Александра Лисина - Некромант по вызову
— Это займет всего пару минут! — выдохнул я, умоляюще глядя на отчего-то занервничавшего мага. Демоны… что он такой нерешительный-то? Можно подумать, я его пытать буду! А мне всего-то и надо, что кое-что спросить, потому что Нич, как всегда, умчался с утра, не поздоровавшись, а никого другого, сведущего в нужной теме, поблизости не было.
— Хорошо, — обреченно кивнул Свим, когда я решительно загородил дверь собой и требовательно на него уставился. — Только быстро!
— Спасибо. Вопрос у меня вот какой… вчера я читал вашу дипломную работу, посвященную особенностям работы стандартных порталов. Где вы очень хорошо рассказываете о строении и функционировании телепортационных арок, даете подробные данные о дальности перемещения с объяснениями ограниченности преодолеваемого расстояния… и хотел уточнить. Вы несколько раз ссылаетесь на работы мастера Илиойса и его «Пространственные вихри», но я не увидел того, что за время, прошедшее со смерти этого великого первооткрывателя, наши маги не смогли улучшить его изобретение.
— Как это, не смогли? — возмутился преподаватель. — Первые телепортационные арки могли перемещать предметы на расстояние всего в тысячу шагов! Потом — десять тысяч, сто… а четыре с половиной года назад лаборатория мастера Хирье сотворила экспериментальный образец, который способен перебрасывать объекты более чем на сто пятьдесят тысяч шагов! Разве это не достижение?
— Я так понял, в настоящее время никому, кроме исследователей, эта аппаратура недоступна? — наморщил нос я.
— Верно. Поэтому ПОКА пределом для арок считается расстояние в сто тысяч шагов. Но, думаю, уже в следующем году эта ситуация заметно изменится.
Я просиял: отлично! Значит, мои расчеты верны, и касательно этого момента можно не опасаться проколов. Плохо все же потерять пятьдесят лет в стазисе и не успеть разобраться во всех магических новинках, которые появились за это время…
— Спасибо, мастер. Я понял. Тогда еще вопрос: сейчас мы довольно широко используем «переносные» телепорты…
— Это временно, молодой человек, — снисходительно посмотрел на меня юнец. — Пока они не до конца изучены и сильно ограничены расстоянием.
— Я читал, что дополнительных тысяч пять шагов они способны нам подарить при перемещении…
— Вообще-то, девять с половиной, — поправил Свим. — А в книгах указана цифра десять тысяч шагов. Однако на практике оказалось, что после десяти тысяч сигнал от арки становится неустойчивым, поэтому в последние годы работу «переносок» ограничили меньшим расстоянием.
— А если кто-то рискнет использовать их на большем удалении?
Молодой преподаватель усмехнулся.
— Сочувствую ему. И заранее посоветовал бы написать завещание. Это все вопросы, Невзун?
— Почти, — довольно кивнул я. — Не совсем уверен, сможете ли вы мне подсказать, но вчера в «Жизнеописании великих магов прошлой эпохи» я наткнулся на один интересный эффект, впервые описанный на полях кровопролитных сражений. Он называется эффектом памяти поля…
— Ого, какие у вас запросы! — поразился Свим, но настороженности в его глазах не появилось. — Не уверен, что вы правильно обратились, но тема действительно крайне интересная.
— Да, — подхватил я. — Наверное, правильнее бы назвать это явление эффектом памяти пространства, а не поля, поскольку это смогло бы лучше объяснить, почему в местах массовой гибели людей… особенно там, где творилась «темная» магия и боевая магия вообще… время словно останавливается для живых. Не растут деревья, чахнет трава, там не селятся птицы и быстро заболевают люди… а при создании заклинаний выясняется, что эти места превращаются в аномальные зоны, в которых невозможно спрогнозировать результат работы магии! Скажите, это правда?
В глазах молодого мастера мелькнул огонек.
— Пока данный вопрос никто подробно не изучал. Но, вероятно, им вообще никогда не будут заниматься, потому что использование заклинаний в подобных зонах строго противопоказано — эффект памяти способен воспроизвести, так сказать, события давно прошедших дней и смодулировать направленную на заклинание энергию таким образом, что вместо задуманного, скажем, дождика на поле обрушится смерч. Или еще какое-нибудь стихийное бедствие, которое приведет к большим жертвам. А раз использовать магию нельзя, то никто туда и не сунется. Такие дела…
Я с холодком припомнил вчерашнюю ночь и закрытый проход в подземелье.
— Скажите, мастер, а не встречались ли вам где-то упоминания о том, что некоторые виды заклинаний… скажем, защитные или поисковые… все-таки могут использоваться в таких местах без риска для жизни?
— О поисковых не слышал, — всерьез задумался маг. — А защитные вокруг таких аномалий действительно используют, чтобы никто случайно не забрел. Обыватели, не знакомые с теорией времени, вообще считают, что отголоски чужой боли при массовых смертях словно бы пропитывают то место, где когда-то пролилось много крови. И потом природа мстит за то, что ее напоили чужим страданием, поэтому время от времени разражается странными, безусловно опасными явлениями и периодически воспроизводит те беды, которые обрушили на нее воевавшие много лет назад маги… На мой взгляд, это — полная чушь. Я уверен, что эффект памяти у пространства действительно есть и месть тут абсолютно ни при чем. Просто когда мы тревожим его новыми заклинаниями, оно машинально реагирует так, как реагировало много лет назад. Раздражитель совсем другой, а результат — тот же.
— А сколько нужно времени для того, чтобы такая «память» стерлась?
— Столетия, — пожал плечами «светлый». — А может, и больше. И то мы не знаем, не останется ли после этого каких-то следов, которые раз в десять или больше лет способны «выстрелить» каким-нибудь древним заклятием. Как вы понимаете, этот вопрос никто из наших с вами современников не исследовал, поэтому можно только строить догадки и предположения… А теперь мне пора, Невзун. Вы зайдете или встретимся на экзамене?
Я коротко поклонился.
— На экзамене, мастер. Благодарю вас за терпение.
***
Остаток дня я просидел в книгохранилище, старательно делая вид, что готовлюсь. Чтобы не тратить время попусту, в столовую заглянул заранее и напихал в сумку столько продуктов, чтобы хватило до вечера. После чего занял самый дальний, спрятанный между многочисленных стеллажей стол и допоздна хрустел яблоками и жевал пироги, попутно ища нужную мне информацию и внимательно изучая историю герцогства Ангорского и собственных, ставших такими скромными земель.
Разумеется, в замке карта тоже была, но раньше вечера уходить из Академии я не собирался — чревато. Народу вокруг толклось много. Некоторые с любопытством косились. Многие вполголоса шушукались за моей спиной. Но так как об экзамене уже прослышало большинство адептов, то отвлекать меня не рисковали. Соответственно, близко не подходили, дурацких вопросов не задавали и не видели названия толстенных талмудов, которые я умышленно расположил корешками к себе. Да и зачем кому-то знать, что я интересуюсь событиями не пойми какой давности? И зачем демонстрировать, что неуемное любопытство завело меня в глухие географические дебри?
Один только Снудер, заглянув ближе к обеду и заметив склонившегося над книгами адепта с пирогом, громко возмутился, нарушив вдумчивую атмосферу царящей в хранилище благоговейной тишины. Не разобравшись толком, что к чему и от души разоравшись насчет неуважения к чужому труду и порчи академического имущества, он с решительным видом ринулся на защиту «источников мудрости». Сидящий на соседних столах народ при виде него тут же развеялся в пространстве. Некоторые, торопливо втянув головы в плечи, поспешили вовсе покинуть помещение. Кто-то, напротив, затаился в углу и злорадно дожидался скандала. Однако когда я поднял голову и воткнул в приближающегося Снудера задумчивый взгляд, вопли резко прекратились, а разгневанный хозяйственник, рассмотрев мое лицо, издал тихое «ой» и под изумленными взглядами адептов поспешил откланяться.
Итогом моей утомительной работы стали громадные кипы книг, разложенные стопками вокруг стола и на нем, покрасневшие от напряжения глаза и расстеленная, очень подробная карта, на которой, закончив расчеты, я твердой рукой обвел три окружности. Первая — границы так называемого «эффекта памяти», почти в точности совпадающие с границами некогда существовавшего, но смытого волной гражданской войны где-то около семисот-восьмисот лет назад графства Уэнкси, остатки которого дошли до нас в виде разграбленных могильников, заброшенных лесов и непролазных болот. Вторая — линия, обозначающая предел действия использованной Лиуроем «переноски» и отступившая от кладбища на девять с половиной (пунктиром все — таки добавил потом дополнительную линию на десяти) тысяч шагов. В масштабе, разумеется. Наконец, третья… не линия, а скорее полоса, покрывающая собой расстояние в пределах от пятидесяти до ста тысяч шагов, в пределах которой следовало потом искать вторую телепортационную арку. Не факт, что это будет тот самый, конечный пункт назначения, куда стремился Лиурой… велика вероятность, что эта арка, как и первая, стала проходной… но, возможно, когда-нибудь эта информация мне понадобится.
