Помощница стража тьмы. Брак по контракту - Татьяна Рябинина
— Это тоже темная энергия? — я зябко повела плечами. — Наверно, за последние дни ее просочилось немало. Интересно, а что происходит сейчас? Ты можешь узнать?
— Чтобы слышать переговоры в координационном центре, нужно специально подстроиться. Но обычно мы этого не делаем, чтобы не мешать. Я позову Майкеля.
Эйдар обратился к своему дяде — раз, другой, но ответа не было.
— Странно, — нахмурился он. — А с ним-то что случилось?
— Может быть, не слышит? — предположила я. — Спит?
— Спит? — хмыкнул Эйдар. — В рабочее время?
Он позвал еще кого-то, потом еще. Никто не отзывался.
— Слушай, а это не может быть связано с тем, что нас отправили… в отпуск? Ментальную связь вообще можно заблокировать?
«Не знаю, — ответил Эйдар мысленно. — Ты-то меня слышишь?»
«Я — да. А ты меня?»
— И я тебя. Значит, между собой мы ментально общаться можем.
— А если попробовать связаться с Оссимом?
Эйдар поморщился, но все же попытался. Ответа не было, он махнул рукой, но тут мы оба услышали:
«Эйдар, до особого распоряжения тебе и Елизавете запрещается пользоваться ментальным общением. Даже между собой. Не пытайтесь связаться с кем-либо, вам все равно не ответят».
«Но почему? — брови Эйдара взлетели под самые волосы. — Что происходит?»
«Никто не знает, что происходит. Фоновый уровень темной энергии быстро растет, хотя со вчерашнего дня ни в одной из трех сфер не зафиксировано новых истончений. Она просачивается сквозь ткань пространства, как будто ее что-то притягивает. Такого не наблюдалось никогда. До вашего появления здесь. Я не верю в подобные совпадения. Вы отстранены от работы до выяснения ситуации. Не считайте это своей виной. Я свяжусь с вами, как только станет возможно. Не прощаюсь».
«Не прощаюсь», — повторил Эйдар.
Я знала, что это особая форма именно прощания. Когда предполагается, что следующая встреча произойдет не скоро, но обе стороны надеются, что она все-таки состоится.
«Эйдар! — мы снова услышали Оссима. — Есть новости об Аллане?»
«Нет», — чуть помедлив ответил тот и добавил вслух: — Проклятье!
— Вчера Оссим сказал, что, возможно, мы вместе опасны для темных сущностей и что они охотятся за нами.
— Думаю, именно поэтому нам и запретили пользоваться ментальной связью. Это все взаимосвязано.
— А если мы не будем находиться рядом? — осторожно предположила я. — Может, в каждом из нас какая-то… не знаю, особая сила, а вместе она складывается и это становится опасным? Для тьмы?
— Лиза, ты еще не совсем понимаешь. Все мы, стражи, связаны между собой ментально. Каждый из нас — это звено цепи. Или ячейка сети, так, пожалуй, вернее. Эти способности заложены с рождения, но они спят. У кого-то потом проявляются сами, кому-то нужно открыть каналы, как тебе. Да, между мной и тобой связь более сильная, потому что работаем в паре. Вероятно, мы даже находимся в некотором резонансе, взаимно увеличивая силу друг друга. Но вот разорвать эту связь невозможно. Пока мы живы, разумеется.
— Подожди, — мне стало жутко. — А если кого-то из стражей тьма перетянет на свою сторону?
— Он все равно останется частью сети. Слабым звеном.
— Подрывая ее изнутри?
— Да.
— Но это как-то…
— Неправильно? — усмехнулся Эйдар. — Да, ты права. Но это так. В этом мире… ни в одном из миров нет ничего идеального. Помнишь, как ты сказала? Это не баг, а…
— Фича, — кивнула я. — Но эта фича мне не нравится. А куда ты сейчас ходил? Это как-то связано с?..
— В этом доме живет отец Астиера. Я сказал ему, что вернулся и решил зайти. Проведать. Разумеется, я не ждал, что он скажет что-то нужное или важное. Просто хотел посмотреть, как он отреагирует на мое появление.
— И как же?
— Да никак. Удивился.
— Но те, кто за нами следят… они наверняка поняли, кого ты подозреваешь.
— Может, это и к лучшему. Подтолкнет их к тому, чтобы выйти из тени. А если Астиер и правда погиб, пусть думают, что мы на ложном пути. Вряд ли эта неопределенность продлится долго.
Конечно, самое страшное — это паника. Но ощущение полной беспомощности и неизвестности немногим лучше. Паника проходит, а вот эта гадость зависает, как циклон над Питером.
— Что мы будем делать? — я вцепилась в рукав Эйдара мертвой хваткой.
— Лиза, успокойся, пожалуйста, — он кое-как высвободил руку.
— Самый зашибенный совет — «успокойся»! — похоже, истерика все-таки решила, что не стоит обходить меня стороной. — Не могу я успокоиться!
— Как только начнешь психовать, сразу получишь по физиономии, — предупредил он. — В терапевтических целях. Потом не жалуйся, что я мерзавец, поднявший руку на беззащитную женщину. Тем более эта женщина сама кого угодно сожрет и не подавится. Как акула.
— Козел! — прошипела я по-русски, не найдя подходящего по экспрессии эквивалента.
— Дура! — отбил он. — Ненавижу истеричных баб.
— Да пошел ты на хер! — рявкнула я так, что водитель, хоть и не мог понять, все равно обернулся с удивленным видом.
А вообще это неплохая идея — ругаться по-русски. И эмоции выплескиваются в полной мере, и никому из посторонних не понятно.
— Еще одно слово — и дальше пойдешь пешком, — Эйдар раздул ноздри, как кобра капюшон. Наверно, влезло бы по два пальца в каждую. — И плевать куда. Промокнешь, замерзнешь — может, успокоишься.
— Ну да, ну да, заболею и умру.
Я уже потянулась открыть дверь, раз все равно стоим, но жалкий остаток здравого смысла намекнул, что я буду выглядеть еще более жалко, когда остыну и пойму, что идти действительно некуда. В буквальном смысле остыну, потому что холодный мелкий дождь и не думал прекращаться. Поэтому просто отвернулась, глядя на повозку, которая тоже стояла в ожидании.
Ситуация складывалась патовая. Хотелось визжать и топать ногами, но я понимала, что это непродуктивно.
— Хорошо! — нервно сказал Эйдар и открыл дверь со своей стороны. — Пошли.
— Куда? — ощетинилась я.
— Сделаем глупость. Ты хотела узнать, кто за нами следит?
