Император Пограничья 4 - Евгений И. Астахов
— Конечно, — она гордо выпрямилась. — Можешь не сомневаться в моём мастерстве.
Девушка сосредоточилась, закрыла глаза и вытянула руки ладонями вниз, направляя их к земле. Я почувствовал, как вокруг усилились магические потоки. Земля под нашими ногами слегка завибрировала, затем в центре площадки из земли начал выдвигаться каменный цилиндр. Он буквально выдавливался из глубин, как будто невидимые руки лепили его из глины.
Зрелище было впечатляющим, особенно для неопытных наблюдателей. Постепенно форма становилась всё более чёткой — гладкий, идеально отполированный постамент с небольшим углублением в верхней части. Когда работа была завершена, Василиса опустила руки, тяжело дыша от усилия.
— Готово, — произнесла она, с нескрываемой гордостью осматривая результат своего труда.
— Превосходно, — я одобрительно кивнул и подошёл к постаменту, проводя пальцами по его прохладной поверхности.
Теперь предстояла моя часть работы. Достав из сумки тонкий резец из Сумеречной стали я начал гравировать на поверхности постамента руны — древние символы защиты и отражения. Эти знаки были известны лишь в моей прошлой жизни, когда подобные артефакты, придуманные Трувором, создавались для защиты императорских крепостей.
Работа была кропотливой. Каждый символ требовал абсолютной точности. Я помнил предупреждение наставников: «Одна черта не там — и вместо помощи получишь погребальный костёр».
К тому времени, как я закончил гравировку, уже собрались остальные маги — Полина, Игнатий и Тимур. Они с интересом наблюдали за моими действиями, не решаясь нарушать концентрацию вопросами.
— Теперь нам потребуется совместное усилие, — объявил я, выпрямляясь и разминая затёкшую спину. — Встаньте вокруг постамента на равном расстоянии друг от друга.
Когда все заняли указанные места, я достал из специального контейнера ядро Жнеца. Пурпурный кристалл пульсировал внутренним светом, который усиливался в моих руках. Я аккуратно поместил его в центральное углубление постамента.
— Что теперь? — спросил Черкасский, наблюдая за тем, как кристалл мягко засветился, отбрасывая фиолетовые блики на наши лица.
— Теперь каждый из вас направит энергию в ядро, — я обвёл взглядом их напряжённые лица. — Важно следовать определённому ритму — я покажу.
Я начал тихий горловой напев без слов, напоминающий музыку, под которую гребли варяги на драккарах в моём прошлом мире. Ритмичный, гипнотический звук создавал особую вибрацию, которая ощущалась физически.
— Повторяйте за мной, — произнёс я между напевами, — и направляйте энергию вместе с голосом.
Один за другим маги подхватили мелодию. Сначала неуверенно, затем всё сильнее и ритмичнее. Я чувствовал, как наши магические потоки начали переплетаться, образуя спиральную структуру, направленную к ядру.
Кристалл впитывал энергию, становясь всё ярче. Пурпурное сияние распространялось по рунам, заставляя их светиться собственным светом. Я ощущал, как мой резерв стремительно истощается — не менее 80% запасов уже ушло на питание артефакта.
Остальные маги также были на пределе. Лицо Полины побледнело, Василиса прикусила губу от напряжения, Тимур слегка покачивался, но держался, Игнатий дышал тяжело, но ровно, а Александр, несмотря на бледность, сохранял концентрацию.
Когда я почувствовал, что достигнут критический порог энергии, я сделал завершающий жест — соединил ладони над кристаллом, а затем резко развёл их в стороны, словно разрывая невидимую нить.
— Готово, — выдохнул я, чувствуя лёгкое головокружение от магического истощения.
Кристалл теперь светился ровным, устойчивым светом, а руны на постаменте мерцали, как будто дышали.
— И что теперь? — Голицына опустилась на колени, восстанавливая дыхание.
— Теперь спрячем его, — я кивнул ей и, собрав остатки сил, отдал ментальный приказ.
Постамент с кристаллом медленно погрузился в почву, оставив лишь едва заметный круг примятой травы.
— Что мы создали? — спросил Тимур, который первым восстановил самообладание. — Какой эффект будет?
Я окинул взглядом изнурённых, но удовлетворённых товарищей.
Многие знания — многие печали…
— Молись, чтобы нам никогда не пришлось этого узнать, — ответил я, глядя в глаза пироманту.
* * *
Лидия Белозёрова сидела в полумраке своего кабинета, нервно постукивая длинными ногтями по полированной поверхности столешницы из красного дерева. Перед ней лежала стопка документов — счета, уведомления, деловые письма. Формальности, пустые бумажки, которые требовали её внимания, хотя единственное, о чём она могла думать последние недели — месть.
Тонкая фарфоровая чашка с остывшим чаем источала слабый аромат бергамота. Лидия отодвинула её резким движением и тяжело вздохнула. Последние месяцы превратились для неё в сущий кошмар. Сначала эта мерзкая история с Платоновым, который каким-то чудом избежал виселицы. Затем его невероятное возвышение, дуэль с Осокиным, а после — похищение Игнатия Платонова, которое должно было завершиться смертью обоих Платоновых.
Но всё пошло не так.
На её столе лежала последняя копия отчёта о финансовом состоянии торговой лавки «Мечта рукодельницы» в Сергиевом Посаде — всего лишь одного из многих её владений, но потеря которого стала символичным ударом. После того как двоюродный братец распорядился закрыть лавку, постоянные клиенты ушли к конкурентам.
— Предатель, — прошипела Лидия, смяв в кулаке кружевной платок. — Родная кровь!
Она до сих пор помнила тот унизительный разговор с Матвеем Оболенским в его кабинете — Лидия посчитала ниже своего достоинства бегать от встречи с родичем. Князь смотрел на неё не как на кузину, а как на преступницу — с холодным презрением человека, который знает о твоих грехах абсолютно всё. Он не кричал, не угрожал, а просто перечислял факты: похищение уважаемого боярина, попытка организации убийства, подкуп должностных лиц, дача ложных показаний…
— Ты понимаешь, что я могу сейчас же отправить тебя в тюрьму? — спросил он тогда, постукивая пальцами по столу. — В лучшем случае — под домашний арест.
— Не посмеешь, — парировала она, вздёрнув подбородок. — Я урождённая Оболенская!
— Которая опозорила свой род, — жёстко ответил князь. — И знаешь, почему я не сделаю этого? Не из-за родственных чувств. Из уважения к памяти твоего отца, к его заслугам перед нашей семьёй. И, конечно, чтобы не давать повод для лишних сплетен. Но помни — это твой последний шанс. Ещё одна выходка!..
Лидия поморщилась, вспоминая эту сцену. В тот момент ей хотелось выть от бессильной ярости. Единственное, что спасло её от полного краха — вмешательство мужа, Германна, представителя рода Воронцовых. Он выплатил значительный штраф канцелярии Сергиева Посада и уговорил Лидию временно отойти в тень. Дать ситуации остыть, чтобы злопыхатели забыли о её провале. Унижение, которого она не могла простить ни мужу, ни в особенности Прохору.
А
