Стратегия одиночки. Книга четвертая - Александр Зайцев
С глубоким поклоном принял шкатулку, после чего поднял голову и вознёс руки к небу, как бы показывая полученную награду всем собравшимся на трибунах. Символический жест, в котором никто не заподозрил подвоха. Когда мои руки поднялись над головой, я сделал короткий шаг влево, корректируя своё положение и показывая всем награду, сложил пальцы характерным и знакомым землянам образом. Расчёт оказался верен, и тень от моих ладоней, образующих неприличный земной жест, упала ровно на кристалл навершия артефактного посоха главного распорядителя. Того посоха, в котором я через Сродство почувствовал частичку истинного Света.
В метафизике и отношениях с божествами ключевую роль играет символизм и вложенные в него смыслы. Это для зрителей оттопыренные средние пальцы моих ладоней ничего не значат, а вот для божеств, для которых все смыслы — открытая книга, этот жест значил то же, что и для меня. Значил ровно потому, что я придавал ему оскорбительное значение. И то, что Тень от оскорбительного жеста образована светом солнца или же воплощением Антареса, а также то, что эта самая Тень падает на артефакт, несущий в себе часть истинного Света или, выражаясь аллегорически, частью самого Антареса, делает мой жест предельно издевательским. Так как я, по сути, Свет оскорбляю Светом, взяв в посредники Тень, причём сделано это было на глазах десятков тысяч людей!
Если бы боги Айна не Пали, я бы ни за что не рискнул провернуть подобное. Потому как была бы велика вероятность, что солнечные лучи прямо здесь и обратили бы меня в пепел. Но сейчас, когда от богов Айна остались только Отголоски, привлечь их внимание невероятно трудно даже подобными демонстративными жестами. Чтобы достучаться до Отголосков, к ним надо обращаться через истинные алтари, ритуалы, страшные клятвы или через душевное Сродство — ничего другого они почти гарантированно не заметят. Вот если бы жрец Антареса обратил внимание на моё богохульство, то мне могло бы стать плохо. Но он остался в толпе других служителей и ничего не видел, да и если б увидел, то навряд ли что-то понял.
Отголосок Антареса не заметил нанесённого оскорбления. Мне это стало ясно по тому, как Сродство со Светом даже не шелохнулось в ответ на мой жест. А вот Сродство с Тенью, так как вознося руки и складывая их в характерный символ, я одновременно мысленно взывал к Сегуне, спокойным не осталось. Тень в моей душе шевельнулась, окутала Ядро, затем словно морская волна прошлась по его поверхности, смывая своё недовольство, и снова спряталась, как умела только она. А тихий мелодичный нечеловеческий смех, услышанный мной на грани сознания, вполне мог быть и простой слуховой галлюцинацией.
— Я принимаю заслуженную награду, — впервые заговорил я, и все трибуны мгновенно затихли, — и в знак уважения к Великому Цеху Алхимиков, восхищаясь их работой, я прямо здесь и сейчас приму первую из Пилюль Возвышения Металла. Сделаю это прямо на ваших глазах! — Обратившись к зрителям, открыл шкатулку и взял первую из пяти пилюль, продемонстрировал её всем, а затем и правда проглотил алхимический препарат.
В этот раз главный распорядитель даже отметил мой жест понимающим кивком. Он понял, зачем я это сделал. Комплект Пилюль Возвышения Металла имеет ценность, только будучи цельным, убери из него хоть одну таблетку, и все остальные тут же станут бесполезными. И приняв у всех на глазах первую пилюлю, я тем самым обезопасил себя от попыток украсть этот, для многих, застрявших на каком-либо из металлических рангов, почти бесценный набор магических таблеток.
Дальнейшая церемония меня уже не интересовала, я просто выдержал около часа положенных формальных ритуалов, после чего в окружении толпы жрецов покинул песок. Затем переоделся в свои вещи, вернув артефактную заколку в причёску, но всё равно просто так покинуть подтрибунные помещения не получилось. Едва вышел из комнаты для переодеваний, как меня обступили рядовые алхимики и служки, поздравляя с победой и предлагая с ними символически распить вино. Я всё это вынес, не показав ни малейшего недовольства, после чего попросил вывести меня в обход ожидающей снаружи толпы. Работники арены, с которыми успел распить чарку вина, не отказали в просьбе и вывели меня подземным ходом почти за два квартала от центральной площади. Поднявшись на поверхность, во дворе одного из домов, мы чисто символически выпили ещё раз, и я со всеми попрощался, предварительно попросив передать Ауну, что буду ждать его дома.
Глава 2
Разумеется то, что я вышел на городские улицы в отличном от центральной площади месте, не значило, что люди вдруг, по волшебству, резко перестали меня узнавать. Но, в отличие от толпы, собравшейся у лестницы Арены, прохожие на улице были не из тех, кто желал меня пронести на руках до храма, прикоснуться ко мне или оторвать хотя бы малую часть моих одеяний, в желании заполучить частичку удачи победителя. Так что, попрощавшись с работниками арены, принял самый независимый и равнодушный вид и быстрым шагом направился к дому. На меня, конечно, оборачивались, но никто не решился перегородить дорогу. Скорее, наоборот, большинство прохожих старались побыстрее убраться с моего пути.
На полпути до дома заметил, что иду по знакомой улице, и это сразу натолкнуло на идею совместить приятное с полезным. Подозвав одного из играющих на улочке детей, дал ему монетку номиналом в десять меди и отправил с сообщением в знакомую лавку. Долго ждать возвращение мальчишки не пришлось, он прибежал, не прошло и пяти минут. Вернулся паренёк с коротким ответом “жду!”, за что получил ещё немного денежек, а я пошёл дальше в ещё более хорошем настроении.
Перед домом Ауна меня, разумеется, встречали все соседи. Под руководством хлебопёка они вытащили несколько столов, и каждый вынес и поставил на них то, чем не жалко угостить других. В том числе, на каждом из столов стояло по уже открытому бочонку пива. Сегодня почти каждый из соседей присутствовал на Арене и болел за меня.
Добродушно поприветствовав всех, поблагодарил за поддержку. После чего, сославшись на усталость от боя и от ритуала Великого Древа, отказался от приглашения присоединиться к этому спонтанному празднеству. Чтобы не обидеть людей, сразу домой не пошёл, а, наполнив кружку пивом, обошёл с ней все столы и за каждым пригубил пенного напитка. Но даже после подобного жеста меня не отпустили так просто, каждый из соседей словно считал своим долгом дать мне что-то из еды и отказать было нельзя, не оскорбив. В итоге
