Диана Килина - Пепел

Вот она идет ночью, босиком под дождем. Прищуривается и спрашивает:

– А ты не маньяк?

Потом моя гостиная, рояль и ее пальцы на клавишах.

Она в баре, кричащая «Гол!» и прыгающая по полу, как ребенок.

Вот она держит меня за руку, и ведет за собой, а я боюсь упасть с этих проклятых роликов.

Она едет за рулем моей машины.

Она стоит в моей спальне и плачет, когда я трогаю ее шрамы.

Мы вместе делаем татуировки.

Мы притворяемся мужем и женой и осматриваем дом.

Мы. Местоимение. Именительный падеж. Множественное число.

Я прокручиваю все эти моменты, словно слайды в своей голове и чувствую, что–то теплое на моих щеках. Я поднимаю руку, дотрагиваюсь до лица и вижу слезы на своих ладонях. Я пробую их – они соленые.

Я никогда не пробовал свои слезы на вкус.

Я иду по городу и плачу.

Я. Местоимение. Именительный падеж. Единственное число.

ЭПИЛОГ

Прошло два или три года после того, как ее не стало. Я продал свою долю бизнеса Игорю, чему он был несказанно рад. Наши отношения не наладились, но кое–как мы смогли удержать бизнес на плаву.

Я встретил девушку, ее звали Алиса. Она была голубоглазая и светловолосая, как из сказки. Мы поженились в Нигерии, где встретились, работая волонтерами. Я хотел забыться, и нашел эту программу в интернете, собрался за один день, и уехал на полгода. Когда я раздавал воду и еду детям, я чувствовал себя человеком. Я понял, о чем говорила Дана, когда я спрашивал ее, зачем она помогает бедным. Там же мы с Алисой удочерили девочку, темнокожую и кудрявую, с большими карими глазами. Мы назвали ее София. Потом у нас родились три сына.

Я подарил тот дом Маше, иногда проезжал мимо и смотрел на него. Прийти к ним в гости я так и не смог. Она организовала маленький частный сад и занималась любимым делом – детьми. Сам я купил участок у озера, где мы останавливались в палатках, и построил небольшой коттедж прямо на берегу. Алиса знала о ней, но никогда не задавала лишних вопросов. В гараже я открыл мастерскую по дереву, вместе с сыновьями мы делали на заказ двери и оконные рамы. Каждую субботу я тратил ровно двадцать евро и оставлял продукты в корзине пищевого банка. Я прожил долгую, и почти счастливую жизнь.

Умер я скоропостижно, от острого инфаркта, во время похода в магазин.

И теперь, я стою один в темном тоннеле. Я чувствую легкий ветер и поднимаю глаза. Впереди горит свет, и я иду на него.

Я выхожу на песчаный берег и вижу только океан, бескрайний океан вокруг себя. Солнце заходит за горизонт, окрасив небо в розовые и фиолетовые краски. Вода голубая и прозрачная, я могу видеть причудливых разноцветных рыб и коралловый риф на глубине. Я иду по белому песку босыми ногами и не знаю, куда и зачем я иду.

Вдалеке я вижу небольшую хижину и направляюсь к ней. Она сделана из светлой соломы, почти белой от палящего солнца, и стоит в окружении пальм и кустарников яркого зеленого цвета. Листья шелестят на ветру, словно шепчут что–то. Из хижины доносятся обрывки песни. Я слышу слова:

Повода натянуты леской

И тянутся вдоль поднебесья

Так и я натянутым нервом

Твоим самым первым и честным

Я вижу, как кто–то выходил на песок и замираю.

Она улыбается и идет ко мне.

Если я дышу тобой

Может я еще живой

Теплый дождь идет зимой

Между небом и тобой

Ее длинные темные волосы развиваются бризом. Она одета в белый купальник, на плечи накинута вязаная шаль. На ее теле не осталось ни одного шрама, ни одной татуировки. Она чиста и не тронута, как в день своего рождения. Как она всегда мечтала.

Она подходит ко мне и, не сказав ни слова, целует. Я чувствую, что приятное тепло разливается по моему телу, похожее на ту жизнь, которой мне так не хватало.

– Где мы? – спрашиваю я.

– В Раю, – с улыбкой отвечает Дана, – Он все–таки существует.

– Твой сын здесь?

– Он вернулся на Землю. Детские души не задерживаются здесь надолго. Его отправили паре, которая пять лет не могла завести ребенка. Они его очень любят и берегут.

– Твой муж?

– Он нашел здесь родственную душу. Он счастлив.

Я замолкаю и пытаюсь осмыслить эти слова.

– Смотри, – она поднимает запястье, и я вижу знак бесконечность, который она сделала вместе со мной. Дата нашей встречи и подпись «Живая», – Она единственная осталась.

Я смотрю на свое запястье и вижу точно такую же татуировку.

ЖИВОЙ.

Она берет меня за руку, и мы уходим на закат. Белый песок под моими ногами превращается в пепел, который растворяет очередная волна.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ФИНАЛ

Дорогой читатель!

Я несказанно рада, если Ты дочитал мою книгу до этой строчки. Я хотела бы кое–что добавить ко всему написанному, и, надеюсь на понимание.

Когда я писала эту книгу, мои герои для меня, априори, должны были быть счастливы, прожить долгую жизнь, состариться вместе и умереть в один день с улыбкой на лице. Но в романе самое главное, чтобы читателя цепляло. Брало за душу. Многие смакуют грустный конец оживленнее и одухотвореннее. Поэтому финал был именно таким, каким вы его прочли. Но…

Я не могу несколькими нажатиями по клавиатуре убить свою героиню. С одной стороны – это логично. Она несчастна, ее судьба непроста. Ее душа отягощена виной, пониманием того, что ничего нельзя исправить и физическим напоминанием о той страшной аварии. Ее гибель – просто закономерность, которая должна была произойти. И все–таки, мне кажется, что она заслужила немного счастья. К тому же, я – женщина, и я люблю happy end.

Поэтому, я хотела бы предложить Вам альтернативный финал этой истории. Какой из них лучше – решать не мне.

ГЛАВА 28

Прошел месяц с тех пор, как Дана села в мою машину и уехала. Ее я больше не видел, Артегу я нашел у офиса на следующий день. В ней были ключи от Вольво, никаких записок или сообщений она не оставила.

Я тщетно пытался ее найти, ошивался у Руслана каждый вечер, но ее там не было. Она передала ему ключи от квартиры и попросила отдать их Маше. Руслан словом не обмолвился, где она и что с ней. Наверное, он и сам не знал. Изредка он только говорил, что с ней все в порядке.

Игоря я выгнал из фирмы. Последнее, что я о нем слышал, что он развелся с Машей и уехал во Францию, открывать свое дело. Мне было плевать, хотя я не мог его винить в том, что произошло. Он просто хотел рассказать правду, хотя она оказалась слишком жестокой.

Много раз прокручивал тот день в голове, по секундам. Вот мы собираем вещи под Ленни Кравица и Робби Уильямса. Я клею стикеры, Дана складывает свои вещи в коробки. Потом грохот в дверь, пьяный Игорь.

Ее глаза. В них было столько боли и отчаяния, хотя я так до конца и не понял, в чем была причина. Я гадал, почему она не рассказала мне всю правду. Никогда я бы не посчитал ее виноватой, не уличил бы ее во лжи. Неужели она так плохо меня знала? Мне казалось, что эта женщина изучила меня досконально. Иногда я думал, что она читает мои мысли. Почему она убежала, не дав даже слова сказать?

Я уставился на свои ноги в кислотно–розовом кресле и вздохнул. Перевел взгляд на окно, за которым лил проливной дождь и вспомнил день нашей первой встречи.

Она шла под таким же дождем, босая и без зонта. Просто шлепала голыми ногами по асфальтовым лужам. Ее черная рубашка насквозь промокла и прилипла к телу, волосы мокрыми сосульками свисали до лопаток. На ее плече висела сумочка, а на ремешке болтались туфли на высоких каблуках.

Я медленно подъехал к ней, чтобы не окатить водой, и опустил стекло в машине.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Широко, искренне и по–детски. С ее ресниц стекала вода, тушь была размазана по лицу. Она улыбалась мне, а потом потянула руку и вытащила наушники.

Ее лицо, такое красивое, не раз всплывало перед моими глазами. Ее странные глаза темно–зеленого цвета, тонкий нос, слегка вздернутый и губы, которые мне захотелось поцеловать сразу, как я бросил на них взгляд.

– Я просто музыку слушаю, – ответила она.

– Под проливным дождем?

– Да. Это здорово – она улыбнулась еще шире.

Ее страсть к футболу и вампирским сериалам, ее заливистый смех, и издевки над моей серьезностью всегда будоражили мою сущность.

Мы ведь были счастливы. По–настоящему счастливы. Почему она убежала?

Мы. Местоимение, именительный падеж, множественное число.

Ливень за окном продолжал идти, и я смотрел на разводы, стекающие по стеклу. Потом я взял телефон, наушники и вышел из квартиры. Спустившись на лифте вниз, я вышел на крытую парковку и надел наушники, которые моментально подключились к мобильнику. Недолго думая, я нашел один–единственный трек, который, как нельзя кстати, подходил к ситуации и нажал на «play».