Покоривший СТЕНУ 9: Далахан - Артемис Мантикор

— Значит, он жив… Прости, что не почуяла его след и не прикончила раньше

— Ты тоже его убивала?

— Несколько раз. Он сгубил много хороших проходчиков своими речами… Выходит, он был в спячке и сейчас проснулся, когда стало совсем плохо.

— Он говорил тебе, зачем он это делает?

— Да. Тебе, полагаю, тоже. Светлая идея, но не когда ты становишься её частью. И она плохо соотносится с моей целью. Слишком много перспективных проходчиков погибло. Ты первый за последние восемь циклов, кому удалось преуспеть. Жаль, что это так.

— Жаль, но… Ивент это часть Стены и мы должны понять в чём его смысл. Зачем для глобального обновления нужны жертвы проходчиков? Стена из них что, монстров лепит?

— Я не знаю этого, Арк… И это излишнее любопытство. Мне вдвойне жаль. Жаль, что ты потерял товарища и мага с хорошим потенциалом. И жаль, что теперь тебе тоже осталось недолго. А ведь ты почти разгадал путь вниз, выходит.

— Ты могла бы нам помочь, — предложил я. — С твоими знаниями и опытом…

— Нет, Арк. Я никогда не выступлю против Чёрной. У меня никого не осталось на Стене, кроме неё и Серой. Но… будем честны, от Кирейрай осталось очень немногое.

— При чём здесь Чёрная?

— Ивент придёт за тобой. Или Гон. Теперь до того, как ты погибнешь или станешь частью Ивента, остались лишь считанные дни… Если же ты решишь встретить Далахан в бою, то сначала встретишься с Чёрной.

— Она будет защищать Ивент?

— Она будет защищать Принца, — поправила Белая.

— Бред… Защищать монстра от проходчиков? Она в своём уме?

— Нет, конечно. Не задавай глупых вопросов. Ты… ты не знаешь, каково это — быть тари. В легендах говорится, что эта кошачья ветвь могла жить десятки тысяч лет, не сходя с ума и не теряя любви к жизни. Благодаря этой особенности. Фанатичная любовь к своей паре, которая выбиралась раз и на целую вечность… Обратная сторона в том, что даже смерть не разлучит их. После потери своей пары тари всегда сходили с ума. Чаще — просто погибали почти в одно время, не в силах терпеть мир без своей пары. Но случается и так, как с ней. Это расовое благословение и проклятие тари.

— И ей никак нельзя помочь? Например, стереть память? Хороший менталист мог бы, — я невольно посмотрел в сторону убежища, где была комната с Диной.

— Если честно — не знаю. В случае с Чёрной — точно нет. Она слишком могущественное существо, чтобы даже система сумела стереть ей память.

— Даже после её перерождения?

— Обычно первыми вспоминаются те жизни, в которых ты добился больше всего. Кем ты был в прошлом, Арк?

— Король Артур, правитель трёх секторов и создатель цепи… в теории. Тогда реализовать это я не успел. Меня предали.

— Вот видишь, — ничуть не удивилась Белая, и даже не поменялась в лице, словно мои прежние титулы ничего не значили. Впрочем, так оно и есть сейчас. — Ты вспомнил Короля Артура. Но ведь был и тот ты, который не смог пройти и первой ловушки. Стена ведь очень несбалансирована. Далеко не каждый проходчик выходит из своей комнаты. А сколько раз ты спутывался с тёмными богами и запредельными стихиями и проживал жизнь своровца? Сколько раз погибал от яда, магии, монстров, аномалий, бандитов, поддавался лени и праздности?

Я промолчал. На этот вопрос у меня ответа не было. Пока что я вспомнил лишь кусочек одной из жизней в Стене.

— Очень сложно спасти человека от его собственной победы, — вздохнула Белая. — Как нельзя уберечь от самого себя. Теперь твоя встреча со Смертью неизбежна. Мне очень жаль, Арк.

12. Встречи, к которым все шло

— Знаешь, мне многие говорили так и в бою с боссом ивента.

— Они очень сильны, — кивнула девушка. — Но убиваемы. Многие на Стене справились бы. Собственно, половина архитопов смогла бы…

На этих словах я невольно усмехнулся. Приятно, когда тебя сравнивают с верхушкой, чёрт возьми.

— … Как и с Далахан справиться, думаю, возможно. Хотя он будет намного сильнее Всадников. Но ты ведь понимаешь, что проблема не в том, как его убить. Убить можно любое существо — это один из главных законов Стены. Вопрос с тем, что ты будешь делать после? Это ведь всё равно тупик.

— Чёрная тоже называла этот путь тупиковым.

— Чёрная… она не всегда была такой. Знаешь, она очень похожа на твою Тию. И отношения у них были похожи. С той только разницей, что ты сам действуешь не так, как Принц. Похоже, но если вдуматься, то совсем не так.

— Поясни.

— Для него всё вокруг было игрой. Это была его Вера, если хочешь. Вера с большой буквы, как у того безумца, что проповедует слово Макаронного Монстра. Абсолютная уверенность в собственной правоте, не знающая сомнений. Её ещё называют решимостью или намерением.

— Это я уже слышал.

— Для тебя потеря одного из членов группы не досадное недоразумение, а реальная трагедия. Поэтому ты намного осторожнее его. А может и потому, что Принц вспомнил слишком много жизней. Наверное, потому и был так одержим идеей, что попал в игру.

— А ты сама не считаешь всё вокруг игрой?

— Возможно, когда-то это ею и было. Но мир, в котором мы находимся слишком реален. Да и нелогичности в Стене достаточно, чтобы заподозрить её реальность.

— Нелогичности? Поясни.

— Например, что в Стене не заложено механизмов противодействию энтропии. Иными словами, она не рассчитана на износ оборудования. Будто её создатели думали, что она будет существовать в первоначальном состоянии вечно.

— А ты свою жизнь вспомнила?

— К сожалению, один из моих модов сильно мешает этому. Хотя в то же время позволяет мне не сойти с ума окончательно… Хотя в целом это не невозможно. Просто не стоит затраченых усилий.

Тем не менее в её голосе я услышал лёгкое сожаление.

— Какими способностями он обладал. Как я понял, он был менталистом? Раз однажды нам придётся встретиться, то хотелось бы знать больше о своём противнике.

— С чего ты взял, что он менталист? — удивилась девушка. — Нет, но у него было крайне редкое направление, магия слова. Он обладал им и в прошлом воплощении,