Стратегия одиночки. Книга четвертая - Александр Зайцев
Как только стало понятно, что в гранд-финал вышли я и Ронин, то моя “победа” в турнире стала, по сути, свершившимся фактом. Даже если бы проигрывал фехтмейстеру бой, я бы всё равно выиграл турнир. При любом раскладе. Всё потому, что если бы я начал проигрывать поединок, мне достаточно было войти в клинч и сказать Ронину, что в случае поражения я буду стёрт квестерами, и он бы мне поддался. Бывший инженер Церна из тех людей, кому важнее личное понимание своего успеха, нежели какие-то официальные победы и награждения. Да и то, что в нашем поединке выиграл я, это, по сути, всё равно победа Ронина. Именно так, потому что ученик выиграл у учителя, а это и есть высшее признание гения наставника. Жаль, что Ронин этого не узнает. Уверен, он был бы рад подобной трактовке своего проигрыша. Фехтмейстер из тех, кто больше радуется успехам своих учеников, нежели своим лично. Так что моя победа — это и его победа. Ну и его ошибка в выборе оружия на турнир, разумеется, внесла свою весомую лепту. Терзают меня смутные сомнения, что при нынешнем уровне моей подготовки я смог бы выиграть, если бы у Ронина в руках была его любимая связка — скьявона и баклер. Очень сомневаюсь. Фехтмейстер сегодня был очень хорош, победа над ним стоила мне всех сил и полного напряжения. К тому же мне повезло, что он попался в мою ловушку и позволил запудрить себе мозги теми приёмами, которые я ему продемонстрировал. Хотя нет, тут я себя принижаю, это было не везение, а точный расчёт. Просто мне, видимо, неловко признать, что я выиграл у своего первого учителя. Причём выиграл, следуя его наставлениям и его практикам. Вначале победил в дуэли разумов, заставив его поверить в то, чего нет, а затем реализовал полученное преимущество и дожал до финала. Всё, как Ронин меня учил. Так что нет, не везение, а я сегодня был и правда хорош.
На церемонию награждения я выходил с внешне равнодушным, спокойным лицом, и только в уголках глаз внимательный наблюдатель мог заметить намёк на улыбку.
В отличие от знакомых мне церемоний награждений, на Айне ещё не пришли к тому, что помимо победителя могут быть и другие призёры. То есть здесь пока не додумались награждать вторые и третьи места, поэтому и привычного по земным соревнованиям пьедестала здесь не было. Буквально не пройдёт и полгода, как эта ситуация изменится. Изменится под влиянием землян, конечно. Но пока я вышел на чистый песок и под звучащие фанфары проследовал к центру арены.
Так как подобные большие турниры несли оттенок религиозного значения, как проявление доблести под взглядом богов, то при награждении присутствовали ещё и жрецы. Служители пантеона выстроились живым коридором, по которому я шёл, и всё время громогласно возносили молитвы.
Несмотря на то, что внешне я был спокоен и безмятежен, на самом деле мои нервы были напряжены. Если у меня не получится провернуть задуманный трюк сейчас, на этой церемонии, то прощение Сегуны мне не заслужить ещё долго.
Когда мне осталось пройти треть пути до центра, из строя жрецов вышел уже знакомый мне служитель Антареса. Перегородив мне дорогу, он воздел руки к солнцу и запел хвалебную песнь. Причём, песнь эта не касалась меня, а была посвящена почитаемому им божеству. Мне пришлось остановиться и спокойно ждать, пока он не закончит. Этот турнир проходил как раз под покровительством Антареса, и если этот жрец последует за мной к центру арены, то это будет очень плохо. Потому как под его носом я не рискну реализовывать свой план. Когда жрец допел молитвы, отошёл в сторону и остался стоять там, где был, я едва сдержал облегчённый выдох.
Когда дошёл до центра арены, у меня уже немного побаливали уши от заунывных жреческих песен. И когда главный распорядитель поднял руку, призывая к тишине, для меня это стало облегчением.
Главный распорядитель начал свою торжественную речь, я же оценивал сложившуюся диспозицию. То, как меня поставили согласно регламенту награждения, для реализации моего плана не годилось, но и поменять своё место просто так, без причины, было нельзя. Поэтому я терпеливо ждал, подгадывая подходящий момент. Торжественная речь главного распорядителя в равной мере восхваляла город, принимавший турнир, жрецов, которые оказывали покровительство его проведению, и, разумеется, Цех Алхимиков, всё это организовавший и субсидирующий. А вот об участниках и проведённых боях не было сказано ни слова. На какое-то время показалось, что меня могли бы и не выводить на песок, но всё же в концовке своей речи главный распорядитель вспомнил и обо мне.
— Вознести своими овациями и победителя нашего турнира… — Обратился наконец-то к трибунам ведущий церемонии. — Рэйвена из Сиэтла!
Зрители начали вставать со своих мест и аплодировать. Причём, показалось, что это были не формальные, а совершенно искренние овации. От этого даже стало как-то тепло на душе.
По регламенту я должен был стоять на месте, как статуя, и послушно внимать всем речам. Но, сделав вид, что следую за зрительской любовью и обожанием, под крики трибун: «Рэйвен! Рэйвен! Рэйвен!..» — я начал ходить по кругу и, подняв руки высоко над головой, тоже принялся хлопать трибунам, словно заводя их. И этот привычный по земным мероприятиям жест настолько понравился местным зрителям, что их крики поддержки стали вдвое сильнее. Главному распорядителю моё поведение, нарушающее предписания, не понравилось, но и остановить или прилюдно одёрнуть меня он тоже не мог, так как вызвал бы этим гнев заведённой толпы. Тем не менее, он был опытным оратором и, удержавшись от замечаний, воспользовался зрительским ажиотажем, чтобы ещё больше распалить людей.
— И мы, Великий Цех Алхимиков, — когда крики с трибун достигли пика, усилив свой голос магией Ветра, заговорил главный распорядитель, — Под покровительством Антареса! Вручаем эту заслуженную награду, уникальные, изготавливаемые только трижды за год нашей великой Гильдией Пилюли Возвышения Металла, нашему победителю Рэйвену из Сиэтла!
Передавая мне богато украшенную шкатулку, ведущий церемонии не удержался от едва заметного жеста раздражения. Его недовольство было вызвано тем, что я стоял не с той стороны, с которой должен был, согласно установленным правилам. По регламенту он должен был стоять так, чтобы над ним светило солнце в момент награждения, это как бы символизировало, что его руками награду мне передаёт сам Антарес. Но из-за того, что я ходил по кругу, заводя толпу, в момент награждения всё оказалось наоборот. И это я теперь стоял между солнцем
