Даже Смерть знает мое имя 3 - Евгений Валерьевич Решетов
— Ага, и, кажется, не просто женщина, а эльфийка, если судить по вашему остроконечному уху, выглядывающему из волос, — заметил я.
— Эльфийка⁈ — вытаращил глаза граф, схватившись за свои ушки тонкими музыкальными пальцами. — Они существуют?
— Для тех, кто ещё не понял, мы в другом мире. Здесь все, что угодно может существовать, даже честные стражники. А вообще, ваше сиятельство, для вас всё могло быть хуже. Вы — хоть эльфийка, а я вообще лич. У меня даже сердце не бьётся. И запахов я не чувствую.
— А я чувствую, — скривился ректор и указал в ту сторону, куда умчалась лягушка-переросток. — Оттуда ужасно несёт болотом.
— Я тоже чувствую, — шмыгнул широким носом Бульдог, опершись на свой чудовищный боевой топор.
— Какие вы чувствительные… Ну, господа, давайте подведём итог, — проговорил я, оглядев всю нашу троицу. — Нам каким-то образом удалось выжить. Да ещё мой магический подвальный рисунок каким-то чудом умудрился подобрать для нас тела, находящиеся недалеко друг от друга. Правда, мы похожи на цирк уродов, но это фигня.
— А эта эльфийка… умерла? — напряжённо спросил ректор, бережно ощупывая затылок.
— Ага, как и вот этот здоровяк, так что не переживайте за них, — чуток слукавил я, понимая, что всё не так просто.
— Это хорошо, — выдохнул Бульдог и несмело улыбнулся, обнажив большие жёлтые зубы, которыми можно было рвать врагов как кутят.
— Кстати, ни у кого из вас не остались знания бывших хозяев тел? — с надеждой спросил я, точно зная, что для подобного поглощения требуется навык.
— Нет, нет, — отрицательно покачали головами мои невольные спутники.
— Хреново, — дёрнул я щекой.
— Что делать-то будем, сударь Ратников? — спросил ректор, попутно, довольно умеючи, распутывая гриву своих волос.
— Искать местных жителей. Надо понять куда мы попали. Да и магические перстни стоит прикупить. А пока давайте осмотримся. Может найдём поклажу тех бедолаг, чьи тела нам достались. Думаю, вон в тех кустах лежит их лошадь или иное ездовое животное. Оно-то и стало запоздалым ужином для болотной лягушки-переростка.
— А вы действительно сможете вернуть нас с Бульдогом в наш родной мир? — произнёс граф, впившись в моё лицо испытывающим взором. — Мне очень надо. У меня там свадьба скоро.
— Я сделаю всё, чтобы отправить вас домой.
— А наши родные тела… они того? — нахмурился охотник. — В лоскуты?
— Ага. Придётся вселить вас в новые, — сказал я и пошёл к кустам, оставив за спиной парочку своих изрядно помрачневших спутников.
В кустах же я и вправду увидел лошадь. Вернее, то, что осталось от лошади. Полулошадь. Задняя часть была сожрана, а вот передняя продолжала лежать на окровавленной земле, покрытой кусками оторванного мяса и кожи. Рёбра лошадиного трупа таинственно белели, а большой шматок печени едва не отправил меня на землю, когда я наступил на него.
— Твою мать, — выругался я, удержав равновесие. Причем, довольно легко удержав. Кажется, тело лича более… э-э-э… крутое, чем человеческое. Ну-ка, проверю-ка я свою силушку богатырскую.
Я схватился руками за морду лошади, упёрся ногой в её грудь и потянул на себя. Нет, башка не оторвалась, но раздался треск рвущихся мышц и сухожилий. Офигеть! Лич реально гораздо сильнее человека!
Глава 2
— Вы зачем издеваетесь над трупом бедного животного? — раздался за моей спиной уже знакомый высокий девичий голосок, пропитанный отвращением.
— Изучаю своё новое тело. Насколько оно сильно, — ответил я графу и указал рукой на валяющиеся рядом довольно пухлые седельные сумки, покрытые капельками крови. — Ваше сиятельство, проверьте, что в них.
Ректор брезгливо поморщился, как самая настоящая капризная блондиночка и посмотрел на Бульдога. Тот сразу всё понял. Хмыкнул, подошёл к сумкам, открыл их и принялся выкладывать содержимое на незапачканную траву. Грубый на вид, уже зачерствевший хлеб, козий сыр, галеты, несколько колец кровяной колбасы, лук, вяленое мясо и две объёмные фляжки.
Бульдог с настороженной физиономией отпил немного из обеих фляжек и проговорил:
— В первой вода, а во второй — кислое вино. Прям дрянь какая-то, ей-богу. Таким вином только живодёров каких поминать… Эту гадость словно у бездомного отобрали.
— Бульдог, думаю, тебе стоит пойти в сомелье, — насмешливо усмехнулся я и следом уже серьёзно проговорил: — Ладно, складывай всё это добро обратно. И давайте, господа, поищем здесь огнестрельное оружие. На дороге валяется двухстволка, но я никогда не поверю, что у бандитов была только она. Ну, только если это очень жалкие бандиты. Хотя мы и выглядим именно как такие бандиты.
— Хм, — непонятливо хмыкнул Бульдог и вопрошающе посмотрел на меня, словно просил до конца рассказать эту историю с бандитами.
Я вздохнул и выдал свою теорию, попутно принявшись исследовать траву рядом с трупом лошади:
— Если следовать логике, то выходит, что лич и здоровяк где-то умыкнули эльфийку и, скорее всего, вели её к хозяину лича. Хотя, может быть, всё и не совсем так. Но одно ясно точно, эльфийка была пленницей лича и здоровяка. И впредь надо учитывать это.
— Верно подмечено, — кивнул граф и тоже принялся искать в траве оружие.
— А вы это, сударь Ратников… — вдруг неуверенно выдал Бульдог, покосившись на меня. — На мясо-то вас человеческое не тянет? Вы же мертвяк, а они жрут людей почище, чем саранча траву.
— Вроде бы не тянет. Но если будет тянуть, то ты первым узнаешь, — оскалился я в картинно кровожадной улыбке.
— Не хотелось бы, — шумно сглотнул охотник и потёр горло, словно уже ощущал в нём мои зубы.
— Шучу я, не переживай. Насколько я знаю, личи не едят человечину. Они вообще не едят. Их питает мана, а маны у меня полно.
— Мой дар тоже никуда не делся, — проговорил граф, медленно бредя к дороге и порой склоняясь над травой. — Кстати, а куда делся ваш фамильяр?
— Он должен быть в мире духом. Его нужно вызвать оттуда. Но для этого требуется перстень посильнее, чем тот, что сейчас покоится на моём пальце.
— Нашёл! — громко и радостно заорал Бульдог, схватив с земли ещё одну небольшую сумку.
— Ты не вопи так,
