Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
«Эскадра» ускоренно заюлила по похотливым извивам Мезкалы, берега которой густо поросли лесом. Выбравшись из горных теснин, Великая, словно викторианская дама, снявшая строгий корсет, вся растеклась, оплыла вширь. Река стала едва ли не вдвое шире. Думаю, никто из белой сотни не смог бы перестрелить из лука с одного берега на другой.
— Все, кроме гребцов, к бою! — рявкнул я новую команду, ибо в речном ветерке уже явно ощущался запах гари.
Мока совсем близко, сквозь заросли мангры уже просвечивала желтизна предосенних полей с налитой кукурузой, круглолицыми подсолнухами и прочей индейской буколикой. Шума схватки пока не слышно, река заглушает, да и наш «десант» изрядно шумит.
Я слегка нервно погладил свою боевую «кирку» — уже давно тумбажную. Снова слегка похолодело в низу живота. Снова зароились мысли: вот бы всего этого не было! Казалось бы, я прошел уже через добрый десяток боев. И в общей свалке дрался, и один на один. Но к такому не привыкнуть. Это ведь не кино, не поединок на ринге. Всё по-настоящему, вокруг сейчас появятся люди, желающие твоей смерти. И надо убить их первым. Говорят, есть такие люди — воины — которым наоборот комфортно в такой обстановке. Адреналин наполняет их жизнь яркими красками. Но я точно не из таких… Нет, я научился. Жизнь, как говорится, заставила — даже с одной рукой. Но кайфа от этого не испытываю по-прежнему.
…Мой флот плавно выкатывался к открытому берегу. Мока оказалась огромной, она раскинулась широко и привольно. Еще бы! Тут ведь нет никаких гор, которые могут ограничивать. Никаких укреплений, платформ, храмов, пронзающих небеса. Просто огромная деревня. И богатая!
— Во славу Змея! — загрохотали мои воины, бряцая сверкающим золотом оружием.
Однако, на бой себя накручивать не потребовалось: даже поверхностный взгляд показывал: всё уже кончилось. Ну, либо заканчивается. Вдали еще кричали перепуганные люди, в нескольких местах что-то вяло горело. Но на берегу уже расслабленно отдыхали не меньше двух двадцаток золотых: бинтовали раны, чинили оружие, перекладывали какие-то корзины и мешки. Наше появление они отметили слегка снисходительными помахиваниями руками: мол, не парьтесь, настоящие воины уже всё сделали.
— Старший! Ко мне! — рявкнул я во всю глотку, после того, как нос кора-пиля с хлюпаньем влип в мокрую глину берега. В Моке мостков не знали.
Какой-то малознакомый мне двадцатник споро вскочил на ноги и затрусил к воде.
— Победа? — поинтересовался я.
Страж гордо расправил плечи.
— Да, владыка. Победа, — его глаза сияли. — Да, боя-то особо и не было. Мы гребли, как сумасшедшие, нас тут совершенно не ждали.
Воин явно собирался живописать мне все прелести отрубания голов трусливым толимекам, но я остановил его нетерпеливым движением здоровой руки.
— Знаешь, где Прекрасная Слеза?
Золотой мотнул головой за спину.
— Там, зачищает окраины Моки. Нас сюда послали помочь раненым, сторожить плоты и вас встречать…
— Пошли здорового воина к командиру. Пусть прибудет ко мне, если может оставить воинов.
Двадцатник глянул на меня слегка осуждающе (зачем лишаю их генерала возможность вершить ратные подвиги?), но поклонился и отправился исполнять приказ.
Глыбу пришлось ждать долго. За это время я успел организовать высадку всех трех сотен моих воинов. В отличие от первой волны, которая мчалась в бой налегке, наши лодки были нагружены всякими припасами. Десятки навесов, немного запасного оружия, тумбажные инструменты: мотыги, кирки, топоры. Война прожорлива, даже это немногое мне пришлось забрать у работяг в Излучном. Вещи распаковывались на берегу, лагерь я пока велел не разбивать. Часть лучников разослал патрулировать окрестности, одну лодку послал вверх по течению, поддержать связь с третьим — пешим — корпусом, который еще был в пути.
Генерал явился, как и полагается герою-завоевателю, весь в крови поверженных врагов. Щит — в хлам! Как только на руке еще держится. Зато на лице — состояние безграничного счастья.
— По лицу вижу, Прекрасная Слеза, что план наш удался, — я сделал упор на «наш», чтобы перетянуть немного славы на себя. — Но мне нужны подробности.
— Владыко! Вот как ты наметил на своем листочке — так всё и вышло! — пророкотал Глыба. — Каждый пунктик. Когда наши плоты вышли из гор на равнину, мы начали гнать без остановок. Горцы тут не подкачали, гребли наравне с моими. Все встречные лодки расстреливали, пленять было некогда.
— Много было? — расстроенно спросил я.
— Три, — сухо ответил генерал. — Всех не уберечь, владыка… И пытаться не надо. Зато мы подошли к Моке совершенно внезапно. Я велел оцколи высаживаться к северу от селения и охватывать его окраины, а сам с моими парнями ринулся прямо сюда.
Атака горцев с севера тоже планировалась заранее. Я знал, что «резиденция» князя Тепеапили находится в предгорьях к северо-востоку отсюда. Чем дольше князь не узнает о нападении, тем лучше. Быстрые и ловкие бандиты с гор очень хорошо подходили для перехвата беглецов на опасном направлении.
— Клянусь всеми клыками Змея! — взахлеб продолжал Глыба. — Первые наши плоты уже втыкались в берег, а они еще не понимали, что на них напали! Центр мы заняли моментально, потом уже началась борьба. В плен было взято несколько местных, языкознатцы тут же выпытали у них, где находятся склады, где живут старейшины. Оказалось, тут обитает и человек князя. Мокой он не управляет, но решает некоторые вопросы. У него даже ватага крепких парней имеется… стражей я бы это назвать не стал, — улыбнулся предводитель, гордый за своё Золотое воинство.
Дальше было понятно. Отправив небольшие отряды занимать склады и захватывать местный олигархат, Глыба собрал кулак из трех двадцаток и лично разнес в щепы резиденцию представителя князя. С поединком — всё, как положено. Представитель князя выплюнул салат из зубов и кровищи и отказался от дальнейшего сопротивления. Как и немногие выжившие из его головорезов.
— Дальше, на окраинах пошло сложнее. Роды здесь селятся широко, некоторые на большом отдалении от центральной части. И, когда стало ясно, что мы тут не мимоходом, эти поселочки начали бороться за своё добро. Где-то и до сотни защитников набиралось. Ни оружия толком, ни выучки, но за свой дом дрались отчаянно, — в голове Глыбы проклюнулось уважение.
— Вы одни с местными сражались? — уточнил я.
— Ты про оцколи, владыка? — Прекрасная Слеза нахмурился. — Они моим людям помогали… иногда.
— Что, грабежом занялись? — понимающе вздохнул я.
— Практически сразу… Владыка! — решившись на что-то, он с легким отчаянием в голосе решил всё высказать. — Эти горцы… Они, как пожар! Их, конечно,
