Диана Килина - Пепел

– Заметано.

Маша схватила тарелки и приборы, и мы быстро в четыре руки накрыли стеклянный журнальный столик–трансформер, приобретенный нами с Эриком накануне. Он неплохо вписался в интерьер, и удобно раскладывался, позволяя поставить все угощения и посуду на четверых.

– А это тут откуда? – махнул Игорь на кислотно–розовое кресло в углу у окна.

– Я купил, – ответил Эрик, – Прикольная штука, хочу заметить.

– Цвет какой–то странный, – фальшиво улыбнулся Игорь, и мы с Эриком переглянулись.

Я пожала плечами, а он только хмыкнул, подвинул мешок к дивану и уселся, положив на него ноги.

– Мне нравится, – сказал Эрик с довольной улыбкой.

Игорь сел рядом, притянув Машу. Я устроилась с краю, чтобы в случае чего быстрее добраться до кухни (или выпрыгнуть в окно). Друг Эрика явно не был настроен ко мне дружелюбно.

Мы перебросились парой фраз, мужчины выпили, и после этого обстановка стала немного свободнее. Но я то и дело ловила на себе взгляды Игоря, когда Маша восхищенно рассказывала о своих поездках и успехах на роликах.

– Я уже четыре кило скинула, – гордо сказала она.

– Круто, ты молодец. А с детьми кто сидит?

– У нас очень хорошая няня по соседству.

– Повезло вам. Моим друзьям приходится самим справляться, – вырывается у меня.

Зачем я говорю о них?

– У них тоже двое? – спрашивает Маша.

– Нет, у них один, но он на троих потянет. Мы с Русей работаем вместе…

– Спортивный бар, я тебе говорил, – кивнул Эрик Игорю и тот смерил меня злобным взглядом, – Надо нам туда как–нибудь сходить. Клевое место.

– Не сомневаюсь, – буркнул Игорь.

– Так вот, мы работаем вместе, и Аня одна с ребенком, – продолжила я, – Руслан говорит, что он – неуправляемый и никак не может понять, как она справляется.

– Да, сейчас очень гиперактивные дети пошли, – вздыхает Маша, – Нам еще повезло, но у соседей настоящие сорванцы. А как его зовут?

Я не поняла вопроса и переспросила:

– Кого?

– Ну, малыша твоих друзей.

– Я… Я… Саша, – словно выплевываю я и чувствую, как Эрик напрягся, – Его зовут Саша, – шепотом повторяю я.

– Красивое имя. Я тоже так хотела назвать старшего сына, но Игорю больше нравился Алексей.

– Чушь какая, ты выбирала имена детям, – неожиданно заговорил Игорь.

Я старалась дышать не слишком громко. Пространство вокруг меня стало сжиматься и сужаться. Я ощутила ладонь Эрика у себя между лопаток.

– А вот и нет, – заверещала Маша, – Когда я предложила назвать его Александром, ты визжал как недорезанный поросенок!

Дыши, Дана, дыши.

По глупой иронии я назвала сына точно так же, как сына своего лучшего друга. Разница у них была в пару месяцев, и мы часто спорили, кому первому в голову пришла ассоциация «Александр Македонский».

Сейчас Руслан никогда не называл его по имени при мне. И вообще старался не говорить о сыне.

– Ты как? – прошептал Эрик у меня над ухом.

– Нормально.

– О чем вы шепчетесь? – неожиданно спросила Маша, и я вздрогнула.

– Я спросил, хватит ли еды или нам нужно заказать что–нибудь, – спас положение Эрик.

– Хватит, конечно! – махнула рукой Маша, – Все так вкусно. Вы сами готовили?

– Это все Дана.

– Я так давно не ела ничего такого, – не унималась Маша, – Все так просто, но из–за этого необычно и вкусно.

– Если честно, я устал от изысков, – рассмеялся Эрик, – Кстати, Руся мне выдал тайну.

– Какую? – прохрипела я.

– Он сказал, что ты варишь самый вкусный в мире харчо.

Я выдохнула и заморгала.

– Я хочу попробовать, – теперь не унимался Эрик.

Я постаралась улыбнуться.

– Тогда я как–нибудь сварю его для тебя. Предварительно убив Руслана. На его костях получится неплохой бульон.

Он рассмеялся и смачно поцеловал меня в щеку.

– Мисс загадочность злится, когда выдают ее тайны, – снисходительно пояснил он гостям.

Ох, Эрик, мои тайны… Лучше бы тебе их не знать.

– Я пойду покурю, – пробубнила я и вышла из гостиной в спальню.

Встав на балкон и почувствовав ногами прохладные доски, я выдохнула и расслабилась.

Я так давно не сидела вот так в компании, что уже разучилась общаться по–человечески. Но, самое ужасное, что разговоры, которые должны были быть простыми и ни к чему не ведущими, вводили меня в ступор и ужас. Как я могу говорить о детях, когда перед глазами встает образ окровавленного сына с торчащим обломком машины в груди?

Я усиленно заморгала и смахнула ресницами подступившие слезы. Затянулась покрепче – едкий дым обволок легкие и разлился по телу легкой истомой.

– Не угостишь? – услышала я за спиной.

ГЛАВА 26

От хриплого голоса Игоря я вздрогнула и резко развернулась. Напряжение повисло в воздухе и накрыло меня волной. Я протянула ему пачку, и он медленно достал оттуда сигарету и зажигалку.

– Не знала, что ты куришь, – сказала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Иногда балуюсь, – он пожимает плечами, выдыхая первые клубы дыма.

Я промолчала и уставилась на крыши частных домов вдалеке. Где–то там тот дом, который купил Эрик. В котором мы будем жить. Вместе.

– Итак, Дана. Давно хотел пообщаться с тобой.

– Что тебе мешало все это время?

– Присутствие посторонних, – он выпустил дым прямо мне в лицо.

Жест презрения и недоверия.

– О чем ты хочешь поговорить? – я сдержала порыв скинуть его с балкона и попыталась придать себе невозмутимый вид.

– Не о чем, а о ком. Я очень заинтересовался твоей персоной, – сказал он, опираясь одной рукой на балконные перила.

– Вот как? Спрашивай, – пожала плечами я.

– Это не мой метод, – протянул он, оглядывая меня с ног до головы.

Я снова замолчала, ожидая, что он скажет дальше. Игорь, молча, осматривал меня, задержав взгляд на животе. Меня затошнило.

– Я пытался навести о тебе справки. Правда, наткнулся на одну проблему, – он снова затянулся, а потом стукнул пальцем по сигарете, стряхивая пепел.

Белые хлопья закружились в воздухе, и разлетелись в разные стороны.

– Какую?

– О тебе ничего не известно. Точнее, все данные, которые мне удалось на тебя найти, имеют давность три года. Мне показалось это странным.

Вот черт!

– Я копнул глубже и нашел одну интересную личность. Катерина Смирнова, в девичестве Ольховская.

Я навалилась на балконные перила и отвернулась от него. Страх парализовал меня, сковал мое тело, и я просто молча, продолжала слушать то, что он говорит.

– На самом деле, Катюша не интересная личность. Интересны обстоятельства ее… Исчезновения, – Игорь ухмыльнулся, когда я бросила на него гневный взгляд, – Она попала в страшную аварию со своим сыном и мужем. Оба погибли на месте, а вот Катя выжила. И после этого… Инцидента исчезла.

– Заткнись, – прошипела я, резко метнувшись к нему.

– А то что? – довольно хмыкнул он.

– А то я расскажу твоей жене, какой ты козел и чем ты занимаешься вечерами в ночных клубах.

– Ты не посмеешь, – его лицо побагровело, – Хоть слово пикнешь, и папка с твоим досье упадет на стол Эрику.

– Эрик все знает, – решила сыграть ва–банк я и лицо Игоря на секунду исказила гримаса удивления, – Так что ты его не удивишь.

Я стояла вплотную к нему, и, слава Богу, он был одного со мной роста. Мы смотрели друг на друга в упор, словно хотели прожечь дыру насквозь.

– Если еще раз приблизишься ко мне с разговорами, я все ей расскажу. И тогда твоей «дольче вита» придет конец.

Я толкнула его плечом и вылетела с балкона. Он рванул следом и схватил меня за руку.

– Отпусти, – взвыла я, пытаясь выдернуть руку из цепкой хватки холодных пальцев.

Игорь прижал меня рукой к стене, и я оцепенела.

– Мне просто любопытно, – прошептал он, сверкнув глазами, – В медицинском заключении говорилось о пожаре в машине…

Все остальное происходило, как в тумане. Я поняла, что свободной рукой он тянет мою футболку вверх и попыталась вырваться, но он впечатал меня в стену.

– Господи Боже, – вырвалось у него, и он поднял глаза на меня.

За секунды на его лице промелькнула лавина эмоций. Ужас. Удивление. Отвращение. Жалость. Меня затрясло.

– Отпусти, – крикнула я, сглатывая слезы.

В ту же секунду Эрик влетел в спальню и уставился на нас. Он посмотрел на мое лицо, потом перевел глаза на Игоря и все, что я увидела, это руки, оттаскивающие Игоря от меня.

– Какого хрена ты к ней прикасаешься, – заорал Эрик и, кажется, стены затряслись.

– Твою мать, друг, с кем ты связался? Она же вся…

Игорь заткнулся на половине слова, потому что кулак Эрика впечатался ему в лицо. Я снова заморгала, и увидела боковым зрением Машу, стоящую в дверях.

Игорь размазал кровь, хлещущую из носа по лицу, и злобно сверкнул глазами. То, что он сказал дальше, добило меня, Эрика, и, кажется, Машу тоже.

– С каких пор ты стал извращенцем, Эрик? Тебя возбуждают шрамы? Она же урод!

– Пошел вон из моего дома! – прошипел Эрик, хватая Игоря за грудки.