Санин Евгений - Денарий кесаря
Теперь оставалось только ждать, как отнесется к такой замене Соколов, а самое главное, его помощник – Градов.
Такая возможность представилась ему гораздо раньше, чем он ожидал.
Выйдя после окончания клуба, он стал ждать старичка-искусствоведа, которому еще нужно было сдавать свой столик, огляделся по сторонам и вдруг увидел… машину Градова.
Сам Градов стоял рядом с тем самым конкурентом, который скупал предназначенные для Василия Ивановича монеты и даже разговаривал с ним.
Или это ему показалось?
Во всяком случае, когда Градов увидел, что Василий Иванович заметил его, тот, словно по команде, отошел в сторону, делая вид, что прогуливается в одиночку.
Градов же невозмутимо подошел и одними губами - глаза продолжали оставаться чужими – улыбнулся:
- А я вот мимо ехал, думаю, дай-ка сюда заверну! Что – отвезти вас домой?
- Нет, - отрицательно покачал головой Василий Иванович. – У меня сегодня еще одна встреча в Москве.
- Жаль! – искренне огорчился Градов и тут же спросил: – А это надолго?
Очевидно, почувствовав, что его могут неправильно понять, он сбивчиво пояснил:
- Я это к тому, что если не очень долго, то мог бы подбросить к месту встречи и там подождать вас!
- Да нет, спасибо! – уже решительно отказался Василий Иванович.
Беседа явно затягивалась и становилась напряженной.
К счастью, быстро нашелся повод выйти из этого, не очень приятного для обоих положения.
- Как там наша коллекция монет? Надеюсь, пополняется? – деловито осведомился Градов.
- Конечно!
И Василий Иванович, протянул ему только что приобретенную у Ашота Телемаковича монету.
- Что это? – посмотрев на нее, вопросительно взглянул на Василия Ивановича Градов.
- Новый денарий Тиберия!
- А где прежний? – недоуменно спросил Градов, и Василию Ивановичу показалось, что в его глазах промелькнуло торжество.
- Увы! С тем у нас ничего не получится! - Безнадежно развел руками Василий Иванович
- Как это? Ведь мы же утвердили его!
- Вы-то утвердили, но хозяин категорически отказался продавать его! Поверьте, я предлагал ему любые деньги!..
С минуту Градов помолчал, словно обдумывая сложившуюся ситуацию, и, наконец, сказал:
- Ну ладно, так уж и быть. Если у вас не получилось, давайте я, как более деловой и настойчивый человек, помогу вам!
- Каким это образом? - не понял Василий Иванович.
- Очень просто! Вы только дайте мне телефон или адресок хозяина монеты. А там уж мои проблемы!
Василий Иванович недоуменно посмотрел на Градова:
- Да вы что! В клубе не принято давать номера телефонов и уж тем более, квартирные адреса!
- Ну хорошо… хорошо! – успокаивающе согласился Градов. - Скажите мне хотя бы, как звать его!
- Ашот Телемакович! – пожал плечами Василий Иванович. – Но… зачем это вам? Он не идет ни на какие контакты с незнакомцами. И денарий не отдаст даже за миллион рублей!
- Ну, это мы еще поглядим! – снова усмехнулся одними губами Градов, сел в машину и уехал.
Проводив его взглядом, Василий Иванович, сам не зная зачем, дошел до угла и увидел, что метрах в ста Градов остановился, и к нему подбежал конкурент. О чем они говорили, разумеется, услышать было невозможно. Но конкурент вскоре вернулся к клубу и стал о чем-то расспрашивать нумизматов, собиравших античные монеты и хорошо знавших друг друга.
- Чего ему от вас было нужно? – после того, как конкурент снова побежал к Градову, спросил Василий Иванович у одного из них.
- Да попросил дать ему телефончик Ашота Телемаковича! - беспечно отмахнулся тот.
- И ты… дал?! – ужаснулся Василий Иванович.
- А почему бы и нет? Он у меня сегодня за бешеные деньги асс императора Августа купил! Глядишь, теперь и Ашота Телемаковича порадует!
- Порадует?.. - рассеянно переспросил Василий Иванович. Что-то больно кольнуло ему в самое сердце.
Он снова зашел за угол и увидел, что ни машины Градова, ни конкурента уже не было. Судя по всему, они уехали вдвоем.
«Володька, кажется, был прав, - подумалось вдруг тревожно. - Здесь, и правда, что-то не то. Но что именно? Почему? Зачем?»
Он искал и никак не мог получить ответа на эти вопросы…
4
- Так это - вы?! – ошеломленно взглянул на хозяина Василий Иванович.
Квартира старичка-искусствоведа, как и ожидал Василий Иванович, была похожа на музей.
Чего только в ней не было!
Прямо с прихожей начинались полки с книгами прошлых веков, большие напольные старинные вазы, бронзовые канделябры, картины с удивительными по красоте пейзажами и портретами аристократов, с глазами и лицами, которых теперь уже и не встретишь…
Единственное, что выбивалось из всего этого, подобранного с изысканным вкусом, обилия старины – современные награды на комоде: Золотая звезда Героя Социалистического Труда, ордена, ордена… среди которых даже орден Боевого Красного Знамени и медаль «За отвагу».
- Как! Вы и награды собираете? – с удивлением оглянулся Василий Иванович и услышал в ответ то, что меньше всего ожидал услышать:
- Нет, простите, это - мои.
- Ваши?!
- Да вот, - словно извиняясь, ответил искусствовед. – Так государство отметило мои скромные заслуги. Сначала военные, а потом и трудовые.
В кабинете все стены были тоже заставлены книгами – но, в основном, уже современных авторов. Как минимум на пяти языках, включая китайский. Василий Иванович обратил внимание, что на одной полке, тоже на разных языках, были книги одного и того же автора. Фамилия его была более чем знакома. Труды этого ученого он неоднократно использовал и, помнится, чуть было даже не срезался на экзамене в университете, неточно процитировав одно из его крылатых выражений.
Василий Иванович хотел сказать, что тоже высоко ценит труды этого ученого, хотя и не во всем с ним согласен. Но тут увидел, что над полкой висят дипломы авторитетнейших академий мира, где крупным шрифтом стояла та же фамилия. И еще – фотографии, на которых рядом с известнейшими учеными, президентами, писателями стоял не такой еще старый, но легко узнаваемый хозяин этой квартиры…
- Так это – вы?! – ошеломленно взглянул на него Василий Иванович.
Хозяин квартиры-музея тоже, словно впервые, посмотрел на книги, дипломы, фотографии и уже знакомым тоном извинился:
- Да, ваш покорный слуга…
Старичок-искусствовед, оказавшийся живым классиком современной науки, смущенно покашлял. Было видно, что он чувствовал неловкость за свою знаменитость.
- Однако я обещал показать вам иконы! – как нельзя для себя кстати, вдруг вспомнил он и сделал радушный жест следовать за ним: - Воздадим, как это и положено, сначала Божие Богови, а уж потом – чай или кофе, что пожелаете. То есть, кесарю – кесарево!
Хозяин подвел Василия Ивановича к двери, на которой на церковнославянском языке была прикреплена записка «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, спаси нас!» Словно скрывая то, что делает, он встал спиной, перекрестился, что, тем не менее, не осталось незамеченным Василием Ивановичем, и, открывая дверь, тихо сказал:
- Это молельная комната еще моей покойной матушки. После смерти отца – его расстреляли только за то, что он был из дворян и не скрывал этого, она приняла тайный постриг…
Понимающе кивнув, Василий Иванович переступил порог полутемной комнаты, в которой были задернуты шторы и красновато-золотисто теплилась лампадка.
- Не боитесь оставлять ее без присмотра? – спросил Василий Иванович. – А то мало ли что может случиться! Все-таки открытый огонь. И все это, - кивнул он на дверь, за которой находился домашний музей с бесценными, по его мнению, экспонатами, - может тогда сгореть!
- Наоборот! Мне так намного спокойнее. Ведь зажигая ее, я оставляю квартиру под защитой самого Бога! А это куда надежнее, чем самые хитрые замки и модная теперь сигнализация! - улыбнулся хозяин.
И раздвинул шторы.
В комнате стало светло, и Василий Иванович увидел… глаза. Потом он уже разглядел и лики, и одежды, и кресты, даже какие-то сюжеты с пейзажами на больших старинных темных иконах
Но первое время он видел только глаза. Они были такими глубокими, так неуловимо манили к себе или, точнее, в себя, что он просто застыл на месте и так стоял, не в силах пошевелиться…
