Макс Лукадо - И Ангелы Молчали

— Хозяин уже ушел, будет только завтра, — говорите вы ему.

— Мне не нужен хозяин, я ищу вас.

— Что-что?

— Я из Белого дома, — говорит он, как бы объясняя свой строгий темный костюм и портфель.

— Вы это серьезно? — спрашиваете вы, внимательно рассматривая его и пытаясь выглянуть за дверь, чтобы

посмотреть, нет ли там кого-нибудь еще.

— Я должен доставить вам это письмо.

Вы отчаянно пытаетесь вспомнить, что такого могли натворить. Одновременно вас гложут смутные сомнения, что это

подстроил ваш кузен Альфред, чтобы отомстить за чеснок, подвешенный вами вместо освежителя воздуха в его машине. В

одном вы практически не сомневаетесь: вы — не тот, кто им нужен, здесь какая-то ошибка.

Тем не менее, вы вытираете руки о передник и берете письмо. Это письмо адресовано вам. На конверте, украшенном

гербом, ваше имя не напечатано, а написано от руки, красивым почерком.

Конверт очень солидный, что сразу же развеивает теорию о происках Альфреда — он слишком большой жмот, чтобы

покупать такой конверт ради розыгрыша. Вряд ли это письмо из налоговой инспекции — слишком уж официально, и потом

этот курьер... Вы открываете письмо и: «Здравствуйте...». Письмо от президента Соединенных Штатов Америки.

Вы глядите на курьера, доставившего вам это послание, и видите, что он улыбается так, словно именно ради этого

момента поступил на службу.

Вы оглядываете кухню, пытаясь найти кого-нибудь, кому можно было бы показать письмо, но там больше никого нет.

Вы уже собираетесь бежать в зал ресторана, чтобы поделиться новостью с Альмой — официанткой, но любопытство и

нетерпение одерживают верх, и вы читаете письмо.

Это приглашение — приглашение на ужин. В вашу честь устраивается прием на государственном уровне и банкет.

Ваша бывшая жена устроила как-то раз вечеринку по случаю вашего дня рождения — вскоре после свадьбы, но

помимо этого вы не можете припомнить ни одного случая, когда кто-либо устраивал бы ужин в вашу честь. Ни дети, ни

соседи, ни ваш босс... вы и сами никогда не устраивали ужина в свою честь.

Теперь же ради вас устраивает прием сам главнокомандующий!

— А... что все это должно означать? — спрашиваете вы.

— Только то, что здесь написано. Вы приглашены в Белый дом. Что мне передать президенту?

— А?

— Что мне передать президенту? Сможете ли вы прийти на ужин?

— А, да, да... конечно! Мне бы очень хотелось.

Итак, вы идете на ужин. В указанный день вы надеваете лучшее из вашего гардероба и отправляетесь на

Пенсильвания-авеню. У ворот вас встречают люди в темных костюмах и ведут к дверям Белого дома. За дверьми они

передают вас провожатому в смокинге. И вот, сопровождаемый эхом своих шагов, вы идете следом за ним по длинной

галерее, где висят портреты президентов прошлого.

В конце коридора — зал, где устраиваются приемы. В центре зала — длинный стол, на котором стоит только один

прибор, рядом с ним — табличка с вашим именем.

Провожатый жестом предлагает вам сесть и удаляется. Тогда вы делаете то, что хотели сделать с того самого

момента, как вступили на порог резиденции президента. Вы обводите зал взглядом и восторженно произносите: «О-о-о!»

Вы никогда прежде не видели такого длинного стола. Такого красивого хрусталя. Такого дорогого фарфора.

Столового прибора с таким количеством вилок и канделябра с таким количеством свечей.

«О-о-о!»

У вас под ногами лежит восточный ковер — очевидно, из Китая. Над головой у вас миллионами хрустальных огней

сверкает люстра — вероятно, немецкой работы. Стол и стулья сделаны из полированного тикового дерева — несомненно, из Индии.

Прямо перед вами — камин, в котором разведен огонь. Над белой мраморной полкой висит картина. Это же... Вы не

верите своим глазам — это же ваш портрет! Те же глаза, та же глуповатая улыбка, тот же нос (как бы вы хотели, чтобы он

был хоть чуть-чуть поменьше!). Но сомнений нет: это вы!

«О-о-о!»

— Я держу этот портрет здесь, чтобы он напоминал мне о вас.

Раздавшийся сзади голос заставляет вас замереть. Нет нужды оборачиваться, чтобы увидеть, кто говорит. Этот голос

может принадлежать только одному человеку. Не оглядываясь, вы ждете, пока он приблизится. Наконец он кладет свою

руку вам на плечо.

Вы оборачиваетесь, смотрите и... Да, это он, президент. Несколько ниже, чем вы себе представляли, но все в нем

говорит о власти. Квадратный подбородок. Глубоко сидящие глаза. Высокие скулы. Серый костюм. Красный галстук.

Передник.

Что-что?

На президенте надет передник! Обычный кухонный передник — точно такой же, как тот, что вы носите у себя на

работе.

Картину дополняет сервировочный столик, стоящий позади него. Он подает вам тарелочку с хлебом и говорит: «Я так

рад, что вы смогли прийти ко мне в гости!»

Вы знаете, что должны что-то сказать. Но ответ затерялся где-то между тем самым «О-о-о!» и мыслью, не оставлявшей

вас все это время: «Что это значит?».

Вы думали, что получить подобное приглашение — само по себе потрясающе. Вы полагали, что зайти в Белый дом — и

без того захватывающее приключение. Ваш рот раскрылся от удивления, да в таком положении и остался с того момента, как вы заметили на стене свой портрет. Но все это померкло по сравнению с тем, что вы увидели сейчас.

Главнокомандующий в роли официанта? Президент накрывает вам на стол и подает ужин? Первое лицо государства

наполняет ваш бокал вином и подносит хлеб? Все заранее заготовленные учтивости и комплименты моментально

забываются, и вы выпаливаете то, что у вас действительно на уме: «Постойте, постойте! Это неправильно. Вы не должны

заниматься этим! Вы не должны накрывать на стол и подавать еду. Я мою посуду в ресторане, и это моя работа —

прислуживать за ужином. Вы — старше и значительнее меня. Давайте-ка я надену передник и подам ужин... сэр».

Но он не позволяет вам сделать этого: «Сидите, сидите, — настаивает он. — Сегодня вы — мой почетный гость».

Ну вот, я же предупреждал вас, что это будет совершенно фантастическая, невообразимая история. В жизни такого не

бывает... или все-таки бывает?

Бывает, но только с теми, кто способен это увидеть. С ними это происходит каждую неделю. В банкетных залах по

всему миру главнокомандующий оказывает честь рядовым. Вот они — самые обычные люди, лишь час назад стоявшие

где-нибудь на кухне или застрявшие в автомобильной пробке, сидят за столом правителя.

Почетные гости. Очень важные персоны. Сегодня их принимает и им служит Тот, в Чьих руках—вся история

человечества.

«Это есть Тело Мое», — говорит Он, преломляя хлеб.

А вы думали, что это — всего лишь ритуал, обычай, воспоминание о чем-то, случившемся так давно. Вы думали, что

это — всего лишь представление, изображающее вечерю, во время которой Он ел со Своими учениками.

Это — намного больше.

Это — вечеря, на которую Он приглашает вас.

Будучи еще маленьким мальчиком, я вместе с другими ребятами из нашей церкви разносил причастие по домам и

больницам. Мы навещали тех, кто сам не мог прийти в церковь, но желал молиться и принять причастие.

Мне было лет десять-одиннадцать, когда мы принесли причастие в больницу одному пожилому человеку. Он был

очень слаб и спал, когда мы зашли к нему в палату. Мы попытались разбудить его, но нам не удалось. Мы трясли его за

плечо, звали, но все было бесполезно — он крепко спал.

Нам очень не хотелось уходить, не исполнив своих обязанностей, но что было делать?

Один из нас заметил, что рот спящего был немного приоткрыт. «Почему бы и нет?» — переглянулись мы. Мы

помолились над маленьким кусочком хлеба и вложили его в рот больного. Затем мы помолились над виноградным соком и

влили ему в рот несколько капель.

Он продолжал спать.

Как многие продолжают спать и поныне. Для некоторых из нас причастие — это время, когда мы в полудреме жуем

хлеб и пьем виноградный сок — и ничто в этот момент не тревожит нашу душу. Но ведь все должно было бы быть иначе!

Это должно бы быть самым невероятным, самым удивительным событием — приглашение занять место за столом

Господним, за которым вам будет служить Сам Царь царей.

Когда вы читаете о Тайной вечере в Евангелии от Матфея, невозможно не заметить одного потрясающего момента.

Христос — Тот, Кто управляет событиями. Он выбрал место, определил время и приготовил все. «...Время Мое близко; у

тебя совершу пасху с учениками Моими»1.

И во время вечери Христос не гость, а хозяин: Он преломляет и дает хлеб ученикам. Глаголы указывают на смысл и