. Можешь просто поделиться силой, и я смогу использовать твою способность, нужно только оговорить детали. Либо я получу её после твоей смерти, либо тебе придется делиться. То есть я использую её, ты не сможешь, и наоборот. Взамен я не откажу тебе в помощи, если такая потребуется.

Надя молча сидела, переводя ошарашенный взгляд то на свиток в руках, то на меня.

— Ты понимаешь, как жутко это звучит?

— Есть немного, — признался я. — Но такова суть моей силы.

— Слушай, я… — девушка покачала головой и протянула свиток обратно.

— Оставь, — настоял я. — Пусть побудет у тебя. Если не понадобится, то когда-нибудь потом отдашь, а если срочно будет нужна помощь, просто подпиши, и я приду, где бы ты ни была.

— И много у тебя таких контрактов?

— Подписанных?

Она кивнула.

Я взял её за руку, сосредоточился на своем хранилище контрактов и погрузил нас в мое ментальное пространство. Обычно я делаю это сам, но лучше всего будет просто показать, чем рассказывать.

В следующий миг наши ментальные проекции оказались в огромной светлой библиотеке, где вместо книг хранятся свитки. Некоторые просто кипой лежали на полках, другим было выделено особое место.

Проекция Надежды прошлась по помещениям, удивленно смотря на полки.

— Свет! — охнула она. — И это всё контракты?

— Да, — подтвердил я.

— Ничего себе… И это тоже?

Умница, сразу приметила особый контракт, который уж слишком выделяется на фоне прочих. Хотя бы тем, что он источает чистейший мрак в этом залитом солнцем зале.

— Да. Он особенный, и нет, трогать нельзя, — заметив, как она протягивает руку, сказал ей. — Он